прорывы, которые образуются, а второй батальон будет при штабе в качестве охраны. А что, мы ведь неучтенный фактор, приятное пополнение штата армии, и я не против. Лучше так, чем просто сидеть в обороне под артиллерийским обстрелом и бомбардировками. Короче все довольны, а я на следующий день отправился в город. Мне дали три дня для адаптации, вот я и задумал решить кое-какие проблемы. Еще вчера у зампотыла, перед тем как распрощаться, я узнал адрес портного, вот сегодня, взяв водителя, я и поехал в город. Пришлось немного поплутать, так как ни я, ни водитель города не знали, пришлось у патрулей спрашивать, но нашли. Портной оказался примечательный, впрочем, а кто еще мог им оказаться на Западной Украине.
– Добрый день, Исаак Абрамович, мне тут посоветовали вас как хорошего портного.
– И кто же, молодой человек?
Я назвал начальника тыла.
– И что вы хотите?
– Ничего особенного, мне из брезента надо сделать вот такую вещь.
И я показал на листке бумаги набросок разгрузки. Причем она была в двух вариантах, под диски ППД и магазины СВТ. Под четыре диска или восемь магазинов, диски, слава богу, были в наличии, а техники из реммастерской их подогнали под конкретное оружие, вот и получалось по пять дисков на автомат, хорошо хоть, что с магазинами под СВТ такой заморочки нет.
Портной сначала возмутился – с такой мелочью и к нему. Пришлось отговариваться тем, что я тут никого не знаю, и кого мне назвали, к тому и пришел. А вот когда он узнал необходимое количество, то просто выпал в осадок. Все же я договорился, правда, и шить он будет не один, но то, что материал мой и платить я буду сразу и наличными, его успокоило, тем более я не торговался по цене. А что, брезент у меня был, впрочем, как и деньги, а копить их я не собирался, куда. Тут каждый день может быть последним, так что зачем деньги, зато обзаведусь крайне нужной амуницией, а то посторонние уж больно косятся на немецкую сбрую на моих бойцах. Короче, Исаак Абрамович мобилизует всех своих соплеменников нужной профессии и за неделю выдаст конечный результат, а я сегодня же завезу ему брезент и выдам аванс, вернее, аванс выдал сразу, так как прихватил с собой деньги. Пошили разгрузки быстро и хорошо, там и для гранат были карманы, и для бинта, и просто так, для всякой мелочи, но с учетом нынешних средств, так что никаких липучек, но и так неплохо получилось. Уже когда я забрал разгрузки и полностью расплатился, тихонько, чтобы никто посторонний не услышал, сказал портному:
– Исаак Абрамович, только между нами: я вам крайне советую немедленно уезжать. Город мы не удержим, а когда придут немцы, то начнутся расстрелы евреев.
– Но позвольте, немцы – культурная нация, да и в прошлую войну они не позволяли себе ничего подобного.
– Забудьте, что было раньше, впрочем, решать вам, я вас предупредил и уговаривать не собираюсь, так что потом не обижайтесь, когда немцы вас погонят на убой.
Я ушел, оставив портного в тяжких думах с вековечным русским вопросом «что делать?». Надеюсь, ему хватит ума предупредить родственников с друзьями и уехать. А пока я, забрав свежепошитые разгрузки, отправился к себе выдавать своим бойцам. Хорошо, что эту неделю меня не трогали, но чувствую, это ненадолго, скоро придется затыкать очередную дыру, и оказался прав, уже на следующий день мой батальон подняли по тревоге.
Глава 8
Не зря говорят, счастье не бывает вечным, вот и мне пришлось идти отрабатывать выданные мне начальством авансы. По-любому, лучше числиться группой быстрого реагирования и базироваться при штабе армии, чем сидеть под постоянными обстрелами в окопах. Только это не синекура, а потому и отрабатывать надо, вот я и отправился отрабатывать. Не успели мы позавтракать, как меня через нарочного срочно дернули в машину связи, за эти дни связисты успели протянуть к нашему расположению линию связи. Зная, что надолго мы тут не задержимся, я и строить ничего не стал, а телефонный провод завели в трофейный немецкий грузовик, который служил мобильным пунктом связи, кстати, оригинальный, и с немецкими рациями и телефонами. Вот в него я и направился, когда нарочный выдернул меня прямо из-за стола, хорошо хоть, что уже почти позавтракал.
В машине получил от начальника штаба армии приказ немедленно выдвигаться на ликвидацию прорыва немцев. Тевтоны, в своем духе прорвали позиции наших войск и кампфгруппой рванули вперед, рассчитывая, как всегда, навести панику, разгромить наши тылы и в итоге взять в кольцо обороняющиеся части. Вот я и должен этому помешать, причем должен взять оба батальона, из моего отряда нет только гаубичного дивизиона, а он, пожалуй, пригодился бы, ведь пушки-гаубицы М-30 могут вести огонь и прямой наводкой. Короче, лишними точно не будут, но их уже услали по другому приказу в другое место, так что придется действовать без них. Еще меня очень напрягало то, что выдвигаться надо прямо сейчас, в начале дня и при ясном небе, в котором хозяйничают немцы. И ведь мало того что пока немцев не только больше, но и самолеты их лучше, и птенцы Геринга более умелые, чем сталинские соколы, вот только ждать вечера, чтобы двигаться в темноте, нельзя, нет времени, тут каждый час на счету.
У меня, конечно, есть зенитное прикрытие, я ему особое внимание уделял и старался как можно больше достать зениток. Короче, в общей сложности я сумел ввести в строй 34 зенитки, правда, это были пулеметы, но все же 25 счетверенных «максимов» и 9 крупнокалиберных ДШК, и это только наши. Были и трофейные, но мало, 11 бронетранспортеров с 20-миллиметровыми «флаками». Еще постоянно проводил учения, особенно когда мы стояли при штабе, чтобы бойцы не расслаблялись, их и гоняли, имитируя отражение авианалета. Конечно, сбить немецкие самолеты у них вряд ли получится, но вот не дать им прицельно бомбить или штурмовать – точно. Хотя бы согласно статистике больших цифр, когда в небо стреляют не только полсотни зениток, но и с сотню ручных пулеметов и несколько сотен самозарядных винтовок, причем мощным мосинским патроном, то как минимум повредить самолет можно. Еще стоит учесть и психологический фактор, так как для отражения авианалета у каждого бойца с СВТ и ручным пулеметом есть отдельный магазин и диск, где каждый третий патрон трассирующий. Так что когда с земли к тебе тянутся даже не десятки, а сотни, если не тысячи огненных