Читать интересную книгу Девять драконов - Майкл Коннелли

Босх кивнул. Он знал, что должен позволить Барбаре спокойно сделать свою работу, не стоя у нее над душой. Это даст наилучшие результаты.

— Хорошо. Нельзя ли еще раз взглянуть на то, как она взбрыкнула, и потом я сразу же ухожу? Хочу посмотреть, нет ли там чего-то особенного. Когда она лягнула этого типа, камера дернулась и там появилась какая-то вспышка, как будто свет шел из окна.

Старки отмотала запись назад, до того места, где Мэдди пнула ногой своего тюремщика. В реальном времени картинка в этом месте представляла собой смазанное внезапным движением пятно, а проблеск света быстро сменился прежним планом, со связанной девочкой в центре.

Но сейчас, при покадровой перемотке и в режиме стоп-кадра, Босх заметил, что камера, на мгновение метнувшаяся в сторону, выхватила окно.

— Ты молодец, Гарри. Здесь мы можем что-нибудь обнаружить.

Босх приблизился и наклонился, чтобы заглянуть ей через плечо. Старки прокрутила изображение назад и начала снова медленно двигать его вперед. Попытка Мэдди пнуть протянувшуюся к ней руку тюремщика побудила камеру резко скакнуть влево, а затем вильнуть вниз, к полу. Потом картинка переместилась к окну и вернулась в первоначальное положение.

Комната на первый взгляд представляла собой номер в дешевом мотеле, с одноместной кроватью, столом и лампой, стоящей прямо позади стула, к которому была привязана Мэдди. Босх заметил грязный бежевый ковер в многочисленных пятнах. Стена над кроватью была испещрена дырками от гвоздей, прежде, видимо, служивших для крепления каких-то предметов: картин или фотографий. Но все это, очевидно, было снято, чтобы труднее было понять, что это за место.

Старки опять прокрутила изображение назад, остановив его на том месте, где в кадр попало вертикальное окно с единой стеклянной панелью, открывающейся наподобие двери. Занавесей или жалюзи, похоже, не было. Окно было во всю ширь распахнуто наружу, и в стекле отражался какой-то городской пейзаж.

— Как ты думаешь, Гарри, что это за место?

— Гонконг. Она живет там со своей матерью.

— Но тогда нам будет еще труднее определить местонахождение. Насколько хорошо ты знаешь Гонконг?

— Я уже лет шесть бываю там два раза в год. Попробуй прибавить резкости, если можно. Можно увеличить вот эту часть?

С помощью мышки Старки выделила окно, а затем скопировала этот фрагмент и перенесла на второй экран. Увеличила его и проделала несколько фокусирующих манипуляций.

— Тут нам не хватает пикселей, Гарри. Однако если мы запустим программу, как бы восполняющую недостающее, нам удастся сделать изображение более четким. Возможно, тогда ты узнаешь что-то на этом отражении.

Босх кивнул, хотя все равно мало что видел, стоя у нее за спиной.

Отражение в окне приобрело более четкий характер, и оказалось, что оно имеет три уровня глубины. Прежде всего Босх отметил, что комната расположена на высоком этаже. В окне отражалась городская улица с высоты, как он прикинул, не менее десяти этажей. Можно было разглядеть фасады домов, выстроившихся вдоль улицы, и край большого рекламного щита или логотипа, установленного на здании. Отчетливо читались английские буквы: N и O. Просматривались также вывески, уже ниже, на уровне улицы. Эти китайские иероглифы были поменьше и не такие четкие.

Кроме того, Босх рассмотрел вдали высотные здания. Он узнал одно из них по двум белым шпилям на крыше. Спаренные радиоантенны были скреплены между собой горизонтальной перекладиной, и эта конфигурация всегда ассоциировалась в сознании Босха с футбольными воротами.

И наконец, фоном для этих зданий служил третий, самый дальний план отражения: линия гор, нарушаемая лишь некоей конструкцией, по форме напоминающей чашу, покоящуюся на двух массивных опорах.

— Это о чем-то тебе говорит, Гарри?

— Да-да, говорит. Это определенно полуостров Цзюлун. Вид простирается через гавань до Центрального района и дальше — до расположенных за ним гор. Здание с футбольными воротами — это «Банк оф Чайна», достаточно узнаваемый элемент пейзажа. А там, на третьем плане, — пик Виктория. Та чаша, что ты видишь наверху, сквозь «футбольные ворота», похожа на обзорную площадку у вершины пика. Поэтому, чтобы все это вместе отразилось, я совершенно уверен, надо находиться за гаванью, в Цзюлуне.

— Никогда там не была, так что мне это ни о чем не говорит.

— Центральный Гонконг, по сути, представляет собой остров. Но имеются и другие острова, окружающие его, а за гаванью находится полуостров Цзюлун и район, называемый Новыми территориями.

— По мне, это слишком замысловато. Но если тебе это облегчает задачу, тогда…

— Еще как облегчает. Ты можешь это распечатать?

Он указал на второй экран с увеличенным изображением окна.

— Без проблем. Хотя одна вещь меня озадачивает.

— Какая?

— Ты видишь этот частично отразившийся знак на переднем плане?

И она курсором очертила две большие буквы в окне: «N» и «O», представлявшие собой часть какого-то более длинного логотипа на английском языке.

— Да, и что с ними такое?

— Не забывай, что в окне мы видим отражение. Это как в зеркале, так что все перевернуто. Понимаешь?

— Да.

— Значит, все символы должны быть развернуты к нам обратной стороной, однако эти буквы не развернуты. Конечно, с буквой «O» это не очевидно. Но «N» — то явно правильная, Гарри. То есть, учитывая, что мы видим зеркальное отражение, это означает…

— Что изначальная реклама сама обратно симметрична чему-то.

— Да. Поэтому в зеркале все выглядит правильно.

Босх кивнул. Она права. Это было странно, но сейчас у него не было времени задерживаться на этой мысли. Он хотел позвонить Элеонор и сообщить, что, по его мнению, их дочь удерживается похитителями в Цзюлуне. Быть может, у нее возникнет какая-то догадка. По крайней мере это была уже некая зацепка.

— Можно взять распечатку?

— Я как раз ее делаю. Это займет пару минут, потому что у меня принтер с высоким разрешением.

Босх напряженно вглядывался в изображение на экране, выискивая другие детали, способные хоть как-то прояснить ситуацию. Наиболее примечательной из них оказалось частичное отражение того самого здания, в котором держали его дочь. На нем виднелся ряд наружных кондиционеров под окнами. Это означало, что здание было не слишком новым, и это могло послужить дополнительным ориентиром.

— Цзюлун, — произнесла Старки. — Звучит немного зловеще.

— Моя дочь говорит, что по-китайски это означает «Девять драконов».

— Ну видишь, я же говорю. Кто станет так называть свой район, если не хочет устрашить соседей?

— Это пошло от легенды. Считается, что император одной из древних династий в детстве был изгнан монголами в регион, сейчас называемый Гонконгом. Он увидел восемь горных пиков, возвышающихся вокруг, и решил назвать эту местность «Восемь драконов». Но один из его людей напомнил ему, что император — это тоже дракон. И тогда территория получила название «Девять драконов» — Цзюлун.

— Это твоя дочь тебе рассказала?

— Да. Они проходили это в школе.

Последовало молчание. Босх слышал, как где-то у него за спиной работает принтер. Старки встала с кресла, прошла за наставленные штабелями коробки и извлекла из высокоразрешающего принтера распечатку оконного отражения.

Она протянула ее Босху. Это был глянцевая копия на фотобумаге, такая же четкая и разборчивая, как и картинка на экране монитора.

— Спасибо, Барбара.

— Это еще не все, Гарри. Как и обещала, я просмотрю каждый кадр этого видео — все тридцать секунд, — и если там будет что-то полезное, я это обнаружу. Разберу также и фонограмму.

Босх опять лишь кивнул и взглянул на распечатку в своей руке.

— Ты отыщешь ее, Гарри. Я знаю, что отыщешь.

20

По пути в управление Босх позвонил своей бывшей жене. Она сразу отозвалась вполне естественным в данной ситуации вопросом:

— Гарри, есть что-нибудь?!

— Не так уж много, но мы над этим работаем. Я убежден, что видео, присланное мне, было снято в Цзюлуне. Это тебе о чем-то говорит?

— Нет. В Цзюлуне? Почему там?

— Понятия не имею. Но пожалуй, мы сможем найти то место.

— Ты имеешь в виду, полиция сможет?

— Нет, я имею в виду тебя и меня, Элеонор. Мне еще надо заказать билет на самолет. Ты кому-нибудь звонила? Есть у тебя какие-то новости?

— У меня ничего! — завопила она столь пронзительно, что Босх отшатнулся от трубки. — Моя дочь неизвестно где, а я ничего не могу поделать! Полиция мне даже не верит!

— О чем ты? Ты им звонила?

— Да, конечно. Я не могу сидеть сложа руки и ждать, когда ты появишься. Я звонила в подразделение по борьбе с триадами.

Босх почувствовал, как все у него внутри напряглось. Он просто не мог заставить себя доверить жизнь своей дочери посторонним, какими бы спецами они ни считались.