Крестьяне недоуменно молчали. Я предвидел подобную реакцию и спросил:
– Лучники есть в деревне?
Никто не откликнулся. Это было понятно, по местным порядкам, если у крестьянина имелся лук, он автоматически подпадал под обвинение в браконьерстве. Ведь крестьянину, идущему за сохой, не полагалось оружие для охоты, такую привилегию мог получить только егерь.
– Хорошо, – видя отсутствие желающих сознаться в хранении лука, продолжил я. – Сделаем по-другому. Соревнования будут проводиться между лучниками и арбалетчиками, тот, кто с пятидесяти шагов пять раз попадет в середину мишени, получит приз – десять кесариев.
Услышав о таких огромных деньгах, обомлел даже староста. Отмерев через минуту, он осторожно поинтересовался у меня:
– Господин, а кто может принять участие в этом? И где взять луки и арбалеты, если найдутся желающие?
Следующей фразой я огорошил их еще больше:
– Участвовать может любой желающий, даже девушки и женщины. – (Куча замерших фигур и открытых ртов.) – Арбалеты я могу выдать желающим начать учиться с последующим их выкупом. Поэтому расходы на болты и ремонт будет нести тот, кто будет владеть арбалетом. Луки же должны будете делать пока сами, если желающие найдутся, я покажу, как сделать хороший лук.
Староста, заикаясь, переспросил:
– Неужели и женщины могут участвовать, господин?
Я сделал свирепое лицо, и староста задрожал.
– Два раза не повторяю, хочу, чтобы участвовали все желающие.
Медленно отходящие от шока крестьяне начали перешептываться друг с другом, и тут снова вперед вышел тот самый мужик, что когда-то первый взял у меня землю. Он вышел, поклонился мне и спросил:
– Господин, а можно взять два арбалета?
Я удивился:
– А два-то зачем?
Мужик хитро ухмыльнулся:
– Так у меня два сына, если хоть один выиграет, мне этого приза достанет, чтобы весь год оброк продуктами с семьи не платить. Этих денег за глаза хватит.
Разговор про оброк и деньги услышали и поняли все, сразу поднялся гвалт, и количество желающих превысило все мыслимые пределы: все загорелись желанием выиграть такой приз. За неполные десять минут я записал всех желающих, но арбалеты с болтами достались пока только тем, кто успел первым. Счастливые крестьяне с чувством благоговения трогали грозное и очень дорогое по местным меркам оружие, ведь даже подержать его в руках было для них в диковину.
Еще час ушел на то, чтобы показать новым владельцам, как заряжать, чистить, смазывать арбалеты и стрелять из них. Больше времени я этому уделять не хотел, поэтому предупредил всех, что если в следующем году никто не попадет пять раз в центр мишени, то арбалеты у всех отберу, возможно, вместе со своей землей. По кивающим головам крестьян и обеспокоенным взглядам мужиков я понял, что серьезность моего предупреждения до них дошла.
Оставив гнома отвечать на вопросы крестьян, я подозвал к себе старосту.
– Хочу сделать себе дружину, – начал я, – поэтому завтра-послезавтра пришлю наставника, который отберет десяток парней и уведет их в замок. Родителям объяснишь, что платить им буду по сестерцию в неделю на время обучения, а позже, когда станут настоящими солдатами, по полсестерция в день.
Староста удивленно на меня посмотрел и спросил:
– Можно вопрос, господин?
– Давай.
– А почему вы не хотите нанять солдат со стороны? Ведь это те же деньги.
«Соображает староста», – улыбнулся я про себя.
– По одной-единственной причине: чтобы в мое отсутствие они не убивали парней и не портили девок. Ведь у тех, кто имеет родственников в деревне, рука не поднимется такое делать.
Староста сделал круглые глаза.
– А ведь и правда, хозяин. Не сомневайтесь, все сделаю, как прикажете.
– Ну вот и отлично, – закончил я, – а теперь мне нужно сказать последнее слово перед уходом.
Староста подошел к музыкантам. Музыка сразу стихла, все взоры снова обратились на меня.
– Последнее сообщение, – провозгласил я. – Если на вас в следующий раз нападут солдаты, то разрешаю защищаться от них луками и арбалетами. Всю ответственность беру на себя. Главное!!! Если приедет дворянин, до моего приезда ничего не делать! За это будет отвечать лично глава каждой семьи. Все понятно?
Крестьяне нестройно загудели.
– Господин Максимильян, дозвольте вопрос? – раздался голос мужика, который всегда был первым.
– Задавай, – выцепил я его взглядом из ряда крестьян.
– А что будет, если я убью солдата, который без разрешения полезет ко мне в дом? – хмуро спросил он.
– Если без разрешения, тогда ничего не будет. Это моя земля, и по ней могут ходить только те солдаты, которым я разрешу, – спокойно ответил я. – Еще вопросы?
Крестьяне переглянулись, но промолчали.
Я в чем-то понимал их, ведь раньше они ничего не могли противопоставить грабителям и насильникам: не пойдешь же с топором и вилами на хорошо обученных и защищенных кольчугой солдат. А теперь, с арбалетами в руках, даже последняя старуха может убить с близкого расстояния самого защищенного солдата.
– А теперь веселитесь, – грозно приказал я.
Крестьяне, улыбаясь, стали расходиться по парам, и снова заиграла музыка.
Я подозвал гнома и спросил:
– Я в замок, завтра у меня опять ранние пробежки. Вы со мной, мастер?
Гном, не задумываясь, ответил:
– Пока не выпита третья бочка, я отсюда ни ногой.
Я засмеялся и пошел к замку.
Утром, после пробежки, я в отсутствие Рона хорошо отдохнул и пошел на кухню: у меня был один разговор к Марте.
– Марта, иди сюда, – позвал я кухарку.
Марта быстро бросила работу и подбежала ко мне.
– Да, хозяин?
– Хочу себе завести служанку, чтобы по утрам мыться приносила и еду на стол подавала. Поэтому сходи сегодня в деревню и найди девушку по имени Сатти, скажи, я нанимаю ее за полсестерция в день.
Марта понимающе на меня посмотрела – еще бы, я, в отличие от барона, делал все сам, чем приводил слуг в недоумение: умывался сам, сам одевался и даже ел сам, без помощи слуг.
– Наконец-то, хозяин, – счастливо улыбнулась она, – а то все сами и сами.
– А я пока подыщу вам всем комнату получше, чем кухня, нехорошо спать и готовить в одном помещении, – сказал я и пошел осматривать замок.
В результате двухчасовых поисков, иногда сопряженных с риском для жизни, я понял, что в силу общей запущенности замка проще перенести кухню в другое место, чем найти нормальное жилое помещение для слуг. Поэтому, вернувшись в небольшую комнату, которая более всего подходила для моей цели, я решил: «Укрепить камни, замазать все глиной, расширить очаг, перенести часть жаровен, и получится приличная кухня. Завтра же заставлю всех начать работы».
Определившись с помещением, я пошел к кузне. Мастера еще не было, и я решил немного прибраться. Скинув одежду, я сложил ее в углу и, взяв метлу, принялся подметать пол.
– Уже работаешь, подмастерье? – раздался сзади голос гнома.
Я обернулся. Дарин, расчесывая протезом с гребенкой свою бороду и довольно улыбаясь, глядел на меня.
– Только начал, мастер, – не стал я скрывать правды.
– Подметай, я пока бороду расчешу, – сказал гном, усаживаясь на скамейку. – Вчера неплохо повеселились, зря ты ушел так рано.
– Мастер, а можно задать вопрос? – решил я спросить гнома, пребывавшего в хорошем расположении духа.
– Какой, подмастерье?
– Почему вы не куете мечи или другое вооружение? Ведь за них можно выручить больше денег, чем за то, чем вы занимаетесь сейчас.
Гном очень долго молчал, но все же ответил:
– Понимаешь, Макс, ковать оружие или доспехи у нас, гномов, это как если бы к местному священнику спустился с небес Единый и похвалил его за отличную проповедь.
Я повернулся к гному лицом и улыбнулся:
– Что, правда?
Гном покивал и продолжил:
– А теперь представь, что к этому же священнику спустился бы не весь Бог целиком, а, скажем, одно ухо или рот. Как думаешь, ему бы это понравилось?
Я засмеялся:
– Не думаю. Он, наверное, рехнулся бы от такого зрелища.
Гном даже не улыбнулся.
– Я ответил на твой вопрос. Я не могу вот этим, – он потряс протезами, – делать то, чего буду стыдиться всю жизнь.
– А может, я попробую под вашим руководством сделать хотя бы один меч? – спросил я его. – Мечи барона Рон забраковал, а мне нужен хотя бы один, на первое время, пока я не приобрету лучший.
В этот раз гном задумался сильнее. Чтобы он не отказал, я торопливо добавил:
– Ведь меч буду делать я, и вашей вины в том, что у подмастерья кривые руки, не будет.
Гном сердито ответил:
– Больше никогда так не говори. Мастер всегда в ответе за своих подмастерьев, именно поэтому гномы – лучшие мастера.
Я промолчал и вернулся к метле, отношение гнома к работе вообще и оружию в частности становилось для меня понятным.
– Но мы можем попробовать выковать обычный меч, такой, какие делают человеческие мастера. Для него у нас хватит материала и твоих рук, – внезапно сказал мне молчавший гном.