Читать интересную книгу Черное правосудие - Владимир Колычев

И тут со стороны окошка послышалось:

– Привет!

Ольга совсем забыла о незнакомце, но он сам о себе напомнил. Ольга обернулась к нему.

– Давно не виделись.

Голос его звучал весело, задорно. Как будто он к подруге обращался. А может, это спектакль? Ведь он слышал разговор о друге.

– Соскучился по тебе.

– Эй, что там за говнюк? – взорвался громила.

– Друг мой, – сказала Ольга.

Этот парень явно набивался на роль ее друга. Что ж, пусть он им и побудет.

– Этот?.. Да мы его сейчас с говном смешаем, в натуре.

Бандиты вывалились из ларька и направились к молодому человеку. Только тот не стал ждать, когда они подойдут к нему. Взял ноги в руки и наутек. И правильно. Нечего связываться с этими уродами. Хотя где-то в глубине души Ольга хотела, чтобы он устроил им показательную расправу.

– Совсем охренел мудила! – ускоряя шаг, прорычал Пантелей. С Лялькой он порезвился неплохо. Сначала на нее не очень-то стояло. Но как за волосы ее немного потаскал, так все в норму вошло. Отодрал ее по полной программе. Потом очередь настала Логопеда. Он Таньку отхарил. Понравилось. Еще и Ляльку попробовал. А Пантелей больше к Хачику не собирался. У Вальки в ларьке посидел, байки с ней потравил. С ней он считался. Не грубил. Она хоть и торгашка, но в сожительницах у одного известного вора ходит. Сидел, значит, с Валькой, чаи с ней гонял. А сам думал о той соске, которая Ляльку у себя согрела. Трахнуть ее хотел. Тут Хачик подвалил, вид как у побитой собаки. Девка его та самая как последнего отделала. Каратисткой оказалась. Только этим сейчас никого не удивишь. Каратистка она там или конфуистка, дзюдоистка или ушуистка, все равно он до нее доберется.

Они с Логопедом стали девку кошмарить. А она каким-то дружком их припугнуть хотела, только не вышло. Блефует баба, сразу видно. Хотя даже если ее друг и в самом деле киллер, что с того? Сейчас этих киллеров, как говна. Пантелей сам киллер. Одному мудиле в подъезде по заказу Стилета череп продырявил.

Тут и дружок ее пожаловал. Ну и не стерпел Пантелей, немедля этого козла уделать захотел. А тот, мразь, ноги делать начал. Никакой он не киллер, фуфло срамное.

Парень уходил от них, но не бежал. И направлялся не к дороге, а в другую сторону, на пустырь за рынком. Там дорога протоптана, по ней к высотным домам можно дойти. Только не дойдет он до них.

Парень обогнул рынок и исчез за кирпичной стеной. Пантелей и Логопед побежали. Теперь он от них точно не уйдет.

– Я ему, падле, в рот нассу! – кочевряжился Логопед.

Пантелей с удовольствием понаблюдал бы за этой сценой. Придется его напарнику сдержать свое слово.

Он собирался бежать и бежать, пока не нагонит парня, но тот, оказывается, никуда и не убегал. Спокойно стоял за забором и ждал их. Во рту дымилась сигарета.

– Че, сдох, урод? – спросил его Пантелей.

Он решил, что беглец выдохся.

– Да нет, переговорить с вами хочу, – парень и бровью не повел.

– Да ты че, гляди какой смелый! – расхохотался Логопед.

– Вы это, девчонку мою не троньте.

– Да я ее в зад отхарю! Хочешь, прямо щас, прямо здесь?

А что, неплохая идея. Может, Логопеда за девкой послать?

– Зря вы так, ребята, – в голосе у парня была угроза.

Только сейчас Пантелей подумал, что тот и в самом деле мог оказаться киллером. Его рука невольно сунулась под дубленку. Но пушку свою он достать не успел.

Парень первым достал ствол. «Люгер» с глушителем, излюбленное оружие киллеров.

Пистолет кашлянул, и внутри у Пантелея что-то разорвалось. Тело онемело, взгляд потускнел. Падая, он успел заметить, как дернулось тело Логопеда. И все, больше он ничего уже не мог увидеть. Свет перед глазами померк навсегда.

Вадик Зацепин, он же стригуновский «бригадир» по кличке Зацеп, в прошлом месяце справил свой двадцать третий день рождения. Совсем он еще молодой. Но это только по годам. На вид ему все тридцать дашь. И авторитет у него под потолок тянет. Самая мощная у него «бригада» во всей команде. Двадцать пять стволов. Он и его пацаны два ресторана контролируют, пять бензоколонок, четыре супермаркета. За последний год не было еще случая, чтобы кто-то отказался отстегивать. Все знают: Зацеп не шутит. Чуть что не так, пуля в затылок. Не ценит он бизнесменов, для него они грязь. Боятся его как огня. При одном упоминании его имени к сейфам за бабками тянутся.

Все вроде бы у него хорошо. И пацаны надежные, и марку свою он держит крепко, и с благами земными полный о’кей: загородный дом в трех уровнях, бассейн, жена-красавица, две любовницы, машины чуть ли не каждый день меняет. Только вот беспокоиться он все чаще стал. И без видимых, казалось бы, причин. Но он знает, откуда ему грозит опасность. От Коряги надо лиха ждать.

Коряга, он из «синих», три ходки у него за плечами. Воровство, разбой, мокруха. Под сороковник ему. Одевается строго, по-деловому. На уголовника и не похож. Чистенький такой, ухоженный, костюм за три тысячи баксов на нем, галстук, с тросточкой ходит. Правда, чистоплюем его не назовешь, и от толпы он не отдаляется. Чужими руками жар загребает, это да. Но и сам, бывает, кого-нибудь лично грохнет. На разборки частенько выезжает. Ствол у него всегда в кобуре под мышкой. Не в чем его упрекнуть. Уважает его братва, круто уважает. В огонь и воду за ним. С таким и умереть не страшно.

Но и у Зацепа авторитет еще тот. Ценят его братки, даже с Корягой, бывает, сравнивают. Коряга это знает. Нет, он не ревнует. Он просто видит в Вадике соперника. Банда – это как волчья стая в джунглях. Если вожак даст слабину, его тут же задавит более сильный. А этим более сильным может оказаться Зацеп. У Коряги завидное чутье на сей счет. Он не даст Зацепу вознестись еще выше. А остановить он может его только одним способом: пулей в череп.

Надо уходить из команды. Или лучше сыграть на опережение. Но Корягу так просто не свалить. Нет повода выводить его из игры. Пацаны живут по понятиям. Это значит, что беспричинного «мочилова» они не поймут. Надо или искать подходящий повод для устранения Коряги, или грохнуть его втихую, чтобы никто не узнал, на чьей совести его смерть.

Сегодня разборка с волочайскими. Слабая команда, а за нехилый рынок ухватилась. Волочайские граничат со стригуновскими, так что рынок Волочайский вполне может и под Корягу отойти. Зацепу велено бригаду свою на стрелку выдвинуть. Но со Стилетом, центровым у волочайских пацанов, сам Коряга перетереть хочет. Авторитет, бля, свой укрепляет, а Зацеп он вроде как сбоку припека. Старый волк – хитрый волк.

К месту разборки на шести тачках выехали. Все двадцать пять «пехотинцев» Зацепа вместе с ним самим. Еще Коряга и его цепные псы-телохранители. Тридцать стволов стригуновские выставили. И арсенал в «бригаде» Зацепа мощный. Три «мухи», четыре станковых пулемета, автоматы «вихрь», «лимоны», а волочайские, смехота, всего десять стволов против них выставили. Десять «быков» со «шпалерами» и помповиками. На что они, блин, рассчитывают?

Рассчитывают они на бабки. Коряга не беспредельщик. Он отступное готов отвалить. Двести «тонн» «зеленью». Вот он идет рамсы разводить, а у телохранителя его кейс в руке. Стилет подходит к нему и на кейс все поглядывает. Сделка наверняка состоится. Волочайский рынок отойдет под стригуновских, тогда Корягу зауважают еще крепче.

Зацеп и с ним два «быка»-телохранителя подошли поближе к Коряге. Они имели на это право. Как-никак его «бригада» обеспечивает прикрытие, в стороне он оставаться просто не может.

Коряга недовольно взглянул на него, но промолчал. Какие у него, бля, могут быть претензии?..

– Ты это, короче, рынок нам уступи, – вроде бы мягко, вежливо попросил он у Стилета.

Но в глазах, блестевших по-волчьи хищно, стояло требование, даже приказ. Стилет мог его ослушаться, но это будет стоить ему жизни.

Стилет не мальчик. Тридцатник ему. На зоне, было дело, чалился. Заточкой он классно владеет, за это ему кликуху Стилет и дали. Исподлобья он на Корягу смотрит. Взгляд пылает. Желваки на скулах играют. Вынул бы сейчас «перо» да вогнал бы Коряге в ливер. Но нет, слабо ему.

– Рынок не отдам, – медленно, словно в раздумье покачал он головой. – Братва не поймет.

– Двести «зеленых» «кусков», – спокойно сказал Коряга.

Стилет напрягся. Сейчас главное – не продешевить.

– Мало.

– Сто девяносто.

– Да ты че?

– Сто восемьдесят.

Взгляд Коряги остекленел. Каждое слово против него стоило Стилету десять штук баксов, но тот еще не понял этого.

– Но.

– Сто семьдесят.

Стилет наконец врубился. Больше двухсот «тонн», а вернее, уже ста семидесяти, ему не получить. Выбор у него весьма ограничен. Или бабки, или пулю в живот.

– Покатит, – выдавил он из себя.

– Вот и лады.

– Только базар не закончен.

– Не понял, – Коряга удивленно вздернул бровь.

– Ты моих пацанов вчера ночью зачем вальнул?

– Стоп! О чем базар?