— И всё-таки проверим… Не думал, что такая возможность появится, глупо её упускать.
Теперь сомнения появились уже у меня. Не просто так гомункул интересуется логовом Умбры. Я подошла ближе и посмотрела на совершенно непримечательную дверь.
— Ты хочешь найти что-то конкретное?
— Да. Воду из источника.
— Что это?
Он посмотрел на меня чуть лукаво и пленительно улыбнулся. С его стороны было чертовски нечестно дарить подобные улыбки — чувственные, полные невысказанного обещания, которого… нет. Впрочем, я знала, что мужчина делает это неосознанно. В минуты, когда особенно доволен собой или собеседником.
— Ольга, представить не могу, почему тебя не поймали на горячем до сих пор.
Я посмотрела чуточку разражённо на чрезмерно довольное лицо. Гомункул азартно выискивал всё новые и новые промахи в моём поведении, но разоблачать меня будто и не пытался. Собирал их, словно коллекционер, и чах над ними в одиночку. Откуда у Айолина такая слабость к иномирянам, мне понятно, но заменителем Лидии быть не хотелось.
— Что не так? — резче, чем хотелось, уточнила я.
— Источник, который нашёл Умбра, давно уже стал легендой.
В Орме изредка случаются вещи, диковинные даже по здешним меркам. Это происходит потому, что некоторые живые и неживые объекты магия переполняет сильнее, чем другие. И в подходящих условиях накопленная энергия может позволить привычному предмету или существу стать чем-то новым.
Например, камень, который волшебник долго носил с собой, может внезапно ожить и заговорить человеческим голосом. Или дом, в стенах которого произошло жестокое убийство, начнёт вытягивать жизнь из своих жильцов.
С волшебным источником, доступ к которому получил Умбра, когда-то произошло нечто похожее. Из-за этого энергия, скрытая в нём, пробудилась и придала воде способность разрушать любые чары. Омой в нём артефакт, он потеряет силу. Окуни в него проклятого человека, злая магия исчезнет. Добрая, впрочем, тоже, потому что вода в источнике разрушает магические связи без разбора. Единственное, за что не приходится волноваться — это изначальный магический дар и талант человека.
Впервые вода из таинственного источника появилась во время войны с Умброй. Последователи Квелты долго не могли понять, как колдуну удаётся разрушить даже самые хитрые магические ловушки, пока однажды к ним в руки не попали склянки с остатками воды. Пытки пленных тёмных колдунов подтвердили догадки. Вот только никто, кроме Умбры не знал, где именно спрятан источник.
Все эти подробности знает даже простой люд. Потому что король решил сделать ставку на жадность своих подданных и объявил за достоверную информацию о местонахождении магической диковинки неслыханную награду. Десять тысяч золотых и кошель драгоценных камней. Это очень-очень много даже для дворян, не говоря уже о простолюдинах.
Конечно, всё ещё существует вероятность, что кто-нибудь захочет использовать воду в своих целях и наплюёт на королевскую награду. Но реализовать задуманное ему будет очень сложно, ведь придётся действовать одному. Каждый новый привлечённый человек увеличит риск разоблачения во стократ.
— Зачем тебе эта вода? — взгляд мой скользнул по руке, спрятанной под курткой. — Она может исцелить тебя?
Я сильно в этом сомневалась. Всё же тело гомункула разрушалось изнутри. Более того, раз Айолин был магически созданным существом, подобная водица могла и вовсе убить его… В ответ на мои мысли мужчина непонимающе посмотрел на свой рукав, будто бы не сразу понял, что я имею в виду. Затем едва заметно улыбнулся.
— Возможно. Но я имел в виду не совсем это, — рука его коснулась дверной ручки. Я почти ожидала, что его ударит защитной магией или произойдёт что-нибудь ещё, но створка легко отворилась. В приглушённом свете едва виднелся тёмный проход, выложенный досками. — Оставим дверь открытой, чтобы свежий воздух проник внутрь.
По отстранённому лицу Айолина я поняла, что говорить о воде он больше не хочет. Но мои мысли уже устремились дальше.
Даже единственная склянка воды могла бы помочь провернуть многое. Я и сама не отказалась бы от бутылька с волшебной жидкостью. Она пригодилась бы при проникновении в архив.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Но что нужно гомункулу? Будь это не Айолин, я решила бы, что он хочет разорвать связь со своим создателем. Но, мне казалось, что мужчина жаждал принадлежать Лидии хотя бы таким способом.
Прямо-таки собачья преданность, которая никак не вязалась у меня с характером спутника. Я сознательно избегала всех острых моментов, связанных с соперницей Генерис. Мне не нравился тот Айолин, который появлялся на месте знакомого, стоило речи зайти о Лидии. Привычная рассудительность, лёгкость характера и верность одному ему ведомым принципам куда-то исчезали. Та всепоглощающая тоска, что таилась во взгляде мужчины, не могла зародиться внутри душевно здорового человека. Гомункулу была нужна помощь, вот только он об этом едва ли не догадывался.
***
Мы выждали с час прежде чем зайти внутрь. Айолин шёл впереди, освещая заброшенный подземный дом с помощью кристалла. Логово оказалось не особенно просторным, всего-то три комнаты — спальня, совмещённая с кабинетом, зал, в котором, видимо, находилась лаборатория и что-то, вроде кладовой.
К нашему разочарованию, ничего ценного на первый взгляд в землянке не нашлось. Я не представляла, как здесь можно было жить. Стены выложены досками, частично отсыревшими и покрытыми плесенью. Грубо сколоченная кровать застелена старым, потемневшим от времени и влаги бельём. Под потолком обнаружились отверстия вентиляционных шахт, но ничего похожего на них на поверхности мы не видели. То ли их засыпало песком, то ли колдун как-то хитро спрятал ходы.
— Возможно, магия поддерживала это место, а после смерти колдуна чары рассеялись, — предположил мужчина в ответ на мой вопрос.
— Не знаю. Умбра ведь погиб почти четыре года назад? — я попыталась прикинуть примерные сроки его сражения с Лидией. — Всё выглядит так, будто здесь никто не появлялся гораздо дольше.
— Давай внимательно всё осмотрим, — вздохнул гомункул, очевидно смирившийся с тем, что вожделенной воды ему не видать. — Пойду в лабораторию, а ты проверь остальное.
Из поясной сумки я достала свой кристалл, засветившийся тут же неярким светом. Подобные входили в базовое снаряжение новобранцев. Им, конечно, далеко до фонариков, но всё лучше, чем ничего.
Поиски я начала с кладовой, она находилась ближе всего, за покосившейся дверью. В небольшой комнатушке грудами был сложен всякий хлам — старые ящики, разбитые колбы, керамические горшки и прочая ветошь.
Вскоре, однако, безобидные находки закончились. Среди вороха тряпок мне попалась пара причудливых ножей, испещрённых странными символами. Трогать их я благоразумно не стала, хотя и не чувствовала никакой угрозы.
Куда больше ритуального оружия меня напугала простая детская одежда. Она была свалена в углу небрежной кучей. Рубашки и штаны на детей разных возрастов. Нашлась даже пара маленьких полусапожек с оторванной подошвой. Всё это было настолько ветхим и сильно изношенным, что просто разваливалось в руках.
Ком встал в горле, от душного ужаса, охватившего меня. Я представила, как жертвы колдуна умирали здесь, под землёй, и в который раз спрашивала себя, кого я собираюсь вернуть к жизни…
Внутренний подзатыльник заставил меня вернуться к реальности. Чутьё подсказывало мне, что я что-то упускаю. Что-то, что может быть важно в будущем.
Я ещё раз внимательно оглядела свои находки. Одежда оказалась странной, сшитой из клочков разной ткани. Некоторые лоскуты были толще, и потому неплохо сохранились и до сегодняшнего дня. Иные совсем сгнили и расходились под пальцами. Создавалось ощущение, что кто-то раз за разом перешивал старую одежду, мастеря из неё новую.
Умбра шил одежду для какого-то ребёнка?
В это верилось с трудом. Версия с жертвоприношениями детей казалась более правдоподобной, если вспомнить, что я слышала о колдуне. К тому же тёмный маг был на редкость скрытным типом. Сомневаюсь, что он привёл бы сюда кого-нибудь добровольно.