В результате началась игра в кошки-мышки. Весной 893 г. конные и пешие отряды из Эпплдора выбирались из леса там, где он не охранялся, и отправлялись в набеги, а за ними охотились воины из англосаксонского фюрда и отряды из бургов. По свидетельству Англосаксонской хроники, благодаря такой тактике и новой системе созыва фюрда даны из Эпплдора смогли выступить в полном составе только два раза. Это произошло, когда викинги только прибыли и англосаксонское войско ещё не собралось, и в тот момент, когда они, собрав достаточно добычи, решили идти на север, в Эссекс, к своим кораблям. В промежутке у них не было никаких возможностей для масштабных перемещений.
Однако войску из Эпплдора, очевидно, удалось каким-то образом связаться с Хэстеном. Возможно, они отправили свои корабли вдоль побережья навстречу Хэстену и данам Восточной Англии, которые, объединившись, превратились в большую организованную силу.
893 г. Эдвард старший
Ошибка на острове Торни
Итак, викинги из Эпплдора, пробираясь через лес, решили повернуть к северу и попытаться найти брод через Темзу. Хроника Этельверда проливает некий свет на последующие события и на то, кто сыграл в них главную роль. На сцену выступил старший сын Альфреда, Эдвард. В 893 г. юный этелинг вступил на тот путь, который сделает его в итоге более могущественным, чем был его отец. Он получил своё прозвище позднее, в X в., когда его называли его Старшим, возможно, чтобы отличить от другого англосаксонского короля с тем же именем — Эдварда Мученика (975–979). Вклад Эдварда Старшего в создание королевства Англии был не меньше вклада Альфреда. Любопытно, что о его роли в кампаниях 893 г. упоминает только Этельверд, который оценивал события прошлого, прекрасно зная, чего Эдуард добьётся позднее в Центральной и Северной Англии. По иронии судьбы — и к сожалению, — текст Этельверда, написанный на чудовищной латыни, именно в той части хроники наименее понятен, и в том виде, в котором он дошёл до наших дней, в нём даже пропущены целые словосочетания. Однако даже того, что мы можем понять, достаточно, чтобы предположить, что юный этелинг, который уже начал свидетельствовать грамоты Альфреда с титулатурой Filius Regis, как военачальник оправдал надежды отца.
«Тогда об этом сообщили этелингу Эдварду, сыну короля Альфреда. Он предводительствовал войском на юге Англии; но после этого взялись за оружие и жители западных областей. В Фарнгеме они столкнулись с полчищами врагов, выкрикивающими угрозы. Юноша тут же бросается в бой; атакуемые, они [слова пропущены], благодаря появлению этелинга они, как должно, получили свободу, как после расправы с хищниками, овечек с помощью пастуха препровождают на пастбище. Там тиран [вождь викингов] ранен; они ведут мерзкие толпы его сторонников через реку Темзу в северные пределы…»
К этому любопытному рассказу о вмешательстве смелого этелинга составитель Англосаксонской хроники, не называя Эдварда, добавляет важный факт: он сообщает, что англосаксонское войско, преградившее путь викингам, перемещалось верхом. Можно представить, как верховой отряд под предводительством этелинга Эдварда спешился и со свежими силами обрушился на усталых, перепачканных викингов, нагруженных добычей. В итоге скандинавы вместе со своим раненым предводителем, бросив добычу, которая досталась Эдварду, бежали на север, к Темзе, и переправилось через реку без брода, настолько велика была охватившая их паника. По северному берегу они добрались до маленького островка возле Айвера, называвшегося Торни, и разбили там лагерь.
Кавалерия англосаксов?
В записи Англосаксонской хроники за 896 г. упоминается королевский horsfiegn (horsa — конь, (pegn — тэн, буквально «слуга»). Возможно, это была должность, напоминавшая должность каролингского маршала, в обязанности которого входило снабжение войска припасами и кормами. В 926 г. Этельстан, внук Альфреда, получил в дар от Гуго, герцога франков (ум. 956), «много быстрых коней, грызущих удила». Этельстан ввёл законы, ограничившие продажу лошадей в его королевстве, один из которых гласил, что «никто не отплывёт с конём за море, если только не желает подарить его», а другой — что каждый землевладелец должен снаряжать двух конных воинов на каждый плуг, находящийся в его распоряжении. Очевидно, что в англосаксонской Англии кони использовались в военных кампаниях. Однако не существует свидетельств, что англосаксы когда-либо сражались верхом. Лишь после нормандского завоевания и конные воины стали использоваться собственно на поле боя.
Захоронение англосаксонского знатного воина с конём (VI в.), обнаруженное в 1997 г. на базе ВВС Lakenheath
Битва при Фарнеме кое-что доказала. Никакие враги не могли безнаказанно перемещаться по королевству Альфреда. Викингам ещё удавалось совершать мелкие набеги на окрестности, но как только они попытались выступить крупными отрядами, им преградило путь англосаксонское войско. Теперь скандинавы сидели на острове Торни под пристальным взором Эдварда. Он знал, что какое-то время даны никуда не двинутся, поскольку их предводитель был тяжело ранен. Альфред отправил к Эдварду гонцов, сообщая ему, что вскоре прибудет помощь. Но в новой военной системе, разработанной Альфредом, был один серьёзный недостаток. Срок службы воинов Эдуарда подходил к концу, у них заканчивались припасы. Люди должны были вернуться домой, но ряд обстоятельств помешал Альфреду с другой частью фюрда прибыть во время. Англосаксы утратили своё стратегическое преимущество, и их противники не преминули этим воспользоваться.
Даны из Нортумбрии и Восточной Англии, которые ранее принесли Альфреду положенные клятвы и передали заложников, выбрали самый неподходящий (для англосаксов) момент, чтобы нарушить договоренность. Корабли из Дэнло, которыми командовал некий Сигферт, появились у английских берегов. Когда Альфред понял, что эти 140 кораблей направляются в западные области его королевства, перед ним встала дилемма. Сто вражеских кораблей двигались к Эксетеру, а остальные сорок прибыли в Пилтон на побережье Северного Девоншира. Возможно, появление этой флотилии заставило Ассера, который был в то время епископом Шерборна, оставить Жизнеописание короля Альфреда незаконченным. В очередной раз враги Альфреда пытались напасть на его королевство одновременно с разных сторон, как поступил перед Эдингтоном Гутрум. Вопрос заключался в том, как король поступит на этот раз.
Сюрприз на западе
Альфред поспешил в Эксетер, но сначала отправил небольшой отряд в Лондон, к гарнизону под командованием Этельреда Мерсийского. Но элдормен Мерсии уже не мог изменить ситуацию с Торни, поскольку Эдвард успел договориться с данами и отпустить их после обычного предоставления заложников и принесения клятв. Датчане нашли убежище у Хэстена в Бенфлите, где собиралось большое войско.
Этельред со своим гарнизоном и часть вновь созванного фюрда, которую Альфред прислал с запада, выступил в Бенфлит. Решать проблемы на востоке предстояло теперь элдормену Мерсии. Добравшись до Бенфлита, Этельред не мог поверить в свою удачу: Хэстен с частью своего войска отправился в набег во внутренние области Мерсии. Однако в лагере осталось достаточно много викингов. Сообщение Англосаксонской хроники позволяет нам составить некоторое представление о составе сил, противостоявших Альфреду:
«Хэстен построил укрепления в Бенфлите и после этого отправился грабить, а большое войско оставалось на месте. Воины ополчения пришли туда, разбили данов, разрушили укрепления, захватили всё, что было внутри, — добро, женщин, детей — и привезли в Лондон. А из кораблей часть разбили, часть сожгли, часть отвели в Лондон или Рочестер».
Некоторые викинги привезли с собой даже свои семьи. Видимо, потерпев окончательное поражение по другую сторону пролива, они намеревались поселиться в Англии. Но и здесь их дела складывались не очень хорошо. Элдормен Мерсии захватил всё, что смог, в том числе те корабли, которые решил не уничтожать. Но случилось и кое-что ещё. Этельред захватил жену и детей Хэстена, один из которых, как мы помним, был его собственным крестником.
Пленников отправили к королю Альфреду. Это было сделано в надежде, что их присутствие при королевском дворе в качестве заложников заставит Хэстена подчиниться. Однако Альфред решил иначе. Он вернул Хэстену его семью и в придачу послал ему дары. Возможно, Альфред, как и подобает доброму христианскому правителю, соблюдал заключенный ранее договор, а возможно, в этом поступке было заключено скрытое послание Хэстену. В любом случае, заложники были Альфреду не нужны. Для Хэстена эта кампания превращалась в очередную неожиданность.