Ведь они отвечают, они возглавляют работу по борьбе с преступностью, а сами. Это же дикость какая-то! Знаете что, Лев Иванович, я завтра пойду в академию и напишу рапорт.
– Какой рапорт? – непонимающе уставился Лев на курсанта.
– На отчисление, – тихо отозвался Дубов и пошел к двери. – И на увольнение из органов внутренних дел. Я не хочу работать среди таких… Чтобы и меня таким считали. Смотреть на каждого и думать… Помнить всегда о том, что творят старшие офицеры, об этом беспределе, из-за которого стреляются женщины…
– Ты что? – схватил его за рукав Лев.
– А что? – Дубов вырвал руку. – Работать с негодяями, работать в организации, где все прогнило?! Вы мне глаза открыли. Спасибо вам…
Петя еще раз с болью взглянул на Светлану, лежавшую за стеклом в палате, и побрел к выходу в общий коридор. Гуров никак не мог прийти в себя от такого поворота. На такую реакцию парня он совсем не рассчитывал. Он полагал, что Дубов силен характером, что любовь к девушке сможет подтолкнуть его к борьбе, отомстить за нее, вскрыть этот гнойник в Усть-Владимировском управлении. А он? Неужели он в нем так ошибся, разозлился прежде всего на себя самого Лев.
Он догнал курсанта уже возле ординаторской, втолкнул Дубова внутрь и плотно закрыл за собой дверь. Петя обернулся на настырного полковника и замер на месте. Лицо Гурова изменилось. Таким он за эти дни доброго и умного полковника еще не видел. Сейчас перед ним стоял матерый сыщик, к тому же злой до крайности. Дубову даже показалось, что Гуров его ударит. Или вообще отметелит до потери памяти, а потом плюнет на окровавленное тело и уйдет.
Но Лев бить не стал. Да и не собирался этого делать.
– А вы, молодые, легко жить хотите! – не очень громко, но яростно заявил он. – Иждивенцы, приспособленцы! Да ты знаешь, кто ты такой? Столкнулся с трудностями и в кусты? Значит, пусть кто-то расчищает, кто-то ловит за руку негодяев, да? А ты подождешь? Запачкаться боишься или трусишь просто? Нет, ты в глаза мне гляди и говори, я знать хочу, кто ты на самом деле! Кто за вас, молодых, страну спасать будет от мерзости, грязи и подлости? Чьими руками вы хотите грязь убирать, за чьими спинами весело идти в будущее хотите? Я буду всем этим заниматься? Да я не один десяток лет по локоть в грязи и крови! Ты повернешься и уйдешь, другой за тобой следом. А кто будет этих Половцев и Симановых на чистую воду выводить? Кто за смерть майора Морева ответит? А за Светлану? Ты говорил, что любишь ее? Ты врал!
– Я… Лев Иванович, да я не то имел в виду…
– Что ты имел в виду? – резко бросил Гуров. – Ты не мне говори, ты вон ей иди скажи, Светлане! Которая не смогла жить, которую никто не смог защитить, никто не подал руки. А ее отец в могиле. И ты отвернулся и ушел? Да ты…
– Простите меня, Лев Иванович, – опустил голову Петя.
Он сел на стул и закрыл лицо руками. Гуров стоял напротив, широко расставив ноги, и ждал. Терпеливо ждал, что сейчас всколыхнется в этом парне, что в нем проснется и возьмет верх. Дубов поднялся на ноги и зачем-то одернул рубашку за полы. Это у него получилось так, будто он одергивал гимнастерку.
– Простите меня за эту временную слабость, товарищ полковник, – твердо проговорил курсант. – Я просто… просто все произошедшее со Светланой… это так перевернуло сознание, я как в болото провалился. Больше не повторится. Прошу рассчитывать на меня в полной мере. Я буду бороться с ним, до конца моих дней буду бороться. Я вам клянусь!
– А Светлане?
– И ей. Ей я поклянусь, когда она из комы выйдет, когда поднимется, выздоровеет. Я ее не оставлю никогда!
– Ну ладно, – вздохнул Лев и сел на стул, почувствовав, что от этого всплеска эмоций у него самого сил не осталось. Или это просто вторая бессонная ночь?
Глава 6
Крячко понимал, что правильным будет допросить сначала Агапова. Именно Агапов был заводилой в компании молодых людей, которые в пьяной драке убили восемь лет назад майора милиции Морева. Агапов получил двенадцать лет и отбывал наказание в колонии под Ярославлем. Его подельник Станислав Бережной получил восемь лет и сидел в Тверской области. Его срок должен был вот-вот окончиться. А третий, самый молодой участник этой группы Макар Лыжин, уже освободился, и его забрала к себе бабушка. Теперь он жил в небольшом городке под Вологдой. В целях экономии времени Станислав отправился в путь по маршруту от ближайшего объекта к более далекому. Гурову нужны были подробности и детали тех событий срочно, «еще вчера», как часто говорят в таких случаях.
В тверской колонии Крячко ждали, несмотря на то что распоряжение оказать содействие полковнику из Главка уголовного розыска ушло поздно вечером. Направлено оно было из Федеральной службы исполнения наказаний в региональное управление, но там, на месте, к рекомендации отнеслись серьезно. Крячко подъехал к зданию администрации 211-й колонии в девять утра, и его тут же проводили в кабинет начальника. Невысокий, широкоплечий полковник внутренней службы Летягин вышел из-за стола и протянул руку Стасу:
– Быстро вы добрались! Мы думали, что раньше обеда вас и не ждать, но на всякий случай приготовились. Так чем вам помочь, Станислав Васильевич?
– Дело действительно серьезное и очень срочное, так что пришлось гнать машину ночью, чтобы прибыть к вам к началу рабочего дня.
– Ну, Главное управление уголовного розыска мелочами не занимается, это понятно, – кивнул начальник колонии. – Осужденный Бережной на работу сегодня не отправлен. Его доставили в комнату для допросов. Есть у вас какие-то особые пожелания или вы его просто хотите допросить?
– Просто допросить. Но сначала я хотел узнать у вас, как он тут отбывает, что он за человек, как себя зарекомендовал. Ему ведь скоро «светит» освобождение.
– Я могу вызвать начальника оперчасти, если вам нужна информация поглубже. Но в принципе я его расспросил и могу сам вам в целом охарактеризовать осужденного и высказать свое собственное впечатление о нем.
– И