— Рад слышать, что твоему любопытству есть пределы. К твоему сведению, мне все равно, какой пастой чистить зубы и какие яйца есть — последнее зависит от настроения Агнес. Мне следует бриться два раза в день, чтобы не обрасти щетиной к обеду, но я частенько не делаю этого, и мне тридцать семь. Довольна?
— Тридцать семь? — повторила она с улыбкой человека, только что выкравшего ценную информацию.
— Я вдвое старше. Это тебя шокирует?
— Нет, но это кое-что объясняет. — Она надеялась, что именно в этом кроется причина того, что он обращается с ней как с ребенком. Последнее время ей очень хотелось изменить такое положение вещей. — Не мог бы ты, ну хоть иногда, забывать об этой разнице в возрасте?
Он смотрел на нее нежно, но в то же время с хитрецой.
— Это частенько бывает трудно. Ты безропотно принимаешь то, что я считаю нужным, и грезишь наяву. Я даю тебе время повзрослеть.
— А потом, когда ты посчитаешь, что я уже выросла?
— Кто знает? Надо просто подождать, а там посмотрим. А пока не бегай к Саманте за информацией. Я не сомневаюсь, что она уже воспользовалась ситуацией, чтобы вытащить на свет старые сплетни и отыграться. Понятно?
Харриет глубоко вздохнула и закрыла глаза.
— Я прекрасно поняла, что когда-то у вас был роман, и это меня совершенно не удивило, не шокировало и не расстроило. Ты думал, что я буду переживать? — выпалила она, пока смелость не покинула ее.
— Я вовсе не поэтому не говорил тебе, просто это такая древняя история, что она вовсе тебя не касается. Однако я догадывался, что Саманта не упустит случая сообщить тебе пикантные подробности. Она пыталась огорчить тебя?
— Да нет, не думаю, просто обрисовала общую картину, как она говорит.
— В этом-то я уверен, но у Саманты на картине место только для одного, так что не обольщайся. Я не могу заткнуть рот нескромной леди, даже если очень этого хочу, так что в следующий раз, когда она начнет разводить шуры-муры, помни, что твоя доверчивость — открытая мишень для всякого, у кого есть что бросить. Другими словами, не верь всему, что говорят. Ну а теперь хватит болтать чепуху, пора ложиться спать.
— Оставишь дверь открытой?
— Конечно, если тебе так спокойнее, — согласился он.
Харриет свернулась калачиком под одеялом, сон, который она так долго гнала, казалось, ждал все это время удобного случая и тут же выполз из-под подушки и одолел ее.
— Это первый раз, когда дверь между нами не закрывается, — промурлыкала она уже в полусне. — Поцелуешь меня на ночь, Дафф?
Она сквозь наползающую дрему почувствовала, как муж склонился над кроватью и поцеловал ее, и Харриет обняла его за шею руками так естественно, будто делала это всю жизнь.
Когда на следующее утро Харриет открыла глаза, она увидела, что межкомнатная дверь заперта, а Молли стоит у ее кровати с подносом в руках, как в ее самый первый день в замке.
— Я никогда не завтракаю в постели. — Она пыталась одновременно занять сидячее положение под тяжелым подносом и отвлечь внимание Парня от яиц с беконом. — Который час?
— За десять перевалить, но сам сказать Агнес не тревожить вас, потому что вы нуждаться поспать. — В глазах у Молли горело любопытство. Харриет поняла, что поскольку убирать постель — обязанность Молли, то у нее сложилось определенное мнение об отношениях между женой и мужем.
— Просто не могла заснуть, вот и все, — отрезала Харриет. — Нони уже позавтракала и занялась чем-нибудь?
В этот момент Харриет так походила на расхожий образ гувернантки, что Молли хихикнула.
— У нее свои развлечения, так что не волнуйтесь по ее поводу, мэм.
— Разве она не нравится тебе, Молли?
— Хлопот от нее нет, так что мне все равно, — последовал беззаботный ответ.
— Надо придумать нечто особенное, чтобы это понравилось Нони. А, ну да, в эти выходные же Рождество! Все ребятишки ждут его. — У Харриет еще были живы восторженные воспоминания детства, но Молли была настроена не столь оптимистично.
— Конечно, да и какое Рождество без детей? Всего одна маленькая девочка, которая сидеть за рождественской индейкой и сливовым пудингом одинокая, как перст, и никаких игр, чтобы перевернуть все вверх дном, и елки нет, чтобы побегать вокруг нее с друзьями.
— Но у нас обязательно будет елка! И сельские детишки придут на чай, а Нони будет хозяйкой, и ей понравится раздавать подарки и… и… — Энтузиазм Харриет поугас, так как слова ее не нашли отклика у Молли, и она неуверенно проговорила: — Думаешь, это не очень хорошая идея, Молли?
— Да нет, с идеей все в порядке, но вы не смочь заставить старую каргу убирать всю ту грязь, которую тащить дети, и приводить в порядок дом, когда все будет вверх дном, — отозвалась Молли с обычным для нее неуважением к Агнес.
После обеда Харриет нашла мужа на берегу озера. Однако втягивать слегка озадаченного Даффа в военные действия не было нужды.
— Милая моя! Я думал, что мы все уже обсудили. Найди лавку, в которой есть венки, мишура и шарики и вся прочая дребедень, и тащи все это домой, если тебе так нравится, и не обращай на меня никакого внимания, — ответил он.
— А как насчет елки и вечеринки?
— Вечеринка? Да, мы, бывало, устраивали их здесь, когда слуги стоили цент за кучку. Но с тех пор, как дети выросли, обычай умер, и ничего такого в Клуни не устраивалось.
— Но теперь есть Нони! И не говори мне, что, какой бы взрослой ни считала себя эта девчонка, она откажется от идеи побыть в роли радушной хозяйки поместья, раздающей подарки!
— В этом ты, наверное, права, но как насчет других детей? Понравится ли им быть в роли подопечных? Арендаторы теперь не в восторге от этого, даже тут, в Ирландии, и такая благотворительность может кое-кого обидеть.
— Дафф, у тебя все в голове перемешалось! Бог знает, сколько милосердия выпало на мою долю, но настоящая благотворительность никогда не бывает высокомерной. Думаешь, сиротки не были благодарны за елку, и подарки, и веселье? Нам и в голову не приходило, что к нам относятся свысока, потому что все это давалось от чистого сердца и с любовью.
Он обнял ее, притянул к себе и нежно прошептал:
— От чистого сердца и с любовью… да, все лучшее приходит к нам именно так, хорошо бы научиться жить по этому правилу, правда, Харриет? Знаешь, иногда ты заставляешь меня стыдиться себя самого!
— Я? Но почему, Дафф?
— Ты можешь столько дать, а я — я слишком легко взял то, что хотел.
Она подумала, что это очень странное признание и не совсем понятное.
— Но ты ничего не взял. — Харриет не очень понимала его намерений, поэтому решила придерживаться буквы их соглашения. — Ты жалеешь, Дафф? Потому что мне кажется, что я не оправдываю средств, потраченных на мое содержание. Я даже не веду хозяйство!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});