Повзрослев, мы начинаем заглядывать намного дальше в будущее, чем животные. Среднестатистический взрослый тратит на мысли о будущем двенадцать процентов времени в день – примерно каждый восьмой час[179]. Мы можем представить себе события, которые произойдут спустя многие годы, что выходит далеко за пределы возможностей остальных животных. Если речь идет о периоде более длительном, чем несколько минут, ни одному животному за нами не угнаться.
Вот здесь и таится ключ к соотношению счастья и ежедневной необходимости принимать решения. Уникальным человека делает способность думать о далеком будущем. Это не значит, что мы всегда о нем думаем, но способность есть. Возможно, мы решим вести себя как животные и будем весь день напролет выполнять ряд краткосрочных, не связанных между собой задач. Возможно, мы предпочтем крепко держаться в настоящем (например, с помощью медитации и йоги) или в ближайшем будущем (думать о еде и развлечениях). Как-то состоятельный бизнесмен рассказал одному моему родственнику, что, уйдя на покой, большую часть оставшихся ему дней будет уделять боулингу, потому что в нем совершенно не надо думать.
Но мы часто выигрываем от умения смотреть в будущее, как могут делать только люди. Это касается не только повседневных задач (даже приматам не под силу спланировать поход в продуктовый магазин), но также личной жизни и отношений. Наше счастье нередко зависит от того, можем ли мы сдержать краткосрочные животные реакции и ориентироваться на будущее, если в конечном счете это в наших интересах. Иногда нам хочется поддаться животным рефлексам, но часто мы их усмиряем. Как писал Роберт Браунинг: «„Сейчас“ годится для собак! У нас есть „Вечность“».[180]
* * *
Что общего все эти поведенческие исследования животных имеют с первыми свиданиями? Ответ зависит от того, как вы относитесь к идее любви с первого взгляда. Мгновенно вспыхнувшее чувство – популярный художественный прием, окруженный ореолом романтики, но у него могут быть и катастрофические последствия. Греки рассудительно назвали страстную любовь «безумием от богов», что помнит доктор Яннис, персонаж Луи де Берньера.
Наш мозг, конечно, сохранил животные механизмы мгновенной привязанности. Как мы уже знаем, люди могут определить привлекательность лица за долю секунды. Мужчины незамедлительно отдают предпочтение женщинам с соотношением талии к бедрам 0,7. Любой, кто когда-нибудь оставался в баре до закрытия, может подтвердить, что и мужчины, и женщины быстро и мастерски (хотя, по сути, очень бестолково) принимают решения такого типа.
Научная общественность по-прежнему спорит о том, испытывают ли животные чувство романтической любви, как полагал Чарльз Дарвин[181]. Да, действительно, влюбленность у животных – или как вам угодно это назвать – длится недолго. Это реакция на основе первых впечатлений. Некоторые животные, например степные полевки (мелкие грызуны), быстро образуют моногамную пару, а потом, как правило, держатся вместе[182]. При встрече они проводят с партнером примерно столько же времени, сколько занимает свидание за ланчем, и, довольные друг другом, очень редко расстаются. Но немногие животные ведут себя так же, как степные полевки.
Одно из главных правил удачного первого свидания, по мнению Лакоты, – быть человеком, а не животным. Ну или, по крайней мере, быть полевкой, а не кроликом. За время ланча можно составить определенное впечатление. Можно попытаться представить себе, каким будет второе свидание. Можно приглядеться к другому человеку, сориентироваться по его поведению, решить, что вы о нем думаете, и, наконец, приступить к действию, а именно назначить второе свидание или не назначать.
Такая последовательность – наблюдение, ориентирование, решение и действие – рекомендуется и в той области, где правила диктуют куда более воинственное поведение, чем в делах любовных. Это сражения уже иного рода.
* * *
Военный стратег Джон Бойд, возможно, величайший летчик-истребитель в истории США. Бойд выступал за использование легких маневренных самолетов, таких, например, как F-16 «Файтинг Фолкон», потому что они так же удобны в бою, как автоматический складной нож в драке. Пилот мог дергать рычаг управления вперед-назад, заставляя противника снова и снова промахиваться, а потом начать вилять и делать резкие развороты, чтобы получить тактическое преимущество. Бойд мог переиграть противника, позволив ему нападать первым. Ему казалось, что такая тактика пилотов – хорошая метафора для военной стратегии в целом.
По мнению Бойда, в бою важна не только скорость. Он привел в пример нападение Германии на Францию в ходе блицкрига и израильский рейд на аэропорт Энтеббе. Главным фактором оказалась не скорость атаки, а удачный выбор момента. Временной принцип лег в основу разработанной Бойдом теории боя, в которой он развил идеи Сунь Цзы. Согласно этой теории, истребитель должен, во-первых, наблюдать за быстро меняющейся обстановкой; во-вторых, ориентироваться на основании этих наблюдений, оценивать ситуацию и выбирать момент, когда атака может выбить противника из колеи; в-третьих, решать, что сделать, и, наконец, в-четвертых, быстро действовать в нужный момент, когда противник окажется наиболее уязвимым. Бойд утверждал, что работать нужно «во временном цикле» противника: как только он делает ход, оцените последствия и нападайте в соответствии с ситуацией. Эти четыре этапа известны под названием «НОРД» (наблюдение – ориентация – решение – действие) или, если они повторяются в рамках цикла, «петля НОРД». Основная цель НОРД – действовать быстро, но не обязательно первым.[183]
Главные принципы системы НОРД распространяются на многие обычные человеческие действия, а именно: человек сможет принимать более обоснованные решения, если сведет к минимуму срок, который требуется на решение и действие, чтобы иметь больше времени на наблюдение и ориентирование. Как и с ударом по мячу: чем быстрее мы составим план, нарисуем график или подготовим речь, тем больше времени освободим на понимание задачи, сбор информации и анализ проблемы. Если нам требуется слишком много времени на решение или действие, то наблюдения и ориентацию приходится заканчивать раньше. А еще, действуя слишком быстро, легко промахнуться, ведь к моменту дедлайна проблема, возможно, уже будет состоять в чем-то другом или вовсе исчезнет.
Методика НОРД похожа на процессы принятия решений, которые мы уже рассмотрели в связи со сверхбыстрыми видами спорта, высокочастотным трейдингом и юмористическими выступлениями. Отбивая подачу в теннисе, профессионал наблюдает за траекторией и скоростью мяча, обрабатывает эту информацию, чтобы определить, где мяч коснется земли и куда отлетит, и, наконец, действует – размахивается ракеткой. Компьютеры UNX действовали как профессиональные фехтовальщики – позволяли конкурентам сделать выпад первыми и торговали с задержкой в несколько десятков миллисекунд. Точно так же Джон Стюарт оценивает терпение аудитории и тянет с шуткой так долго, как только может.
Достижение Бойда в том, что он очень четко описал различные этапы принятия решений именно в боевой ситуации, так что летчики-истребители могли заранее все продумать, подготовиться, овладеть навыками наблюдения, ориентировки, решения и действия, а после не сомневаться, что в разгар сражения они с легкостью, на автомате, смогут все это выполнить. Некоторые из предложений Бойда по ведению воздушного боя требуют сверхбыстрых решений, подобных тем, что делают спортсмены и компьютеры. Но в основном его стратегии основаны на более длительных периодах – на минутах, а не на миллисекундах. Во многих отношениях НОРД – это просто медленная версия тактики «увидеть – подготовиться – ударить», следуя которой, профессиональные спортсмены учатся быстрее отбивать, чтобы иметь больше времени на анализ вращения мяча и его траектории.
Выводы Бойда работают не только на войне, в спорте, юмористических шоу или торговле акциями. Суть всегда остается той же. Сначала вы собираете информацию, потом обрабатываете ее и наконец действуете. Главное различие: бейсболист собирает информацию всего за доли секунды, пока мяч мчится к нему; летчик-истребитель собирает информацию, глядя на виражи противника, гораздо дольше. Гениальность формулы Бойда в том, что не важно, рассматриваем ли мы ее с точки зрения миллисекунд или минут, делаем крупнее или мельче масштаб, – шаги всегда одни и те же.