Читать интересную книгу Возмездие за безумие - Елена Поддубская

– Меня? – Полин выгнулась как вопросительный знак в векторе минус, – У меня же школа.

– Полин? А ты можешь? – Галя округлила, глаза и тут же Ухов заметил, как в них крутятся какие-то шальные мысли. Он кивнул и пьяно качнул головой:

– А шо?

Галя со скоростью мысли пролетела к кровати, села рядом с Юлей и стала ворковать таким ласковым голосом, что у всех домочадцев округлились глаза:

– Юленька, доченька, я тебя очень прошу, соглашайся. Вы в этом году на море не были. Всем нужен витамин Д. Школа у Полин только началась. Программа несложная, догонишь, – мать оглянулась на младшую дочь с такой убеждающей улыбкой, что Полин кивнула мгновенно. Добившись, чего хотела, Галя тут же отвернулась к Юле, стала гладить ей ноги, – А на море сейчас бархатный сезон. Эх, меня бы кто пригласил! – женщина мечтательно посмотрела на потолок.

Виктор стал трезветь:

– А шо тебя приглашать, собирайся и поедем. Иванов сказал, там всяких отелей полно, – кудахтанье жены стало вызывать подозрение. Что это она так всех их спроваживает. Но тут же приведённые доводы Уховой убедили:

– Витя, да я бы с удовольствием. Но ты же видел, я начала картину. Сюзик обещает помочь выставиться, – пряча взгляд, в котором уже сквозила неприязнь, Галя сосредоточилась на массаже ног: «Не хватало ещё мне отдыхать в каком-то сраном мотеле!»

– Сюзик?

– Ну, то есть Кирилл её этот. Он ведь всё может. Поезжайте, прошу тебя. Ты же должен понимать, как для меня важно побыть хотя бы три дня одной.

– А я еду только на два.

– Ну, два, – Галя нажала так сильно, что Юля вскрикнула. Тут же извинившись, но, не отпуская тему, Галя бросила массаж, поднялась навстречу мужу, – Витя, даже два вечера, мне хватит, чтобы написать фон. А потом останутся доработки. К декабрю картину нужно завершить.– Она стояла перед мужем стройная, красивая, всё ещё желанная. В глазах Ухова заблестел огонь:

– Тю! К декабрю можно ещё пять таких намалюкать, – Витя через плечо жены посмотрел на установленное на штакетнике в застеклённой лоджии полотно, на котором пестрили непонятные ему разводы. И тут же вернулся к тёмно-зелёным, почти чёрным при свете лампы, глазам супруги, выражая надежду, что вдруг она поменяет мнение и согласится поехать. Молнией он представил, как это могло бы быть: море, тепло и они в комнате вдвоём. Но Галя нахмурилась, поджала губы:

– Много ты понимаешь?! Для тебя всё, что я делаю, никакого значения не имеет. Если бы ты ценил мои творческие способности…

Вдруг Юля повернула голову к сестре и произнесла ласковым голосом:

– А правда, поедем, Полина, на море. Мы с тобой ведь никогда не были вдвоём на море.

С самого рождения младшей сестры Юлю не брали на море по разным причинам: то из-за тенниса, то потому, что она уже была на море со школьным лагерем, то просто не было денег. То вдруг Галя устраивала бойкот Вите, и в последний момент отказывалась ехать, спроваживая по оплаченным местам мужа и старшую дочь, а младшую оставляя при себе.

Полин широко улыбнулась и отставила айпад:

– Юлька, я тебя так люблю. – Девчушка прошла к кровати, на которой полулежала Юля и прижалась к ней. Из глаз Юли, потом Гали, полились слёзы. Виктор, не понимавший тонкостей такой растроганности, пожал плечами и пошёл на кухню, где на плите грелся в сковороде плов.

Уховы приехали на курорт посреди недели. Как раз вовремя: первая эйфория от моря у Иванова уже прошла, кебабов в прибрежных ресторанчиках наелся до самого не могу, а просто гулять по набережной, как любила и предлагала Вера, казалось тошным. Приезд Виктора всколыхнул Игоря. Сразу решили, что люксовый номер оставят девчатам: кроме двух добротных кроватей в прихожей стояла кушетка, на которой вполне могла спать Полин, а отцы снимут себе комнату в дешевой гостинице поблизости.

– Хоть поболтать будет можно, не оглядываясь, – выдохнул Игорь, получив ключ на вахте незатейливого Дома туристов.

В семье Ивановых выражаться нецензурно принято не было. На работе в офисе мат тем более был недопустим: клиенты, всякие там шишкари-фирмачи, их половинки, дряни ещё те, адвокаты – говнюки продажные, сами как завернут, мало не покажется! Но то, что можно клиенту, недопустимо хозяину. Так что приходилось держать марку. Отчего Игорю было всласть пораспускать язык с Виктором наедине. Между соседями давно и надёжно устаканился самый упрощённый стиль общения, когда никто ни на что не обижался и никакие суждения другого не вызывали раздражения. Никакому другому человеку в мире Виктор никогда бы не позволил говорить то, что высказывал ему Игорь. Иванов дорожил этой дружбой, сопереживал куму, поддерживал его на протяжении вот уже многих лет. Кому, как не Игорю было больше всего понятно, что значит иметь и потерять. Вот оно, кажется, лежит на руке, греет, даёт возможность мечтать и даже фантазировать. А прошёл миг – и ничего нет, пустые карманы, и ты – никто. Разговоры о том, как переменчива судьба были у двух соседей постоянной темой. Они то и дело вспоминали хорошие времена «до», а затем плохие «после». Разница была только в одном: Игорь проигрывал и потом как-то всё же вставал на ноги, Виктор, разорившись однажды не без помощи Гали, продолжал скатываться всё ниже. Самым страшным в этой ситуации было то, что Виктор не мог не понимать, что ему уже никогда не выйти на прежний уровень. Ещё и поэтому Игорь щадил друга, стараясь подбадривать и, если не внушать надежду на успех, то хотя бы всегда завершать разговоры на оптимистичной ноте.

В их номере на шестом этаже было паскудно, кровати качались и скрипели, тумбочки разваливались, одна из прикроватных ламп не горела, но зато был вид на море. Устроившись в первый же вечер на воздухе, нажрались до блевоты, потом ночью стонали и охали, утром еле встали и пошли к детям на пляж. Сунув стольник на входе охраннику для лояльности и понимания по поводу приезда друга, Игорь и Виктор разулись и побрели по песку. Погода стояла отменная: солнце грело не жарко, но достаточно, чтобы хотелось окунуться, лёгкий ветерок продувал прокуренные за ночь лёгкие. Без труда отыскав лежаки девчонок, мужики сразу же пошли к морю. Вид у обоих был удручающий.

– Да, папики вчера ударили по печени, – хохотнула Вера.

– Нашему не привыкать, пьет каждый день. А вот дядя Игорь и вправду вяло выглядит. О, смотри, сели задницами на песок промывают себе нижнее бельё, – Юля почти улыбнулась. Полин, игравшая в айпаде, даже покосилась, услышав бодрый тон сестры.

– Юль, а может, и мы искупнёмся? – предложила Полин, заглядывая Юле под палантин низко опущенного грибка. Юля неохотно кивнула. Втроём девушки пошли к отцам. Вера и Игорь тут же сорвались наперегонки и устроили заплыв, Полин, принялась плюхаться у берега, показывая, как она умеет плавать.

– Руками дно не борозди, – беззлобно крикнула Юля, щурясь от солнца. Отсветы от воды слепили через очки.

– А ты шо, Юля, не плывёшь? – поинтересовался Витя.

– А ты?

– Я уже освежился. Хочу позагорать, – Виктор ссыпал с руки мокрый песок; они сидели у воды, вытянув в море ноги, и блаженно подставлялись солнцу. Юля брезгливо окинула взглядом круглый голый живот отца, его набухшие груди, как у самца гориллы, тонкие ноги с широкими пальцами. Пальцы были как у Полин. Вернее у сестры были как у отца. Юля вздохнула и залюбовалась своими – тонкими, прямыми, без всяких загогулин первых фаланг.

Из заплыва вернулись Ивановы. Полин, накупавшись и продрогнув, выскочила и понеслась к грибку за полотенцем. Вера отряхнула своё полотенце от песка, постелила его рядом с Виктором.

– Юль, ты бы пошла, покупалась. Вода – парное молоко, – Вера посмотрела на подругу протяжно. Юля втянула голову в плечи, затем зашевелилась, загнусавила:

– Дядя Игорь, а вы можете меня подстраховать на спине?

Игорь стряхивал рукой капли с волос, обернулся. Логичным было спросить, почему девушка не попросит о том же отца. Но, зная какие в семье Уховых непростые отношения и не желая вмешиваться в них, качнул плечом:

– Да запросто. Пошли!

– Да, идите, а мы пока мобилки посторожим, – Виктору тоже показалось обидным, что дочь обратилась с просьбой не к нему. Вот и ляпнул первое, что пришло в голову. Вера усмехнулась. Какие мобилки? Они же не на городском пляже расположились. Ухов это понял, но было поздно. Пытаясь скрыть неловкость, которую испытывал пред Верой, он набрал полную горсть песка и, глядя на дочь, стал сыпать на пузо. Вера надела очки от солнца и улеглась загорать.

Юля вошла в воду осторожно, ойкая и взвизгивая от набегавших волн. Игорь следовал за ней спокойно. Когда девушка была в воде по пояс, Иванов скомандовал, Юля легла на спину и Игорь, пристроившись сзади, подсунул ладони под её голову. Так он медленно торпедировал Юлю всё дальше от берега. Ухова качалась на волнах, крутила головой и, чувствуя под головой руки, нежилась.