— Ну, Принцесса, не скажешь ли теперь, почему ты водила меня за нос тем чудесным летним днем?
— Я этого не делала, по крайней мере, не нарочно. Понимаешь, приют всегда был известен под именем «Огилви-Мэнор», и я не видела причин объяснять, так как не рассчитывала снова встретиться с тобой.
— Хм… жаль, что Саманта узнала.
— Почему?
— Потому что… тише! Послушай!
Дверь в гнездышко была приоткрыта, и до них долетал голос Саманты, чистый и пронзительный, совсем не похожий на ее обычную хрипотцу:
— Так ты и в самом деле от меня сбежал! В ту самую минуту, как только узнал, что я свободна — с твоей пуританской точки зрения, — ты и ждать не стал, выставил между нами барьер! Подобрал первую подходящую невесту, малышку из приюта, которую просто ветром занесло! Уже получил, что хотел? Что-то больно смиренно она согласилась выйти за незнакомца.
Слов Даффа было не разобрать, но, судя по тому, что Саманта обрела над собой контроль, ответил он резко. Потом снова раздался женский голос:
— Очень хорошо, давай подытожим. Сиротка как нельзя лучше подходила для твоих целей — ни горюющих родителей, как у Китти, ни каких-нибудь особых ожиданий, кроме крыши над головой, одна лишь безграничная благодарность, даст и примет все, что ты захочешь предложить — или взять, тут уж как получится. Я довольно хорошо воспитана, чтобы вести себя подобающим образом, но, насколько я тебя знаю, мой милый, тебе очень скоро наскучит эта маленькая обязательная женушка, у которой молоко на губах не обсохло! Тебе понадобится нечто большее, и я… — Тут Саманта резко вскрикнула и замолчала, и для Харриет, которую прямо-таки пригвоздило к месту, наступившая тишина означала только одно. Дафф заткнул ей рот, но не словами, а поцелуем, может и сердитым, чего же еще могла ожидать такая вызывающая и уверенная в том, что старая страсть жива, женщина?
— Не надо было слушать, — прошептала Харриет, когда снова обрела дар речи. — Ты не должен был позволять мне слушать эти… эти такие личные разговоры.
Она пулей выскочила на террасу, чтобы позвать собаку, но холодный воздух был чистым и свежим, мириады сияющих звезд глядели с небес, и Харриет вышла в ночь, захлопнув за собой дверь.
Харриет побежала к берегу озера, собака мчалась за ней по пятам, там девушка резко остановилась, глядя на волны, бьющиеся у ног. Она не замечала ни слез, на которые была легка, ни холода, ни того, что забыла пальто. Ночной воздух освежал ее горящие щеки.
— Харриет, — ясный голос Нони раздался за ее спиной, она вздрогнула от неожиданности и обернулась. Маленькая девочка протягивала Харриет пальто.
— Я подумала, что тебе холодно, — сказала она, и Харриет продела руки в рукава, чувствуя, что ее и в самом деле начинает трясти.
— Красивая ночь, правда? — попыталась завязать разговор Нони. — Я дошла до мыса и обратно, пока вы распаковывали коробку тети Саманты.
— Правда? — Харриет растерялась. Нони была очень терпима с ней с тех пор, как прибыл Рори, но это был первый шаг навстречу, который девочка сделала сама. — Я думала, ты поможешь мне распаковывать. Разве тебе не хочется посмотреть на эти чудесные елочные украшения?
— Посмотрю потом, когда тетя Саманта уедет. Может, сядем, посидим немного, если ты согрелась?
— Давай, если хочешь. — Голос Харриет прозвучал как-то беспомощно.
Они присели бок о бок на один из плоских валунов, тут и там разбросанных по берегу.
— Как ты узнала, что я здесь? — спросила Харриет.
— Я видела, как ты ушла. Я тоже все слышала.
— О! — Харриет вовсе не хотелось читать проповедь по поводу того, как нехорошо подслушивать, и вместо этого она произнесла: — Ну, надеюсь, ты не услышала ничего такого, что расстроило тебя.
— Да нет, я не очень-то много поняла. Я часто подслушиваю. Единственный способ узнать, что происходит в этом доме.
— Может, это потому, что ты сама по себе и не хочешь ни с кем общаться? Тебе бы надо спускаться вниз, когда у нас гости, потому что ты — дочь!
Нони явно была польщена тем, что ее признали такой важной персоной, потом беззаботно добавила:
— Тетя Саманта не в счет. Она не гость.
— Ну, она очень симпатичная женщина, а ведь всегда приятно смотреть на красивое лицо. — Харриет решила воздать должное хотя бы там, где это надлежало сделать, и развеять детские предрассудки, но Нони скривила рот.
— Вовсе нет. Когда ты сама страшная, от этого только хуже.
Харриет почувствовала приступ нежности и впервые поняла, что сможет полюбить эту маленькую девочку с трудным характером, так не похожую на ребенка.
— Нони, ты вовсе не страшная. Дети очень меняются с возрастом. Вот я была чудовищем — кожа да кости, одни глазищи торчали, все говорили, что похожа на испуганного кролика, только вот глаза, по счастью, не розовые! Я знаю, что и сейчас не красавица, как ты однажды сама заметила, но в толпе никто не обернется мне вслед, правда ведь?
— Это точно, хоть и на костер из-за тебя никто не пойдет, как говорит Агнес. Но это и хорошо, потому что папа такой ревнивый!
— Ревнивый? Твой отец?
— О да! Мама была миленькой, знаешь ли, и из-за этого случались неприятности. Ты и вправду росла в приюте, Харриет? Это единственное, что я услышала интересного от тети Саманты.
— Да, но это не так страшно, как кажется. В наши дни приюты стали совсем другими. Многие из них просто называются детскими домами, так оно и есть на самом деле. Сироты ничего не могут поделать с тем, что они одиноки в этом мире, так что милосердие просто необходимо.
Нони вытерла нос тыльной стороной ладони, пренебрегая всяческими правилами приличия.
— Должно быть, здорово быть сиротой! Не знать, кто ты или что случится дальше. Ты ведь можешь даже оказаться принцессой!
— О, Нони! — Харриет обняла малышку и увидела, что та не то плачет, не то смеется. Теперь высокомерная снисходительная девочка словно превратилась в ее двойника — еще одна витающая в облаках одинокая душа. Харриет припомнила, что Нони тоже берет из папиной библиотеки слишком много неподходящих книг, и возможно, не меньше, чем Харриет, строит фантазий, защищаясь от реальности.
— Думаю, мы все хотим того, чего не имеем. Когда я жила в приюте, я, бывало, представляла себя в замке с огромными комнатами, просторными землями вокруг, слугами и конечно же с принцем на белом коне. А ты, у которой все это есть с рождения, хотела бы быть сироткой!
— Разве тебе не нравится мечта, ставшая явью? Правда, папа не принц на белом коне, но ведь нельзя иметь все сразу… Мой идеал принца — дядя Рори. Почему ты не дождалась его?
— Думаю, потому что твой папа первым предложил мне руку, — ответила Харриет.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});