Читать интересную книгу Портной из Панамы - Джон Ле Карре

«Водосливом» называли письмо для внутреннего пользования, распространяемое администрацией канала.

А в понедельник раздался очередной телефонный звонок от Найоми, она звонила минимум раз в неделю. По ее голосу Луиза сразу поняла, что новости у подруги сногсшибательные. Интересно, что же на этот раз? Может: догадайся, кого Пепе Клибе взял с собой в деловую поездку в Хьюстон на прошлой неделе? Или: как, ты ничего не слышала о Джеки Лопес и ее инструкторе по верховой езде?! Или же: как ты думаешь, кого навещает Долорес Родригес, когда говорит мужу, что едет поухаживать за мамой, перенесшей операцию? Но на этот раз Найоми обошлась без обычной своей болтовни, возможно, потому что почувствовала: Луиза твердо вознамерилась бросить трубку, если она заведет свою обычную шарманку. Нет, Найоми просто страшно соскучилась по милым Пенделям, и как продвигаются у Марка дела с экзаменационной работой, и правда ли это, что Гарри купил Ханне первого в ее жизни пони? Ах, правда!… О, Луиза, Гарри такой замечательный муж! Самый щедрый из мужей на всем свете, моему подлому муженьку у него учиться и учиться! И лишь спустя какое-то время, когда Найоми в особенно ярких красках принялась живописать несказанное семейное счастье, свалившееся на Пенделей, до Луизы дошло, что подруга выражает ей соболезнования.

– Я так горжусь тобой, Луиза! Горжусь тем, что вы все такие здоровые, что ребятишки прекрасно развиваются. Что вы любите друг друга, что бог добр к вам и Гарри ценит то, что имеет. И еще очень горжусь тем, что поставила на место эту балаболку Летти Хортенсас, которая говорила все эти гадости о Гарри. Потому что знаю, это просто не может быть правдой!

Луиза так и застыла у телефона, будучи не в силах произнести ни слова или даже повесить трубку. Летти Хортенсас, богачка и потаскуха, жена Альфонсо. Ее муж, Альфонсо Хортенсас, был владельцем модного борделя, мошенником и плутом, а также постоянным клиентом «П и Б».

– Разумеется, – сказала Луиза, сама толком не понимая, с чем именно соглашается. И, готовая ко всему, добавила: – Продолжай.

– Мы-то с тобой прекрасно знаем, Луиза, Гарри вовсе не из тех мужчин, кто станет посещать какой-то подозрительный отель на окраине, где номер можно снять на несколько часов. «Летти, дорогая, – говорю я ей, – думаю, тебе самое время прикупить новую пару очков. Луиза моя подруга. А с Гарри – долгая, чисто платоническая дружба столетней давности, о которой Луиза прекрасно осведомлена и все понимает. Этот брак крепок как скала, – сказала я ей. – И неважно, что твой муж владеет отелем „Парадизо“ и что ты как раз сидела в вестибюле и ждала его, когда Гарри вышел из лифта с целой кучей шлюх. Многие панамские женщины выглядят как шлюхи. Многие шлюхи занимаются своим бизнесом в „Парадизо“. А у Гарри много самых разных клиентов, которые чем только не занимаются в этой жизни». Хочу, чтоб ты знала, я на твоей стороне, Луиза. Я всегда поддерживала и буду поддерживать тебя. Я презираю сплетни. «Бегали глаза? – переспросила я ее. – У Гарри бегали глаза? Нет и быть того не может! Гарри просто не способен на такое. Ты когда-нибудь видела, чтоб у Гарри бегали глаза? Ясное дело, нет!»

До Луизы дошло не сразу. Но разволновалась она не на шутку. И больше всего почему-то ее страшила собственная выходка за обедом.

– Сучка! – крикнула она сквозь слезы.

И лишь затем бросила трубку и налила себе полный стакан водки из недавно приобретенного Гарри бара.

Она была твердо убеждена – все дело в этом новом клубе, который ее муж устроил на верхнем этаже. На протяжении многих лет верхний этаж «П и Б» был тем местом, где Гарри предавался наиболее необузданным мечтам и фантазиям.

Переведу примерочную под балкон, Лу, говорил он ей.

А «Уголок спортсмена» будет теперь рядом с бутиком. Или: может, оставить примерочную там, где она есть, и вывести лестницу наружу? Или же: понял, Луиза! Послушай. Надо сделать пристройку, нечто вроде крыла в задней части дома, там будет оздоровительный центр, сауна. Можно открыть маленький ресторанчик, исключительно для посетителей «П и Б», подавать только суп и самые горячие новости дня. Как тебе такая идея?

Гарри даже заказал макет и прикинул, во что это ему обойдется, но и этот план вскоре оказался на полке. И верхний этаж остался таким, каким был всегда. Ведь действительно: куда тогда девать примерочную? Ответ выходил однозначный – никуда. Примерочная должна остаться на своем старом месте. А вот «Уголок спортсмена», предмет особой гордости Гарри, можно втиснуть в застекленный закуток, где сидела Марта.

– Куда же тогда денется Марта? – спросила Луиза, в глубине души надеясь услышать вполне однозначный ответ: «Уйдет». Потому что эта история с ранениями Марты так и осталась для Луизы загадкой. Непонятно было также, почему именно Гарри взял на себя тогда всю ответственность, хотя, с другой стороны, Гарри всегда и за всех брал на себя ответственность, и эта его черта всегда нравилась Луизе. Он просто не умел оставаться равнодушным. Его все волновало. И студенты-радикалы, и то, как живут бедняки в Эль Чорилло. И еще Марта обладала над ним некой странной и необъяснимой властью, сродни той, что имела Луиза.

«Я ревную его ко всем и всему подряд, – думала она, смешивая себе коктейль из сухого мартини, чтобы допить водку. – Я ревную Гарри, ревную сестру и детей. Да я даже саму себя ревную!…»

И вот теперь эти книги. По Китаю. По Японии. По «тиграм», как он их называл. Ровно девять томов. Она пересчитала. Их привезли вечером без всякого предупреждения и оставили у него в кабинете на столе. Они до сих пор там лежали – молчаливая, зловещая оккупационная армия. Многовековая история Японии. Ее экономика. Постоянный рост иены. От империи к имперской демократии. Южная Корея. Ее демография, экономика и конституция. Малайзия, ее прошлое, ее будущая роль в мировой политике и экономике – эта книга состояла из статей ведущих ученых и экономистов. Ее традиции, язык, образ жизни, предназначение, осторожные планы индустриального марьяжа с Китаем. Китай идет к коммунизму? Коррупция китайской олигархии после смерти Мао, права человека, взрывоопасный рост населения, что со всем этим прикажете делать? Пора и мне стать образованным, Лу. Чувствую, что застрял на месте. Старина Брейтвейт был, как всегда, прав. Мне следовало бы пойти в университет. В Куала-Лумпуре? В Токио? В Сеуле? Все это развивающиеся страны, Лу, за ними будущее. Это они в следующем веке станут сверхдержавами, вот увидишь. Лет через десять моими клиентами будут исключительно эти люди.

– Не будешь ли столь любезен, Гарри, просветить меня на тему доходов и расходов? – Она собрала все остатки мужества. – Кто платит за холодное пиво, виски, сандвичи и сверхурочные Марте? Клиенты заказывают костюмы у тебя лишь потому, что здесь можно пить и болтать чуть ли не до полуночи? Нет, Гарри, я тебя больше просто не понимаю!

Она собиралась сказать ему и об отеле «Парадизо», но тут храбрость ее иссякла, и до смерти захотелось зайти в ванную и выпить рюмку спрятанной там на верхней полке водки. Она как-то не слишком хорошо видела Гарри. Глаза заволокла влажная мутная пленка, и вместо Гарри она видела себя, только состарившейся от горя и водки. Она так и осталась стоять здесь, в кабинете, после того как он прошел мимо нее. Стояла и тупо наблюдала за тем, как дети машут ей из окна машины, потому что сегодня была очередь Гарри вывозить их на уик-энд.

– Я стараюсь ради нас, Луиза. Все будет хорошо, – сказал он ей на прощание и похлопал по плечу, точно утешал инвалида.

Так значит, чтобы было хорошо, сначала должно быть плохо? И как, черт возьми, он собирается все это исправить?

Кто вел его? Что вело? Если ему ее недостаточно, кто сумел заполучить то, что от него осталось? Что по сути своей представлял Гарри, то делающий вид, будто ее не существует вовсе, то вдруг заваливающий ее подарками и лезущий из кожи вон, лишь бы угодить детям? Носившийся по городу с таким видом, точно от этого зависит сама его жизнь? Принимавший приглашения от людей, которых прежде избегал как отравы, ну, разве что обшивал их, как, к примеру, Рафи и прочих жуликоватых магнатов, политиков, предпринимателей, наживавшихся на наркотиках: Ее Гарри, с важным видом рассуждающий о канале? Поздней ночью тайком выходящий из «Парадизо» в компании с разной швалью? Но самым загадочным и темным эпизодом его жизни казался ей вчерашний случай.

Был четверг, а по четвергам она обычно приносила домой работу, чтоб разгрузиться к пятнице и освободить уик-энд для семьи. Портфель, некогда принадлежавший отцу, она оставила на столе у себя в кабинете, надеясь урвать часок для работы между укладыванием детей в постель и приготовлением ужина. Но на кухне ей вдруг показалось, что мясо для бифштексов заражено коровьим бешенством, и она передумала жарить бифштексы и поехала в лавку за цыплятами. Вернувшись, она, к своей радости, обнаружила, что Гарри уже дома, пришел сегодня пораньше; его внедорожник, как всегда, стоял в гараже совершенно по-идиотски, так, что места для другой машины не оставалось. А потому ей пришлось оставить «Пежо» на улице, у подножия холма, и пройти до дома пешком, что она с удовольствием и сделала.