– Есть еще одно обстоятельство, которое ты не учел: возраст этого пятнистого шустрика. Ни тебе, ни мне не нужны реплики вроде: "пригрел юного выскочку". Все понял?
Разумеется, сотник все понял. Его начальник был очень умным драконом и по этой причине дураков при себе не держал.
* * *
Об итогах этого разговора сотник мне сообщил. Сам он при этом выглядел чуть смущенным, но решение полутысячника не показалось из ряда вон выходящим. Скорее оно выглядело логичным.
Куда более тревожным ощущалось состояние "ни мира, ни войны". Именно это я и сказал Рругу, в ответ на что прозвучало:
– Не все так плохо, как ты думаешь. Пока что наземные войска отведены на двадцать миль. Вот если они двинутся обратно, тогда… ты окажешься прав. Но на то есть разведка. Думаешь, ты один такой умный?
– И в мыслях не было. Имею просьбу. Нельзя ли утвердить Согарра из моего десятка в качестве официального помощника? Он уже показал себя прекрасно. До уровня полноценного десятника ему осталось немного.
После нескольких секунд раздумий сотник согласился. Но у меня была одна также боковая задумка.
– Рруг, мне надо бы слетать домой и обратно. Обернусь за полдня.
– По личным делам? – сощурился начальник.
– Повидаться кое с кем.
– Добро, но не задерживайся.
С утра я еще разочек прошелся по конструктам на Ррисе (дело оказалось еще проще, чем вечером), поздравил Согарра со вступлением в более высокую должность, оставил ему ценные указания и улетел.
Приврал я старшему офицеру. Сестру и брата вправду не худо бы повидать, но само дело было отнюдь не личным.
В родительской пещере оказалась только одна дракона салатного цвета. Я ее узнал: Дирра, жена Саррода. Ее желто-зеленые глаза потрясенно заморгали:
– Стурр?!
– Ну да, я.
Оказалось, что брат Саррод улетел добывать обед и ужин. Сестричка Ррума отсутствовала, поскольку общалась с поклонником. Ждать было совершенно некогда. Но невестка искренне радовалась моему визиту.
Куча вопросов. Восторг от моего рассказа – впрочем, не особо длинного. Любование моей полоской. Восхищение должностью командира десятка особого назначения. Сожаление, что я так скоро улечу обратно. Короче, именно то, что ожидалось.
На моей полочке все было точно так же, как и в день моего отлета на войну. Только что ценности малость запылились.
Я выгреб оставшиеся кристаллы. На всякий случай прихватил пару золотых кругляшей, а также коробочку с иглами. Ради нее-то и состоялся этот полет домой.
* * *
(в жилой пещере особого десятка)
Неотложных дел у десятка не осталось. Все кристаллы были заряжены. Правда, новоиспеченный (официально!) помощник десятника продолжал обучение двух новых десятков тонкостям маневрирования. Но подчиненные из первого десятка были свободны, и они этим воспользовались. Особенно усердствовали дракони:
– Рриса, ты только честно скажи: тебе и в самом деле лучше?
– Правда-правда. Нигде не болит, только чешется. Командир сказал, что еще день – и часть повязок и пластырей можно снять.
– А какой подарок, узнала?
– Нет же, говорю. Стурр обещал, что узнаю, как поправлюсь.
– Я тебе точно скажу: раз командир сказал, то сделает. Уж мы-то знаем.
– Я хотела спросить об ином… Фаррир, друг, выйди-ка из пещеры. У нас тут будут свои разговоры между дракони.
К удивлению присутствующих, жених не стал спорить, а послушно вылез из пещеры. Дамы это оценили:
– Ну, он у тебя замечательный. И слова не сказал! Как это…
– Подруги, вы не представляете, насколько замечательный. Он все предусматривает. Весь сплошная забота. Ну вот… как если бы я за ним уж двадцать лет была замужем. Как мои мама с папой.
Сказано было неуклюже, но все поняли.
Но когда Фиорра вдруг спросила о сирри, все кардинально изменилось. Раненая резко дернула гребнем, как от внезапной боли, и наглухо замолчала.
Гирра первой проявила сообразительность:
– Драконочки, мы ее утомили. А ну-ка, давайте все отсюда, и я тоже пойду. Пусть отдохнет.
Суирра тоже догадалась о чем-то. Она так посмотрела на Хьярру, собравшуюся выразить свое мнение, что та со стуком захлопнула пасть. А потом розовая дракона перехватила управление у Гирры:
– Уже идем. Фаррир, можешь заходить. Мне кажется, скоро надо будет давать лекарства. Таррик, через полчаса слетай за обедом на двоих. Харрф, а ты к целителям. Я точно знаю, что у них есть запасные подстилки. Ту пора менять.
* * *
Я выставил всю команду из пещеры, оставив лишь Фаррира. Подновление имеющихся конструктов оказалось легким, что и предполагалось. Но сейчас меня ждала работа над левым глазом. Точнее, над пустой глазницей. Задача казалась выполнимой.
Ну, начинаем. Сначала заклинание "Наркоз". Цель: не обезболивание, а обездвиживание. Теперь…
Не прошло и пяти минут, как я обвинил самого себя в чрезмерном оптимизме. Еще через десять минут формулировка изменилась на "грубую недооценку сложности задачи". А еще через пятнадцать стал накатывать настоящий страх.
Конечно, можно было составить лишь частичный конструкт, восстановиться за ночь, а утром добавить. Теория это позволяла. Но почему-то Моана, мой верховный авторитет в магии жизни, в особо сложных случаях так не делала. Причина?
Через пару минут беглого анализа стало ясно: составной по времени конструкт съест куда большее количество энергии. И если полное восстановление идет на пределе, то… дальше понятно.
Надо пускать в ход иглы. С ними можно получить изрядную экономию в энергии. Они, правда, сами по себе берут энергию от пациента, но дают в конечном счете выигрыш за счет перераспределения потоков.
Помогла чисто шахматная дисциплина ума. Когда-то я сам себя приучил ни в коем случае не рассматривать уже просчитанный вариант повторно. И сейчас это спасло ситуацию.
Счет времени потерялся. Энергия во всех наличных кристаллах ушла полностью; я опустошил даже кварцы. Но конструкт был завершен.
Осталось последнее: аккуратно вынуть все иглы, что еще были воткнуты в тело. Положить в коробочку. Вот теперь можно отдохнуть… И я улегся прямо на каменный пол, потому что дойти до своей подстилки не смог бы.
Конечно же, зрение у меня сохранилось. Просто глаза не хотели открываться. Слух тоже работал не на все сто процентов.
* * *
(внутри и снаружи жилой пещеры)
– Что с тобой? Ребята, выручайте!
Топот.
– Рриса?
– Нет, командир. Упал и лежит!
– Может быть, истощение?
Даже затуманенное сознание не сравнило бы этот голос с драконьим. Гирра зарычала, как взбешенный тираннозавр:
– Все в сторону!!!
И уже на пониженных тонах:
– Все ясно. Видела я такое однажды. Ну-ка… до чего ж холодный. Рройта, тащи его на подстилку. Добро, а теперь дай самую малость подогрева… совсем немного… хорош. Вина бы ему, да, наверное, все выпили.
Согарр вмешался: как-никак, заместитель десятника.
– Фаррир, что здесь произошло?
– Стурр какую-то магию задействовал, только я не понял, какую именно. Он брал шипы и втыкал в Ррису…
– Какие там шипы? Что ты мелешь?
– Чистая правда. Вот они.
Лапа Фаррира указала на лежавшую на полу пещеры коробочку. Весь десяток собрался вокруг.
– Сделано из дерева, точно могу сказать.
– Ну да, и она, кажется, пустая внутри…
– А вот это у нее крышка.
– Понимаю…
Коготь Гирры ловко открыл коробочку.
– И вправду шипы… длинные…
– Куда же он втыкал?
– Сюда, сюда, еще вот в эти места. Довольно глубоко, вот досюда. И что-то бормотал при этом. А потом вынул эти и снова воткнул, но уже в другое место…
– Никогда не слышала о такой магии.
– Я тоже. Если это вообще магия.
– А потом повынимал все шипы, спрятал в коробочку и свалился прямо рядом.
– Свалился, говоришь? – я только по звуку догадался, что Гирра расстегнула браслет на моей лапе. – Ага… так и есть. Эти три кристалла вычерпаны до последнего. Эти два тоже… Вот что, ребята, такие ситуации я встречала поболее вашего. Мы с Фарриром останемся, будем дежурить. Остальные на часок удалитесь, потом можете вернуться и лечь спать. Но только тихо! Этим двоим сон – первейшее целительское средство, раз вина нет.
Уже выйдя, Фиорра не утерпела и спросила что-то очень тихим шепотом. Смысла я не разобрал.