Читать интересную книгу Черное правосудие - Владимир Колычев

– Ляльку хочу, – зевнул Пантелей.

Лялька – кобыла не хилая. Невысокая она, фигура голимая – ноги короткие, как у японки, задница висит низко. Зато с мордашкой у нее все о’кей. Глянешь ей в глаза – вымпел в штанах сам поднимается.

– Лялка! – заорал Хачик.

Никто не отозвался.

– Сука! Сейчас…

Хозяин притона подошел к соседнему ларьку, постучал в дверь. Дверь открылась, и на пороге нарисовалась какая-то девка в заячьем полушубке. Вот это коза! Лицо как на заказ отлили, волосы – так и хочется на руку намотать. Ляльке до нее как до Киева раком.

– Кто такая? – с хозяйским видом спросил ее Пантелей.

Он и сам должен был знать – не для мебели к рынку приставлен. Но эту ларечницу он видел впервые. Наверное, новая.

– Торгую здесь, – едва удостоив его взглядом, ответила ларечница.

– Лялка гыде? – встрял Хачик.

– Спит. Совсем загоняли девчонку, – в голосе у новенькой звучало недовольство.

– Это не твое дело! – набычился Пантелей.

Ему не нравился независимый вид этой красотки. Надо ее обломать.

– Здесь я!

Обойдя ларечницу, из железной будки выскочила Лялька. Глаза заспанные, но в них уже дежурный похотливый огонек.

– Заходы! – Армянин взял ее за шкирку и впихнул в секс-ларь.

Дверь в соседний ларь закрылась. Девка в заячьем полушубке исчезла.

– Ты это… перетри с сучкой этой, – тихо сказал Хачику Пантелей. – Может, она за бабки на тебя пахать захочет? А че, я бы ее во все щели без проблем.

– Пагавару, пагавару, – залебезил Хачик, глядя на закрытую дверь.

Никуда от него эта сучка не денется. Не мытьем, так катаньем он на нее залезет. А пока с Лялькой побалуемся. Только что-то и на нее уж не больно-то стоит.

– Козел! – возмущалась Ляля, заходя к Ольге в ларек. – Зачем он так?

В глазах у нее стояли слезы. Обида.

– Что случилось? – спросила Ольга.

– За волосы, гад, таскал. Больно.

Ольга знала, о ком речь. О том двухметровом уроде, перед которым так заискивал хозяин Ляли и Танюхи.

– А кто он такой?

– Ты разве не знаешь? – Ляля с удивлением посмотрела на нее. – Это ж Пантелей. Он из волочайской команды. Они контролируют этот рынок.

– Бандит?

– А то кто! Только они не любят, когда их так называют.

Как ни называй этих уродов, бандиты есть бандиты. Ольга ненавидела бандитов, у нее на это свои причины.

Сегодня ее второе дежурство в ларьке. Прошлый раз все прошло спокойно. Торговала себе потихонечку, процент от выручки под утро сборщикам дани отдала. С Лялей и Танюшкой познакомилась. По соседству эти бедняжки работали. Только не водкой и сигаретами торговали, а своими телами. Проститутки. На армянина одного работают, за гроши. Десять долларов за случку. Пока одна работает, вторая у нее сидит, греется, кофе горячий пьет. Жалко их, язык не поворачивается прогнать от себя.

Час назад Ляля отработала свое, уступила на время место Танюшке, а сама к Ольге на огонек заглянула. И уснула, бедняжка. А тут ее тот громила потребовал. Вот уж урод! Наглый, самодовольный. Хозяином жизни себя чувствует. Все ему дозволено. Нет, не все!

Ляля ушла под клиента. Ольга закрыла дверь. В душу закралось недоброе предчувствие: не оставит ее в покое этот бандит.

Ляля вернулась. Недоброе предчувствие окрепло.

– Завязывала бы ты со своим ремеслом, – посоветовала она Ляле.

– Ну да, легко сказать! Куда я после?

– Ну торговать, как я.

– За сто баксов в месяц? Тебе-то самой этих денег хватает?

– Хватает или не хватает, это одно. А вот мораль – другое.

– Мораль сейчас одна – бабок побольше. Иначе всю жизнь в заднице торчать будешь. Я вот худо-бедно долларов тридцать в сутки имею. Устаю, правда, но имею.

– И тебя имеют.

– А куда денешься?..

Ляльке лет шестнадцать, совсем еще девочка. Жизнь заставила ее выйти на панель. Сама она с Украины, откуда-то из-под Житомира. Там у них вообще жизни нет. Отец пьет. У матери семеро по лавкам. Ляля старшая. Вот и пришлось на заработки в Москву ехать. И ведь не ради одной себя старается. Нет-нет да высылает домой деньги.

Ольга тоже совсем молодая, восемнадцати нет. И семья на руках. Мать-инвалид, бабушка-пенсионерка. Самой тоже в достатке пожить охота, но продавать себя она не станет.

В окошко постучали. Она открыла и увидела молодого человека с большими выразительными глазами. Не красавец, но есть в нем что-то притягательное. Мужчина в нем настоящий чувствуется. Раз десятый он к ее ларьку уже приходит. То минералки возьмет, то сигарет, то конфет каких-нибудь. И все на нее смотрит. Глаз отвести не может. Похоже, и покупки он делает ради того, чтобы лишний раз на нее взглянуть. Правда, на знакомство с ней не набивается. Стесняется, что ли.

– Пачку «Мальборо», – попросил он и протянул деньги.

Взял сигареты и испарился. Часа через два снова появится. Ольга в этом почему-то даже и не сомневалась.

Только ушел незнакомец, как в дверь сильно постучали. Ольга насторожилась. Возможно, ее ожидает встреча с тем уродом бандитом. Ошиблась – к ней пожаловал Хачик, сосед-сутенер.

Он вошел в тесный закуток ларька, занял место Ляли, которая сочла нужным исчезнуть.

– Чего тебе? – нарочито грубо спросила Ольга.

Рынок не то место, где вежливость всегда уместна. Будешь казаться беззащитной – заклюют, затопчут. Нужно уметь огрызаться.

– Разговор к тыбе есть, – ощерился армянин.

Это он перед «контролером» бандитским по земле стелился, заискивал, а сейчас он весь из себя наглый, самоуверенный, и улыбочка мерзкая. Как и он сам.

– Ну?

– Хочешь, на меня будешь работать?

– Чего?!

Только пакости от него и можно было ожидать.

– Да ты пагады, не сердысь. Знаю, тыбе Лялька и Танька наболтали, что я мало плачу. Это я им мало плачу. Тебе много буду платить. Ты девка хорошая, карасивая. На тыбя уже клиенты есть.

– Да пошел ты!

– Эй, ты со мной так не гавары! – взъярился Хачик.

Даже с места вскочил, весь напыхтился.

– А как с тобой гаварыть? – передразнила она его.

– Я к тебе с хорошим предложением пришел, а ты грубишь.

– А если у меня на твою жирную задницу клиенты есть, тогда что?

Ольге хотелось оскорбить его так же, как он оскорбил ее.

– Я твою маму имел! – заорал армянин.

– Пошел отсюда, ублюдок! – Она не собиралась сносить его хамство.

– Да я тебя!..

И он набросился на нее с кулаками. Только ударить не смог. Не на ту напал.

Ольга на лету перехватила его руку, взяла на болевой прием и тут же ударила каблуком сапога ему по ступне, по болевой точке. Хачик завизжал как недорезанный поросенок. Глаза его чуть не вывалились из орбит. В довершение всего она развернула его спиной к себе, оттолкнула и ударила ногой в поясницу. Армянин с треском вылетел из ларька.

Минуты через три к ней пришла Ляля. Удивлению ее не было предела. Как же так, хрупкая на вид девчонка играючи расправилась с крепким мужиком!

– Ну ты даешь! – восхищенно пробормотала она.

– Я никому ничего не даю, – спокойно ответила Ольга.

– Хачик взбесился. Но ты не бойся, он больше к тебе приставать не будет. Я его подлую натуру знаю. Хотя пожаловаться может.

– А я не боюсь.

Ольга и правда не боялась его, но была настороже. Понимала, что неприятности только начинаются.

В три часа ночи в окошко постучали. Покупатель. Все тот же незнакомец.

– Бутылку нарзана.

И тут забарабанили в дверь.

– Подождите, пожалуйста! – вежливо попросила она молодого человека.

Тот, соглашаясь, кивнул головой. В его взгляде, как ей показалось, мелькнула тревога.

Ольга открыла дверь, и в ларек ввалились двое, один из них известный ей уже громила, второй наверняка из его компании. Такая же бандитская рожа.

– Ты че это, киска, коготки свои высовываешь? – с ходу наехал на нее первый.

Хорошо не ударил.

– О чем это ты? – уставилась она на него.

– Ты че это Хачика зачморила? Руку ему чуть не сломала.

Если она смогла справиться с сутенером, то может справиться и с этим громилой. Только он, казалось, этого не понимал. Он нисколько ее не боялся. Уверен в своей силе.

– Пусть не лезет, – с достоинством ответила она.

– Слушай, ты это, бля, целку из себя не ломай. Это я тебя Хачику заказал. Трахнуть тебя хочу.

Ольгу покоробил цинизм этого ублюдка.

– Сам себя трахни!

– Слушай, сучка, тебе че, жить расхотелось? – прищурился второй.

Крутого из себя строит. Да только не дорос до крутого.

– Вы бы оставили меня в покое. – Спокойствию Ольги можно было позавидовать. – А то я другу своему пожалуюсь.

– Другу? – усмехнулся громила. – Он у тебя что, типа пуп земли?

– Нет, он у меня типа киллер.

На секунду стало тихо. Бандиты переглянулись. Может, и не стоит связываться с этой дурой? Страшновато стало, но наглость пересилила страх.

– Да у мы твоего хоря видели.

И тут со стороны окошка послышалось: