Стук в дверь отвлек меня. О, легок на помине. Вероятно, это Эйден. Скорее всего, моя потеря, забытая в машине, уже была найдена, а Саманта уверена в том, что любые забытые вещи нужно отдавать сразу же, потому что впоследствии они потеряются. Ах, да, сладкая пассия мистера психолога. Они такая милая пара, и я очень счастлива, что мы с Эйденом остались друзьями настолько, насколько это возможно, и он встретил Саманту, милую рыжеволосую девушку, которая, к слову, только что закончила полицейскую академию, и на которую я налетела, в спешке покидая кабинет Эйдена. Думаю, что, вдохновившись сегодняшним торжеством, и их свадьба уже не за горами, хотя Миа четко дала понять, что пожениться они смогут либо до тех пор, пока моя подруга не забеременела, либо когда она уже родит Себастиану парочку детей, потому что на свадьбе она хочет пить шампанское, а не сок.
Стук повторился, и я направилась к двери, улыбаясь и пританцовывая, ведь музыка практически звучала в моей голове, но едва отворила дверь, задохнулась.
На пороге стоял Лиам, в той самой кожаной куртке, засунув руки в карманы. Его волосы были припорошены снегом, как и плечи, и от температуры в помещении снег превращался в сверкающие капельки воды. Лиам ухмыльнулся, оставляя меня в еще большем замешательстве. Я не видела его полгода, и он не имеет права вот так являться ко мне. Но почему я не могу сказать ему об этом? Почему внутри меня что-то переворачивается, руки, которые я сжимаю в кулаки, дрожат и чертовски потеют, а в голове всплывают картинки тех моментов, когда он не вел себя, как мудак, когда откровенно рассказывал мне о себе, и когда его губы практически подарили мне блаженный поцелуй. Вероятно, очень вероятно, что он сейчас не с Эммой, и мне не должно быть стыдно за желание снова побыть слабохарактерной дурой. Схватить его за холодную куртку, от соприкосновения с которой по телу пройдет озноб, затянуть в квартиру, чтобы он, не ожидая этого, слегка зацепился за порог и подхватил меня за талию, прижимая к себе всем разгоряченным телом, отчего я задрожу еще сильнее прежде, чем осознаю, что он прижимает меня и к стене и, ничего не говоря, смотрит мне в глаза, давая понять, что он здесь не по делу, не из-за Эммы, не из-за чего-то другого и только лишь из-за меня. Потому что он все время думал о том, что я его чертова судьба. И лишь после паузы и зрительного контакта он просто подхватывает меня, еще сильнее вжимая в стену, пока его холодные ладони поднимаются по моим ногам все выше и выше, игнорируя подол платья, который подчиняется его рукам и также поднимается вверх, стискивают кожу на моих бедрах практически до боли, а сам Лиам, не спрашивая разрешения, набрасывается на меня с диким необузданным желанием и самым страстным поцелуем на свете.
Но вместо этого я просто пытаюсь держать себя в руках.
— Вероятно, вы ошиблись адресом, детектив Вуд, — сухо бросила я, чувствуя, как в горле все пересохло. — Мы уже во всем разобрались, и вам больше незачем сюда приходить.
— Ты не брала трубку, и я волновался, — покачнувшись, он, как и когда-то, просто вошел в мою квартиру, но, в отличие от прошлого раза, застыл в прихожей возле меня. Странная энергия, я бы даже сказала, притяжение повисло между нами, и я поспешила отступить на шаг назад.
— Это звучит странно, ты не находишь? — закрывая входную дверь, сложила руки на груди я.
— Что именно? — словно действительно не понимая, спросил Лиам. Но мы не были ни друзьями, ни старыми знакомыми, которые могли вот так просто стоять и говорить. Мы были никем и попрощались не на самой лучшей ноте. И я не собираюсь снова приглашать его на чай и пускать в свою жизнь, которая едва начала налаживаться после тяжелого старта с чистого листа.
— То, что ты почему-то звонил мне. И еще больше то, что ты волновался, — сухо ответила я, еле сдерживая себя и все-таки не сдержав, но эмоции пошли совсем не в то русло. — Зачем ты здесь, Лиам?
— Я пришел к тебе, Грейс, — мягко произнес Лиам, делая шаг в мою сторону, но я снова отступила, понимая, что пространства для этого осталось не так уж и много.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Ты не вовремя, — обнимая себя, я пыталась дать ему понять, чтобы он уходил, пока я снова не потеряла себя и не наделала глупостей. Я не могу больше быть слабой и зависеть от мужчин, которые используют меня. Я… я больше этого не выдержу. Это все слишком больно и слишком уничтожающе.
— Ты… не одна? — он посмотрел мимо меня, и мне показалось, или выражение его лица, и правда, наполнилось чистым недоумением и разочарованием?
— Одна. Не в этом дело, — повременив с ответом несколько секунд, я взвесила все за и против, всерьез рассматривая вариант того, что, быть может, соврать было бы лучшим решением, и тогда бы Лиам точно ушел, но я… Я не хотела, чтобы он уходил, но и не хотела, чтобы он остался. Или не могла попросить его остаться. Все это сводит меня с ума. — Зачем ты пришел? Прошло полгода, и… я не понимаю, Лиам.
— Мне нужно было кое с чем разобраться, — ответил он спокойным тоном на мой выброс негатива, стараясь быть милым и даже улыбаться, но я после каждого его слова почему-то заводилась только больше, накручивала себя и злилась. В глубине души я, наверное, понимала, что детектив Лиам Вуд действительно имел право пропасть на некоторое время, чтобы расставить приоритеты и точки, но от осознания этого мне не становилось менее обидно.
— И как? Разобрался? — рявкнула я.
— Да.
— Я рада за тебя, но это не дает тебе права вот так приходить ко мне домой. И мне все это неинтересно. Ты просто мог прислать мне письмо…
— Или сообщение, — рассмеялся он, и, признаюсь, во мне это тоже вызвало улыбку, но я очень быстро вернула лицу исходное эмоциональное положение, — но боюсь, ты бы могла счесть его… шуткой.
— Очень смешно, — съязвила я и посмотрела на дверь. — Тебе пора, Лиам.
— Даже не предложишь мне согреться твоим любимым фруктовым чаем? — снова улыбнулся он, и от того, что он помнит, как я пью чай, мне стало не по себе, а слова задушили горло, но так получилось само собой.
— Нет. Сегодня был тяжелый день, и я… хочу отдохнуть, — я прошла мимо него, задержав дыхание, чтобы снова не почувствовать его странно притягивающий парфюм, и, сжав, казалось, до боли дверную ручку, открыла дверь, без слов указывая Вуду, куда ему следует отправляться.
— Нам нужно поговорить, Грейс, — Лиам критически близко застыл возле меня и посмотрел в мои глаза, словно гипнотизируя.
— Нам не о чем говорить, Лиам, — выдохнула я.
Он поник, опустил голову и развернулся, делая безмолвный шаг за порог, пока я, закрыв глаза и до боли кусая губы, задыхалась от желания, чтобы он, развернувшись на пятках, послал к чертям все мои слова, правила и принципы, захлопнул изнутри эту чертову входную дверь, подхватил меня на руки и заткнул мои гребаные «правильные решения» своим поцелуем, от которого бы закружилась голова. Мимо меня словно возникло дуновение ветра, будто сквозняк, и едва я открыла глаза, как увидела Лиама совсем рядом, и его холодные ладони сжали мое лицо.
— Тогда мы не будем говорить, Грейс, — прошептал он мне в губы, отталкивая от двери, которая захлопнулась, вероятно, усилием его ноги. — Я слишком долго сдерживал себя в желании сделать это.
— Сделать… что? — уставилась на него я, но ни одного слова в ответ не услышала. Только действия. Поцелуй. Идеальный. Страстный. Горячий. От которого перехватило дыхание, и закружилась голова. Такой, какой я представляла в той картинке, стоя у алтаря, который будет означать, что не все потеряно, что мы принадлежим друг другу, что мы… любим друг друга до такого состояния,
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
что сердце пропускает удары. И пусть я слабо верила в это, но происходящее не было видением, все происходило взаправду, и, запустив пальцы во влажные волосы Лиама, я прижалась к нему всем телом, вдыхая его аромат, который после нашего прощания еще очень долго чудился мне на улице исходящим от других мужчин.