внутрикожный шов, чтобы шрама не осталось. Когда всё было закончено и записано, подхватил жену на руки и понёс её к себе в ординаторскую. Дина молчала, лишь слегка обняла его за шею. Ему повезло: когда они оказались на месте, в ординаторской никого не было. Данилов уложил жену на диван и прикрыл пледом. — Кофе будешь? — достал он из шкафа чашку для гостей. — Гоша ушёл домой? — спросила она, не ответив на его вопрос. — Да, ушёл. — Он щёлкнул пальцами. — Хорошо, напомнила, сейчас я Валерии Павловне позвоню, расскажу, что с тобой всё в порядке. — Это ты называешь в порядке? — повысила голос Дина. — О каком порядке ты говоришь, я больше не могу ходить! До тебя, видимо, это не доходит! Данилов, не обращая внимания на её выпад, размешивал в чашке растворимый кофе с молоком и сахаром. Потом принёс чашку с напитком и поставил на тумбочку около дивана. Сам же сел рядом с Диной. — Ты будешь ходить, не знаю, сколько ещё времени, но будешь. И вот что я думаю по этому поводу — хватит умирать, пока ты живёшь. Ты можешь на меня обижаться, сердиться, но я обязан тебе всё сказать. Дина попыталась сесть, но Саша ей не позволил. — Саша! — Выслушай меня, пожалуйста, нам нужно расставить все точки над «i». — Ты жалеешь, что живёшь со мной? — всхлипывая, спросила она. — Не говори глупости. Дина, я взрослый человек и женился на тебе по любви. Я прекрасно понимаю, какие трудности ждут нас с тобой. Но меня это не останавливает. Меня ужасно расстраивает твоё нежелание жить. Ты не хочешь бороться. Тебе очень повезло на самом деле, ты окружена людьми, которые искренне тебя любят. Это дорогого стоит. Поверь, как очень одинокий человек, я знаю цену неподдельным отношениям. Но! Твои родные люди нуждаются в тебе, в твоём смехе, добром взгляде, в участии в их судьбах. Все нуждаются: и Катя, хотя никогда не произнесёт этого вслух, и Гошка, который ревнует тебя ко всем, и Валерия Павловна, потому что ты и внуки — её связь с сыном, она живёт ради вас, и Мишка, он вообще ещё не разделим с тобой. И я нуждаюсь, потому что только с тобой счастлив. Каждый день прошу у Бога только одного, чтобы ты жила как можно дольше. Дина, помоги нам всем любить тебя. Живи, радуйся каждому дню. Стивен Уильям Хокинг прожил долгую и счастливую жизнь, почему бы нам так не попробовать? Наградой за его пламенную речь стала улыбка Дины. «Какая же она у меня красивая!» — подумал Данилов, осознавая, что, действительно, только рядом с ней он по-настоящему счастлив.
Часть 21
— Один билет до Александровки. — Соня протянула в окошко кассы железнодорожного вокзала деньги, наконец решившись поехать к Данилову, отступать больше некуда — бой за отца своего ребёнка она просто обязана выиграть. Другого выхода у неё нет. С того самого дня, как она выписалась из больницы и пообщалась с матерью Данилова, прошло целых три месяца. Время, которое перевернуло Сонину жизнь с ног на голову, и теперь в этом перевёрнутом мире было необходимо поставить точку, начать жизнь заново с самым дорогим и любимым человеком. Соня дождалась поезда, внесла свой нехитрый багаж, попросила совершенно незнакомого мужчину, оказавшегося с ней в одном купе, закинуть наверх её вещи, и устроилась около окна. Следующие минут сорок она обдумывала свою жизнь, и от этого ей становилось всё жальче и жальче себя родимую. А за окном мелькали деревья… Соня сначала пыталась их считать, а потом бросила это бесперспективное занятие, деревья же слились в сплошную стену и лишь подрагивали под мерный стук колёс. Как же Соня соскучилась по Данилову! По его плоским, иногда грубым шуточкам, по его показной нелюбви. Да, он никогда, ни разу в жизни не произнёс ей тех заветных слов, которых она так от него ждала, но ничего, теперь всё изменится. Он просто не сможет не любить своего ребёнка… Девочку, дочку, теперь Соня точно знала, что у неё будет девочка. Она размечталась, представляя Данилова с дочуркой на руках, правда, мысли о ребёнке как-то очень быстро отошли в сторону, и она уже в своих мечтах видела полный желания взгляд, устремлённый на неё, и их совместные любовные игры. Ни с одним мужчиной ей не было так хорошо в постели. Она плавилась в Сашиных руках, извивалась под его телом и с придыханием шептала его имя. Как она ждала каждую встречу с ним, как волновалась, прихорашивалась, мечтала стать любимой и единственной, но каждый раз наутро собирала себя по кускам, понимая, что для него их отношения ничего не значат, а через несколько часов думала, что ей показалось, просто потому, что хотела большего, замуж за Данилова хотела. Влюбилась она в него сразу, как только в сознание после операции пришла. Он ей красивым показался, необыкновенным. А потом подкупили его внимание и забота по отношению к ней. Данилов сел рядом с её кроватью, за руку взял и говорил, что постарался минимизировать ущерб её здоровью во время операции, что сохранил матку, таким образом возможность выносить и родить ребёнка у неё осталась, пусть даже минимальная. Правда, им вместе ещё придётся побороться, выполнять все назначения и соблюдать режим. Тогда она не слышала и не понимала его, только вот это «вместе» действовало завораживающе. С этим мужчиной она смогла бы многое, если не всё. А он в тот день с работы не ушёл, на ночь из-за неё остался, хотя и не дежурил вовсе. Соне об этом палатная медсестра рассказала. Данилов же заходил каждый час, задавал вопросы, улыбался ей, он был без маски, и она могла разглядеть его лицо в мельчайших деталях. Да и потом, когда Соню перевели в общую палату, он ей уделял внимания много больше, чем остальным женщинам, и она поверила в свою исключительную значимость. Решила, что его забота — это проявление мужской заинтересованности. Влюбилась в Данилова, как девчонка, ещё там, в больнице, Кириллу всё рассказала и просила понять и не осуждать. Муж лишь посмеялся над ней. Теперь уже бывший муж… После выписки Соня думала, что Данилов сам найдёт её. Но дни шли за днями, а он не появлялся. Соня не знала, что ей думать. Ведь пока она лежала в стационаре, всем было ясно, что врач однозначно влюблён