дыхание ангела мести или потайного охотника, идущего по следам жертвы. Он опасливо высунулся из-за угла, в поле его зрения попала невысокая фигура под чёрным кожаным плащом. Крупно сложенный мужчина также двигается довольно осмотрительно – постоянно оглядывается по сторонам, крадётся среди невысоких домов, сильнее натягивая капюшон на лицо и будто бы скользя по улочкам. Без всякого сомнения, они следили за единственным гномом в этой деревне и её правителем, который намылился куда-то посреди тёмной ночи.
Люссиэль медленно шла за Этиеном. Её острые глаза всматривались в непроглядную ночь, ища тех, кто бы мог их заметить, но никого не находила. Она сама удивилась тому, как Фаринг выбрал путь – ни одного ночного патруля, ни одной живой души. Либо же, она подозревала, что староста мог дать вольную солдатам или вообще пустить их по другим путям патрулирования. Несмотря на то, что воины служат напрямую маркграфу, звенящие монеты или пара бутылок вина никогда не бывают лишними.
Они всё дальше и дальше уходили от центра Лациасса. Тут и там промелькнут немногочисленные горящие факелы или «фонари» с тускло горящими масляными светильниками. Фаринг не спешит, хоть и соблюдает некую осторожность, всё равно немного расслаблен, что даёт мысль Этиену – он уже довольно давно этим промышляет.
Быстро преодолев улочку, инспектор едва было не споткнулся, но удержал себя – руки чуть не проскользили по пыльной улице. Мгновенно подняв голову, он выдохнул… староста ничего не заметил и всё продолжает уверенно двигаться к цели.
Они неумолимо шли за ним, словно тень, будто призраки, преследовали, шаг за шагом, если были бы охотниками, а он жертвой. Но проблема в том, что всё может оказаться иначе, ибо кто они для опасного убийцы, тайного республиканца и вероотступника на посту старосты? И ради того, чтобы скрыть свои деяния он готов пойти на всё – вплоть до умерщвления детей, и отравлений. В таком случае над ними висит опасность – один лишь Бог знает, что будет, если глава Лациасса вздумает их убрать.
Староста остановился, Этиен же прилёг за небольшой кустик. Слуга Инквизиции понял, что они находятся где-то на северном краю деревни. Фаринг посмотрел по сторонам, ещё раз крутанулся и, убедившись, что никто его не видит, пошёл в сторону. Мужчина аккуратно подступил к небольшому домику, над которым сквозь сумрак проглядывается резная фигурка птицы, поднялся по деревянным ступеням и слегка стукнул по массивной дубовой двери.
- Господь с нами, - прозвучал шёпот.
- Святой Бог рассеет туман заблуждения и разобьёт оковы тирании, - ответил староста, и ему тут же открылись «врата» в общину.
Фаринг быстро вильнул вперёд, за ним резко закрылась дверь.
Инспектор кивнул эльфийке, дав знать, что делать. Девушка стремительно подбежала к небольшому заборчику возле которого раскинул ветви пышный кустарник. Даже половины его жёлтых листьев хватит, чтобы покрыть её от ненужных взоров из окна странного домика.
Этиен осторожно подобрался к стене, удобно пристроился у окна, «накрывшись» ветвями куста у стены. Дочь лугов встала поодаль, за деревом, смотря за тем, чтобы ночные патрули их не заметили в не самый подходящий момент. Он нашёл довольно солидную щель, а тишина в Лациассе позволяла прекрасно слышать о чём идёт речь. Эмиссар Лаодикия смог увидеть в плохо, тускло освещённом помещении, немного народа. Все они в простенькой деревенской одежде смотрели на высокую фигуру в тёмной рясе. Он стоял у небольшого камина и был хорошо освящён.
- Ты пришёл, брат, - протянул руки иерарх общины. – Мы ждали тебя.
- Да, брат. Я задержался. Простите меня, Господа ради.
- Всё в порядке, брат, - поддержали старосту люди. – Мы рады, что ты здесь.
- Хорошо, что ты пришёл, брат. Теперь мы можем начать, - радостно объявил бородатый мужчина, его пальцы погладили книгу на кафедре и открыли её, разнёсся шелест листов. – Теперь, братья и сёстры, давайте помолимся.
Все присутствующие взялись за руки, медленно и ритмично стали покачиваться, словно пшеница на ветру. Спустя секунду полился неспешный мелодичный молитвенный гул:
- Господи, послушай нас, детей Твоих. Вот мы молимся Тебе, при ночи, потому что днём мы презираемы и гонимы. Пошли ангелов Твоих, чтобы они скрыли нас от всякого недруга. Помоги нам в делах наших, потому что они трудны. Мы любим Тебя, Отец Небесный. Вот мы собрались ради изучения писаний, научи нас правильно их исследовать.
Молитва была завершена. Пастор общины поклонился, после чего вновь обратился к тем, кто собрался тут ради «Слова»:
- Братья и сёстры. Сегодня мы поговорим с вами о верных Богу, о тем, что действительно составляет «Слово Господа», - мужчина в порыве экзальтации поднял руки. – Воистину, те, кто опираются больше на предание, больше на нормы Церкви и на учения сомнительных святых, которых считают едва ли не абсолютными посредниками между нами и Богом всемогущим, сбились с пути, который нам уготовил Господь.
«Еретики», - точно квалифицировал их действия Этиен. Но это заставило его задуматься о том, что творится в деревне, чем стал Лациасс. При свете все сельчане идут в храм, где отец Иннори становится посредником между Богом и народом, а потом начинается глубокая и разносторонняя жизнь. Народ отправляется на поля, где работает весь день, а потом в тавернах претворяет в жизнь мистерии пьянства и безудержного веселья. Орки возвращаются к себе, где вновь сливаются с древними традициями. Иннори и горсть слуг храма продолжают развивать духовную жизнь в лоне учения иерархов. Но есть и те, кто сохраняет внешнюю верность матери-Церкви, внутри давно уже идут по другому пути. Этиен видел не менее двадцати фигур, отринувших храмовую стройность, поправших святость преданий и учений святых ради простоты и тотального упрощения религиозной жизни. И он может их понять… всё его тело и душа сотряслись от того, что он может их понять, на спине проступил холодный пот. Странный призрак неповиновения повеял в душе, но штраффалец быстро его подавил.
- Братья, - продолжил иерарх. – Верные Господу это те, кто исполняет его заповеди. Как писал праведный Вальд – «Господь не говорил нам собирать предания человеческие и жить по ним. Господь не говорил нам в заповедях – покупайте индульгенции за них вы получите прощение от Меня. И тем более Он не говорил – поступайте так, как вам прикажут иерархи. А если мы более предпочитаем слушать людей, то мы не верные Господу», - старик по-отечески посмотрел на них, и вдохновенно сказал. – Братья и сёстры, говорю вам –