один из наших планов не сработает. Но это было бы последним средством.
Вокруг меня закружился вихрь ледяного ветра, и мои волосы разлетелись во все стороны.
Мой взгляд упал на Полубога Моря, который приземлился рядом со мной и побежал, не сбавляя скорости, когда нас окружил тонкий туман.
По знаку Полубога охранники расступились, чтобы дать нам дорогу, но держу пари, Мари сразу же написала бы Акселю, если бы Пакстон хотя бы повысил на меня голос.
— Что ты здесь делаешь? — Потребовала я. — Неужели я не могу спокойно совершить даже утреннюю пробежку?
— Нам нужно поговорить, Лютик, — сказал он, разгоняя туман между нами наколдованным ветерком.
— О чем тут говорить? — Я тихо прошипела. — Если ты думаешь, что теперь, когда ты знаешь обо мне кое-что, ты можешь шантажировать или контролировать меня, ты ошибаешься.
— Я очень старался не злить тебя, — сказал он.
— Тогда оставь меня в покое.
— Я не могу. Я не могу оставаться в стороне. У меня в крови — оказывать тебе любую необходимую поддержку. Я знаю, что облажался и не заслуживаю шанса быть с тобой. Но я хочу, чтобы ты знала, что ты не должна чувствовать себя виноватой из-за того, что держишь на расстоянии моих кузенов. Ты не должна им ни одного из своих секретов, и они не готовы их выслушать. Плюс, у каждого из них есть множество собственных грязных секретов. Кто-нибудь из них доверил их тебе? Они не чувствуют ни малейшего раскаяния или вины по этому поводу.
Я моргнула. Я никогда не думала об этом с такой точки зрения. Я никогда не думала, что у Полубогов может быть много грязных секретов. Конечно, мне было всего двадцать, приближался мой двадцать первый День Рождения, а я уже была обременена парой темных секретов. Они были бессмертными, так сколько же скелетов было в их шкафах?
— И не думай, что твоя правда грязнее, чем любая из их, — добавил Пакстон.
Вместо любопытства я разозлилась. Я повернулась к нему, сузила глаза и потребовала.
— Что за грязные секреты у них есть?
— Ты можешь спросить их, когда будешь готова к обмену, Лютик, — сказал он с ухмылкой.
— Не играй со мной в игры, Свинстон.
— Мне нравится твое очаровательное прозвище для меня.
Я ускорила шаг, чтобы отделаться от него, но он легко поспевал за мной.
— Просто пока держи рот на замке, — приказал он.
— Ты не будешь указывать мне, что делать.
— Что бы я ни сказал, у тебя всегда есть резкий ответ.
— Тогда тебе следует держать рот на замке.
— И не важно, каковы мои намерения, — он вздохнул, как будто я обидела лучшего парня в мире — ты всегда думала, что мое сердце — это увядшая оболочка.
— А это так?
— Нет, Лютик. Я бессердечный ублюдок, но мое сердце не умерло.
Я усмехнулась.
— Я знаю, что ты тайно практикуешь свою магию, — продолжил он, не обращая внимания на мой недоверчивый взгляд. — Тебе не нужно практиковаться в одиночку. Я здесь, чтобы помочь тебе. Я единственный человек, который может это сделать, поскольку я уже точно знаю, каким видом магии ты обладаешь. Я также знаю, как стимулировать твою силу и мотивировать тебя раскрыть свой самый большой потенциал.
— Верно, ты превратил меня в гребаного суккуба, загнав в угол, инициировав подпитку силой, которой я не хочу! — Я остановилась после этой оговорки. Была бы я отнесена к категории суккубов в классификации демонов? У меня еще не начались занятия по демонологии с директрисой, а я уже так их не любила.
И мне не нужен был этот Полубог, чтобы помочь мне облажаться.
Я замедлила шаг, когда ледяная ярость разлилась по моим венам.
— Ты не просто суккуб, Лютик, — сказал он. — Ты нечто большее. Ты королева суккубов.
Я остановилась, глаза горели. Мне следовало бы поджарить этого ублюдка, но я не могла, так как мне приходилось быть предельно осторожной с огнем. Шпионы Бога Войны были повсюду. И при таком количестве свидетелей вокруг, это выглядело бы нехорошо, если бы я напала на Полубога первой. Я не хотела добавлять еще больше безумия к своей репутации.
— Я не насмехался над тобой, — тихо сказал Пакстон, остановившись в нескольких дюймах передо мной и укрепив звуковой барьер, который он возвел вокруг нас ранее. Я стала лучше распознавать и классифицировать заклинания даже без формального образования. — Однажды тебе придется встретиться лицом к лицу с каждой частью себя, а эта каждая часть тебя просто удивительна. Не стыдись того, кто ты есть. Ты единственная в своем роде. Прими свою уникальность.
Я не услышала в его словах ничего, кроме правды и обожания.
— Я не хочу эту часть себя, — мрачно сказала я. — Если бы я могла избавиться от нее или истечь кровью, я бы это сделала. Я бы отдала свою душу, чтобы быть просто человеком. Я знаю, что живу взаймы у твоих кузенов. Я бы даже не стала винить тебя, если бы ты рассказал им обо мне. Я просто слишком труслива, чтобы признаться. Но в конце концов они узнают, и все закончится.
— Это не закончится, Лютик, — яростно сказал он. — Это не закончится ни для тебя, ни для кого из нас. Я обещаю — это у нас до последнего вздоха.
Он придвинулся ближе, его дрожащая рука убрала выбившуюся прядь волос мне за ухо. Его запах мужчины, океана и горячего пляжа окутал меня, притягивая к себе. Глубокая тоска по нему, которую я слишком долго подавляла, разлилась по моей крови. Он больше не был моим врагом. Он определенно не пах как враг. От него пахло уютным домом за горами и океаном.
Я затаила дыхание и посмотрела в его фиалковые глаза.
Он был прекрасным Полубогом, даже когда жестокость сквозила в каждой его черточке. Но прямо сейчас в нем не было порочности. Он выглядел молодо, может быть, на пару лет старше Акселя, и таким уязвимым — великолепный мужчина, чья нежная душа раскрылась после того, как он сбросил с себя жесткие слои и показал свое истинное «я».
Но эта уязвимая часть исчезла в одно мгновение, и он вернулся могущественным, безжалостным Полубогом Моря.
Мы снова побежали, и я не смотрела на него.
Меня потрясло, что из всех людей я призналась в своих страхах Пакстону, и мне стало легче от этого. Он показал мне, что мне не нужно нести свое бремя в одиночку; он понесет его вместе со мной.
— Позволь мне тайно обучать тебя, Лютик, — сказал он, мое ласковое имя слетело