– На обратном пути – куда? – прервала его Мэррин, чувствуя, как сердце сжимают ледяные тиски.
Отец безразлично пожал плечами.
– Я сообщил ему, что вы немного разминулись, что ты, наверное, уже в «Березовой роще, и он…
Час от часу не легче! Значит, Джераду было известно, что она отправилась в его поместье. Мэррин Дольше не могла слушать излияния отца. Не говоря ни слова, она встала, схватила ключи от машины, сумку и вышла из дома.
Мэррин не имела ни малейшего понятия, куда направляется, просто больше ни секунды не могла оставаться в одной комнате с этими тремя, не могла больше дышать с ними одним воздухом. Как они могли! Это невыносимо! Боже, боже!..
Пройдя через сад, Мэррин махнула рукой племянницам, играющим среди розовых кустарников, и, не обращая внимания на громкие мольбы покатать их, села в машину и завела мотор. Голова у нее шла кругом.
Мало того, что надо было как можно быстрее отдать Джераду две тысячи, так сейчас ее долг значительно возрос! И ей не на кого рассчитывать, отец—то уж никак не может вернуть занятые деньги, да и не хочет, естественно.
Через двадцать минут Мэррин остановилась на какой—то отдаленной стоянке, чувствуя, как гнев наполняет душу. Гнев, порожденный страхом и беспомощностью, помноженными на уверенность в том, что возможность выплатить долги Джераду практически равна нулю.
Девушку захлестывали эмоции. Как, как мог ее отец одолж… взять деньги у человека, с которым он едва знаком? Как могли Роберт… Кэрол… Стоп. А Джерад? Чем больше она сердилась на членов своей семьи, тем яснее становилась ей роль Джерада в том, что произошло между ними. И в сердце Мэррин вспыхнула ярость, направленная против Джерада.
Он знал, что она в «Березовой роще»! Он и словом не обмолвился, что приезжал к ней в дом в субботу. Даже попросил ее отца ничего не говорить ей об этом. Почему? На каком основании?
Подытожим. Джерад знал заранее, что она находится в его поместье. Знал, прежде чем уехал из Лондона. Мэррин вспомнила, как только сегодня утром они лежали вместе, обнимались, целовались, как она дрожала от его прикосновений, как трепетало сердце от его ласк, – и это все он предвидел, еще находясь в Лондоне!
Получается, что он все это запланировал? Мэррин почувствовала головокружение. Как же так? С ее стороны все было абсолютно спонтанно, а с его? Чем больше она размышляла, тем сильнее убеждалась в преднамеренности планов Джерада.
Идиотка, полная и законченная идиотка! Все то, что произошло, входило в хитроумный план Джерада. Он намеревался ее соблазнить, а она, как марионетка, действовала по его воле, по его сценарию. Попалась на удочку, как безмозглая рыбешка. Ну, почти попалась. А он… нет, он не торопил события, не подталкивал ее. Он, такой искушенный в любовных играх, знал о сексуальной неопытности Мэррин и решил действовать неторопливо, без нажима, и тогда бы сегодня утром она уже была пластилином в его руках, чтобы он мог лепить из нее все, что хочет.
И план Джерада почти удался: она едва не стала этим самым пластилином. Еще минута, нет, секунда, и она… Ан нет, на тебе, выкуси! Рассудок подсказал ей, что нельзя отдаваться ему, пока не расплатилась с долгом. Так великое же спасибо рассудку и здравому смыслу!
Мэррин все больше и больше приходила в ярость. Прошло еще две минуты – и она все—таки рванула машину по направлению к его дому. Даже если Джерад отсутствует, даже если он пригласил очередную дамочку «на чашку кофе», она все равно дождется его, пусть для этого потребуется провести под его окнами всю ночь.
Нервы Мэррин были на пределе, о чем красноречиво говорили прерывистые вздохи, почти, что граничащие с рыданиями. Мэррин мчалась по автостраде, уверенная в том, что ей не следует встречаться с Джерадом хотя бы до той поры, пока она не успокоится. Но сейчас ей требовалось одно: незамедлительно обменяться парой слов с человеком по имени Джерад Монтгомери.
Наконец, яростно взвизгнув шинами, машина затормозила у нужного дома. Мэррин вышла, бросила в сумочку ключи от зажигания и решительно направилась к парадному подъезду. Поднявшись по ступеням, стала трезвонить в дверной звонок. И вот он предстал перед ней – широкоплечий, сероглазый… неотразимый. Еще пять минут назад лютая злоба настолько захлестывала Мэррин, что она и думать забыла о своей любви к Джераду. Но сейчас, стоило ей взглянуть на него, как тут же вернулись воспоминания о его объятиях, о ласках. Кровь прилила к лицу девушки. Теперь ей уже никогда не забыть, как она – голая! – наслаждалась тем, что творили с ней его руки…
Усилием воли Мэррин заставила себя вернуться на землю. Сейчас надо думать только о том, что здравый смысл спас ее сегодня от полного и окончательного падения.
Не давая ему и рта раскрыть, она быстро произнесла:
– Нам надо поговорить! Я приехала…
– Видимо, по неотложному делу, – заключил он.
И добавил:
– Поскольку я не привык выяснять отношения прилюдно, может быть, ты все—таки войдешь?
Ух, как Мэррин ненавидела его в этот момент! Она вся кипит, а он холоден, как айсберг. Мэррин отодвинула его плечом и, не оглядываясь, промаршировала по просторному холлу в гостиную. И, лишь услышав, как захлопнулась входная дверь, повернулась лицом к Джераду.
– Выпьешь чего-нибудь? Ты выглядишь… ммм… слегка разгоряченной.
– Я к тебе не на вечеринку пришла! – рявкнула Мэррин и, нащупав в кармане ключ, которым утром заперла «Березовую рощу», швырнула его на стол.
– Возвращаю ключ от твоего любовного гнездышка! – заявила она, сверкая очами.
Джерад остановился, не дойдя до бара, и, нахмурившись, подошел к Мэррин, внимательно глядя в ее пылающее лицо. Внезапно морщинки на его лбу разгладились.
– Ах, Мэррин, Мэррин, – добродушно пробормотал он, покачивая головой. – Я понимаю твое состояние. Тебя вывело из себя то, что произошло, вернее, не произошло между нами сегодня утром. Ты так невинна, что в последний момент запаниковала, и…
– Ничего подобного! – оборвала она его.
Да как он смеет так легко, как о чем—то не имеющем особого значения, говорить об утренней сцене? Щеки ее загорелись еще ярче.
– Я вовсе не об этом хотела поговорить с тобой, – затараторила Мэррин. «Об этом, об этом, об этом», – стучало у нее в мозгу.
– Разве ты пришла не для того, чтобы извиниться? – вкрадчиво поинтересовался Джерад, иронично изогнув бровь.
Извиниться?! Мэррин чувствовала, что еще немного – и она его убьет.
– Это ты должен извиняться передо мной! – взорвалась она. – Ты… ты…
Эмоции захлестывали ее.
– Что – я? Что я такого сделал? Ты же не можешь отрицать очевидное: ты полноценная женщина. Теперь в этом нет абсолютно никаких сомнений…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});