сомнения, в надежде вызвать в них ревность.
Из-за кузины Тея не смогла по-настоящему насладиться вторым отделением концерта. Постепенно это превратилось в самое неприятное светское мероприятие, в котором ей пришлось принять участие. А в соответствии с планами матери у нее впереди еще множество таких вечеров. Но ничто не сравнится с предстоящей помолвкой: это, должно быть, в сто раз хуже.
Леди Рейберн поблагодарила хор, а затем предложила гостям другие развлечения, включая возможность посетить новую галерею хозяина особняка, возведенную специально для его знаменитой коллекции старинной керамики.
Это казалось безопасным, поэтому Тея предложила:
— Меня заинтересовала коллекция, Мэдди. Пойдем туда?
На что Марчемптон сказал:
— Киле предупредил меня, Тея, что это просто старые горшки. Пойдемте лучше поиграем в карты.
Он предложил согнутые в локтях руки обеим дамам, но только Мэдди взяла его под руку, не забыв подцепить и Фокстолла. Вся троица направилась в игровую комнату.
Без Дариена Тея бы была четвертой и сумела отвлечь Фокстолла от Мэдди. Впрочем, еще не все было потеряно.
— В карты так в карты.
— А как же керамика? — напомнил Дариен.
— Я передумала, сэр: хочу играть в карты.
— Вы настолько ветрены?
— Могу позволить себе заниматься тем, чем хочу, — заявила Тея.
— Только в известных пределах.
Это было предупреждение. Ей еще не удалось придумать адекватный ответ, когда он слегка улыбнулся.
— Мне казалось, что вы хотите поговорить со мной. Старые горшки предоставляют для этого больше возможностей, чем карточный стол, не находите?
Она хотела отказаться из принципа, но Дариен был прав, тем более что ей нужно было все прояснить, и как можно скорее! А что касается Мэдди, в игровой комнате у нее меньше шансов угодить в какую-нибудь переделку, в особенности если Марч будет рядом. Поэтому Тея приняла предложенную ей руку, и они вместе двинулись через холл, потом по коридору на заднюю половину дома.
— Не самая популярная часть сегодняшнего вечера, — заметил Дариен. Перед ними шли две пары, следом — немного больше, но не толпа.
— Наверное, майор Киле предупреждал общество в принципе, — предположила Тея.
— Вы предупредили бы кузину, что Фокстолл совсем не безопасная игрушка.
— В самом деле? А у меня сложилось впечатление, что он ваш друг, милорд.
— В армии происходят самые разные, порой странные, знакомства. Кстати, когда мы объявим о нашем намерении стать партнерами в постели?
Она почувствовала, как краска приливает к щекам.
— Это уже слишком, милорд!
— Но брак означает именно это! Поверьте: я знаю, что говорю, — и вовсе не с чьих-то слов. Скажите, существует ли какая-то причина, препятствующая разговору с вашим отцом о нашем соглашении?
— Да! — отрезала Тея.
— Какая же? — изумился Дариен.
— Слишком скоро.
— Леди Тея…
— Я не давала вам разрешения называть меня так.
Он вскинул брови.
— Вы предпочитаете длинное «Теодосия» — «Дар Богов» — короткому имени Тея?
Нет, он способен кого угодно довести до белого каления!
— Прошу вас, Дариен, обращаться ко мне так, как это принято в обществе.
— Ну а я не против, если вы будете называть меня «Канем».
— Может, тогда уж Псом? — Она обожгла его взглядом.
— Нет!
Они как раз подошли к дверям комнаты, в которой собралось с дюжину гостей, и Дариен жестом предложил ей пройти вперед. Чем больше вокруг народу, тем безопаснее. Интересно, заметят ли они, как она дрожит?
Делая вид, что очарована коллекцией, Тея обошла застекленные витрины, заполненные разного рода предметами из керамики, целыми или в виде отдельных фрагментов. Постамент, установленный в центре, прямо под стеклянным сводом крыши, который обеспечивал лучшее освещение экспонатов в дневное время, предназначался для особого показа. Сейчас дневной свет заменяли лампы, и, возможно, из-за этого выставленные экспонаты совершенно не производили впечатления.
— Действительно, просто старые горшки, — пробормотал Дариен, и Тее, несмотря ни на что, пришлось прикусить губу, чтобы не рассмеяться. Именно так и смотрелись предметы в главной витрине: примитивные горшки для приготовления еды да черепки от разбитой кухонной утвари, которым место на помойке.
Лорд Рейберн, красивый, интеллигентного вида джентльмен, взяв в руки разбитый горшок и осторожно поворачивая из стороны в сторону, показывал его кому-то из гостей. Тее было безумно интересно, откуда возник в нем такой интерес, одержимость даже. Ему ведь наверняка обошлось в круглую сумму устройство такого помещения. Он явно восхищался своей коллекцией, видел в ней что-то такое, чего не видела Тея и, вероятно, большинство присутствующих.
Это как с любовью, вдруг подумалось ей. Ведь вполне можно влюбиться в откровенно неподходящего, по меркам общества, человека. Алесия, например, потеряла голову из-за умного и серьезного священника, а одна из сестер Авонфорта счастливо вышла замуж за вдовца, старше ее вдвое. Кингстабл просто старый мерин, но Кэтрин безумно счастлива в браке с ним.
Пока лорд Рейберн с восторгом рассказывал публике о своей коллекции, Тея думала о своем: она еще никогда не испытывала романтических чувств, не было даже безрассудной влюбленности в отличие от большинства подруг, которые снова и снова теряли голову.
Она обвела взглядом публику. Ей стало любопытно, кто из присутствующих делает вид, что заинтересован, а кого действительно восхищают эти горшки. Она сразу наткнулась на даму, определенно проявлявшую откровенное равнодушие к коллекции, потому что не сводила глаз с Дариена и призывно улыбалась. Леди Харровинг. Должно быть, лет на десять старше его! Однако кузина Мария на восемь лет старше Вандеймена, и что? К тому же леди Харровинг — вдова.
«Если он вам нужен, миледи, пожалуйста, забирайте, — подумала Тея. — Тем более что мать подыскивает Дариену подходящую жену».
Леди Харровинг была титулованной особой, хотя и с небезгрешной репутацией. Никто, например, не поверил в подарок судьбы, когда внезапно умер ее последний муж. Ежегодно она давала бал-маскарад, и это было единственным, что вызывало уважение публики. Она наверняка не откажется от брака с изгоем.
Закончилась короткая лекция, из которой Тея не услышала ни слова. Лорда Рейберна окружили несколько человек и принялись задавать вопросы: похоже, они по-настоящему увлеклись. К Тее и Дариену подошла леди Харровинг, выставив вперед свой внушительных размеров, едва прикрытый бюст, и, забыв обо всех приличиях, представилась:
— Лорд Дариен, я леди Харровинг, Мария. Какое счастье, что вы здесь: сезон такой скучный.
Тея словно превратилась в невидимку.
— Не обольщайтесь, леди Харровинг: я самый скучный из всех скучных, — заметил Дариен, великолепным образом продемонстрировав холодную отстраненность. — Леди Тея, полагаю, вам известна эта леди.
Его ответ и представление стали очаровательно нюансированным средством сдерживания. Краска залила нарумяненные щеки дамы, и она холодно проговорила:
— Мы знакомы с леди Теодосией. А что касается вас… вы заслужили свою репутацию.
— Но