— Ну, как у тебя, например.
— А, это? — поморщилась она, трепля себя за куртку. — Это так… не обращай внимания. Тебе я дам что-то получше, будь уверена.
— Хм, спасибо, — улыбнулась я и почувствовала, как нашла здесь по-настоящему нормального человека. Как оказалось, Стелла была не настолько плохой, как я ее себе представляла. Строго говоря, она мне даже понравилась. У меня к ней сразу же возникла симпатия. И думаю, что это чувство было взаимным. Все же не каждый день она встречает среди членов банды такую же девчонку, как она.
— Да, Алиса. Извини еще раз, если я показалась тебе излишне грубой. Это не так. Просто я беспокоилась о Максе. И о тебе, естественно… Поэтому и решила зайти сюда. Объясниться с тобой. Чтобы ты не обижалась на меня. Окей?
— Окей, — ответила я. — В принципе, знаешь, это было не так уж важно. Я на тебя не обиделась. Не стоило подниматься ради того, чтобы меня успокоить. Все нормально.
— Да. Конечно. Но я все же хотела убедиться, что ты меня правильно поняла… И еще хотела тут забрать кое-что.
— Забрать?
— Да, — кивнула Стелла и взяла что-то с тумбочки. Возле кровати. — Свои сережки… Вот. Я забыла их тут вчера… Сладких тебе снов.
42
Макс ко мне так и не пришел в ту ночь.
Я долго не могла заснуть. Все думала о том, как он заставил меня извиваться и краснеть от стыда. Полуголой, связанной, исполосованной ремнем и приготовленной к не пойми чему… А затем оставил меня в одиночестве. Чтобы выпустить пар в компании другой женщины.
Мне раз за разом представлялась эта сцена. Как Стелла раздевается и снимает свои сережки. Она их оставляет на тумбочке, чтобы они не мешали. Не мешали заниматься тем, что делать со мною Макс не захотел. Хотя мог. Я была готова. Была связана по рукам и ногам. Была горячей и близкой. Но в итоге он мною пренебрег и выбрал ее. Оставил меня там. А сам поднялся сюда и сбросил напряжение с помощью своей «правой руки».
Меня это бесило. Я не могла уснуть и не могла думать о чем-либо другом. Не знаю, что на меня нашло. Это было странно. Очень странно. Я понимала, что в этом нет никакой логики, но все равно очень злилась. Злилась на него за этот выбор. Почему она, а не я?
Ублюдок… ненавижу его. Просто люто ненавижу. И не хочу ничего иметь с ним общего. Никогда и ни за что. Ни при каких обстоятельствах. Что бы ни случилось — я останусь верной себе и отброшу ностальгию. Он мне чужой. И он мне не нужен. Только не он и не теперь. Мы никогда не будем с ним вместе… Никогда.
Когда настало утро, я проснулась от странного звука.
В комнате было пусто. Через окна пробивались робкие лучи раннего солнца, немного пахло сигаретами, немного бензином. Запах был специфический, но я к нему уже привыкала. Впрочем, отнюдь не здешние ароматы заставляли меня встать с кровати — тут было что-то еще. Нечто подозрительное… Шум. Необычный шум.
Я тихо оделась и подошла к двери, чтобы прислушаться. И этот звук опять разрезал воздух — я отчетливо слышала сирену. Короткий гудок, который издают полицейские машины, когда требуют остановки машины. Этот звук мне был знаком, не так давно я его уже слышала. Когда меня тормознули копы за проезд под желтый на служебной машине. Они поехали за мной, включили мигалку и пару раз окликнули сиреной, чтобы я однозначно поняла — водитель должен остановиться.
Но теперь я была не в машине. И, тем не менее, опять слышала этот звук.
Приоткрыв дверь и никого не увидев внизу, я спустилась на первый этаж и подошла к большому, хотя и закопченному временем, окну.
— Вот черт… — встали у меня волосы дыбом. Ведь на улице стояли две полицейские машины.
Прямо напротив главного входа, всего-лишь в каких-то двадцати метрах, остановилась пара черных внедорожников с белыми полосами, надписями «POLICE», массивными бамперами для тарана и мигалками на крышах. Эти спасительные фонари мерцали, отражая в окно то синий, то красный свет. Они действовали на меня самым волшебным образом — реально завораживали, словно рождественская елка в глазах девятилетней девочки.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Вот только вместо подарка я могла получить кое-что получше. И это была свобода.
— Эй-йоу, принцесса! — окликнул меня вдруг Асафа, отчего я подпрыгнула, словно от укола. — Ты что тут делаешь в такую рань, а?
— Я? — задрожали мои руки. — Я просто…
— Ты что, там копов увидела, да? Ну да, конечно… Копов она увидела. Сбежать от нас, что-ли, собралась? Пфе… — глотнул он горячего кофе из чашки в руках, и добавил: — Даже не думай об этом, Белоснежка… Мой ствол стреляет дальше, чем ты видишь. А если ты попытаешься выбежать на улицу, то я прострелю тебе колено. А это, поверь уж мне, безумно больно.
— Откуда тебе знать, ямаец? Тебе уже дырявили колени?
— Не-а… — расплылся он в ехидной улыбке, — но те, в кого я стрелял, кричали ОЧЕНЬ громко.
Я фальшиво улыбнулась и снова глянула в окно. Из машин вышли двое копов: женщина в форме и темных очках, а из второй — мужчина с окладистой бородой и в фуражке. Они с интересом осматривали логово и о чем-то говорили между собой. Это и был тот самый патруль, о котором рассказывал мне Буч. Редко заезжающие копы, которые обычно уходят ни с чем. Потому что снаружи пусто, признаков активности нет.
Но сегодня их ждет сюрприз. Я воспользуюсь этим шансом и вырвусь на свободу.
— Любишь горячее? — спросила я и подбила чашку, не дожидаясь ответа.
От внезапного удара кипяток облил лицо Асафы, и он бешено заорал:
— А-А-А-А-А-А-А-А!!! СУКА-СУКА-СУКА!!!
Я дернула с силой ворота и выбежала на дневной свет.
— ПОМОГИТЕ!!! — закричала я во все горло и рванула к машинам. — Я ЗДЕСЬ!!! СЮДА-А-А!!!
43
Я бежала к полицейским, понимая, что это мой единственный шанс. Я надеялась, что успею добежать и укрыться от Асафы. А еще мне хотелось верить, что Макс не успеет добраться до копов раньше, чем они уедут отсюда под вой сирен. Потому что он ни перед чем не остановится, и даже такое табу, как убийство представителя закона, для него не станет преградой.
— Скорее! — кричала я, подбежав к мужчине в фуражке. — Быстрее уезжаем! Они вот-вот появятся!
— Кто?! — не понял офицер. — О ком ты говоришь, Лисенок?!
— Это бандиты! Они…
Меня вдруг обдало холодным потом. Я только что услышала то, что не могла услышать от копа. Он назвал меня… назвал… Лисенком?
Нет… только не это… нет…
Мужчина схватил меня за плечи и крепко прижал к себе со словами:
— Успокойся, детка. Мы их всех посадим. Ловить бандитов — наша работа. Не беспокойся.
Но я узнала этот голос. Теперь уже узнала. Хотя глаза и не хотели верить в это — как такое могло произойти? Почему под внешностью офицера я узнавала своего мучителя? Почему мне все больше казалось, что это не полицейский, а Макс Чернов?
— Макс? — задрожал у меня голос от шока. — Это… ты?
Он снял фуражку, и я увидела три шестерки над бровью. А затем Макс отодрал усы и бороду, чтобы показать мне правду — под обильной растительностью скрывалось лицо, которое являлось мне в кошмарах вот уже сколько лет.
— Вот это неожиданный эффект, — смеялся Макс. — Видать, камуфляж работает что надо, раз Лисенок принял нас за настоящих копов. Хочешь, я выдам форму и тебе?
Но я была полна ненависти и… злобы на саму себя. Потому что в такой ответственный момент я просто ошиблась. Когда казалось, что свобода совсем близко, чудесное спасение оказалось просто миражом. Обычный мираж. Иллюзия, созданная Максом для других. А я взяла и купилась…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Сдохни! — крикнула я и плюнула ему в глаза.
В этот момент из здания выбежал Асафа. Он был вне себя от моего поступка и орал во всю силу о том, что сделает со мной, когда поймает: