всего она вымещала злобу на Себастиане. До рождения Майло он был всеобщим любимцем, так что несложно представить, какие чувства она к нему испытывала.
Даже нормальные старшие братья и сестры в таких случаях рвут и мечут, теряя рассудок. А что уж говорить о ребенке с диссоциальным расстройством личности. Когда внимание родителей переключается на маленького миленького несмышленыша, такой ребенок просто срывается с цепи.
— Она его била?
— Нещадно. Пару раз Рид заставал ее на месте преступления.
Рид кивнул, стиснув зубы.
— Мы старались держать их порознь.
— И запирали дверь на замок, — добавила Гретхен, припоминая слова Виолы.
Рид вздрогнул и ошеломленно уставился на нее:
— Вы правы. Ночью за ней сложно уследить.
Ну еще бы. Единственный способ уберечься от грозящей тебе опасности — либо не спать вовсе, либо… запереть дверь.
— Но она все равно добиралась до них?
Ведущие отвратительных ток-шоу клещами вцепились в братишек Виолы, цинично смакуя их покрытые шрамами маленькие тела.
— Моя дочь искусно обращается с ножами, — сказал Рид без капли иронии.
Разумеется, ирония здесь была неуместна, учитывая, какая смерть постигла его жену, и все же в его словах скрывался какой-то глубинный смысл, который Гретхен пока не могла уловить.
— Виола получала наслаждение, стравливая между собою людей, — догматичным тоном добавила Эйнсли и мрачно поджала губы. — Науськивала мальчиков друг на друга.
Сидевшая рядом Маркони надсадно и потрясенно вздохнула. При всем старании Гретхен не смогла бы воспроизвести ничего похожего — признание Эйнсли нисколько ее не удивило.
Эмоциональное насилие Виолы, каким бы ужасным оно ни представлялось окружающим, ей даже чем-то импонировало. Оно объединяло их с Виолой, связывало неразрывными узами.
Рид, хранивший уравновешенность и невозмутимость, крепко стиснул плечо Эйнсли. И снова на Гретхен накатило сокрушительное желание содрать с него шкуру, вытрясти из него душу, распялить его на стерильном хирургическом столе и выведать у него всю подноготную. Выпытать, какие муки претерпевал он, воспитывая одновременно и дочь-психопатку, и ее братьев.
«Он взял на себя роль защитника», — подсказывал ее разум. Но каким образом Рид Кент подавлял отцовские инстинкты, оберегая сыновей от дочери, в нервной системе которой происходили химические процессы, превращавшие ее в монстра?
Наверняка он чувствовал себя беспомощным и жалким, загнанным в тупик. А такие люди способны на все. На все самое бессмысленное и непредсказуемое. Например, на убийство жены.
Гретхен впервые серьезно задумалась о возможной виновности Рида. Если предположить, что Клэр зарезала не Виола, то подозрение, само собой, падало на Рида. Но как тогда объяснить его неопровержимое алиби, согласно которому…
— Простите, мы отклонились от темы. Вы не против вернуться к отправной точке? К ночи убийства?
Рид, прохрипев что-то несвязное, двинулся к книжному шкафу.
— В ту ночь вы, мистер Кент, находились в казино, — напомнила Гретхен.
— Приятель подсказал мне, что в казино будет неплохой бой, ну я и отправился его посмотреть.
— И остались там на всю ночь?
— После боя я немного принял на грудь.
— Именно вы и обнаружили Клэр?
— Я не…
Рид затряс головой. В комнате воцарилась мертвая тишина. Настолько мертвая, что все услышали, когда Рид нервно сглотнул.
— Поначалу я ничего не понял. В комнате было темно.
От его слов даже у Гретхен волосы встали дыбом. Какой невообразимый кошмар — откинуть покрывало и очутиться в постели с телом выпотрошенного человека! Такое ей не снилось и в страшном сне. Да по сравнению с этим выставленные на обозрение окровавленные внутренности просто забавное недоразумение.
— Во сколько это произошло?
Рид зарделся.
— Около четырех утра.
Намного позже того, как Виола, предположительно, вонзила нож в сердце матери.
— А в тот день или вечер, до того, как вы ушли, не произошло чего-нибудь странного? — спросила Гретхен, изображая сочувствие. — Может, Виола вела себя необычно? Или поссорилась с матерью?
На пару мгновений глаза Рида заволокло дымкой воспоминаний, затем он встряхнулся, возвращаясь в реальность, и коротко бросил:
— Нет, ничего такого.
— Вы весь день провели дома?
Гретхен мысленно переворошила Ленину папку, но так и не сумела воскресить в памяти временные интервалы, указанные Ридом на первом допросе.
— Да, — кивнул Рид после затянувшегося молчания.
Колючие глаза Гретхен впились ему в лицо.
— Вы уверены?
— Да, — ответил он, бесстрастно перехватывая ее взгляд.
— Как вы добрались до казино?
Эйнсли протестующе фыркнула, и Гретхен усилием воли сложила губы в улыбку.
— Я не хотела вас обидеть, но мне важно составить полную картину происходившего той ночью.
Рид посмотрел на сестру, потом на Гретхен и произнес:
— Я поймал такси.
— Прямо здесь?
Это будет несложно проверить. Проверить и выяснить, действительно ли у Рида есть алиби на время убийства Клэр.
— Нет, в паре кварталов отсюда. Здесь вы такси днем с огнем не найдете.
Ну разумеется, это же элитный район, жители которого заказывают люксовые частные лимузины. Да они под страхом смерти не взгромоздятся на заднее сиденье обычного городского такси. Немного подозрительно, что Рид предпочел столь плебейское средство передвижения, но, с другой стороны, он рос вместе с Леной в нищем районе, а это многое объясняет.
— Вы бывали в казино прежде?
Эйнсли подскочила, словно ужаленная. Рид зыркнул на нее, призывая к спокойствию, и отрицательно покачал головой:
— Нет. Приятель рассказал, как до него добраться.
Рид излучал безмятежность. Эйнсли же не находила места от волнения.
— Что за приятель?
— Хм… — замялся Рид, стреляя глазами в Гретхен и Маркони.
Зачем? Чтобы выиграть время?
— Вам непременно надо знать его имя?
— Да! — пылко выкрикнула Маркони, до сих пор не принимавшая участия в беседе.
Рид пожевал губу, словно раздумывая, не позвонить ли ему адвокату, затем равнодушно пожал плечами:
— Его имя Деклан Мерфи.
Мерфи. Тесс Мерфи. Опять они вернулись к пропавшей девушке!
— Рид, — выдохнула Эйнсли.
Голос ее, богатый недоступными пониманию Гретхен оттенками, поверг доктора психологии в недоумение. И вроде не звучало в нем ни вопроса, ни страха, ни предостережения, и в то же время все это так или иначе в нем присутствовало.
Отвернувшись от брата, Эйнсли уставилась на Маркони и Гретхен:
— Я думаю, вам лучше уйти.
— Эйнсли, — умоляюще застонал Рид и замялся, видимо, не в силах перечить сестре.
— Все оставшиеся у вас вопросы к моему брату прошу передать через его адвоката, — отчеканила Эйнсли и, сделав несколько шагов, заслонила Рида спиной.
Гретхен попыталась поймать взгляд Рида, но тот старательно рассматривал половицы. Маркони поднялась:
— Мы так и поступим, мисс Кент.
Не успели Маркони и Гретхен выйти на подъездную дорожку, как за их спинами с треском захлопнулась парадная дверь.
— Быстро все пошло вразнос, — буркнула Гретхен и, повинуясь необъяснимому чутью, взглянула на занавеску на окне последнего этажа коттеджа. Занавеска колыхнулась, как и днем прежде, но Гретхен не разглядела