— Что случилось? — прошептал Талмейдж, когда дар речи наконец-то возвратился к нему. Его услышал только Майкл.
— Вы допустили, чтобы при вас совершилось злодейское убийство индейца.
— Так он мертв? — ахнул майор.
Капитан накрыл лицо воина одеялом и поднялся.
— Мертв, — ответил он с усилием.
— Боже мой, мы допустили беззаконие, — взволнованно задышал Талмейдж, нерешительно топчась на месте.
— Что же теперь делать, Бэрн? — спросил он капитана.
Тот только горестно покачал головой. Террис поднялся с пола с бессмысленным взглядом. Майкл проговорил:
— Вы сам и судья, и присяжный на этой территории. Есть только один выход — взять этого негодяя и повесить на первом попавшемся дереве. Это единственный способ показать апачам, что вы хотите справедливости, а не убийств.
Террис суетливо поднялся на ноги. Страх быстро прочистил ему мозги.
— Эй, майор! — воскликнул он. — Он думает, что счеты с индейцами то же самое, что и убийство белого.
— Заткнись! — приказал ему Рори и подошел поближе. Он дрожал, как тигр перед прыжком. -Замолчи! Если я услышу от тебя еще хоть слово, я снесу тебе голову и посмотрю, есть ли в ней внутри что-нибудь другое, кроме дерьма.
Тот засеменил назад и нерешительно уставился на Талмейджа. Раскрыв было рот, чтобы сказать что-то, он осознал угрозу и затих.
— Вот что, мистер Майкл, — окончательно пришел в себя майор, — командую здесь я, и я не нуждаюсь, чтобы при мне кто-то отдавал приказы, кроме моих начальников.
— Ну что же, отдавайте тогда сами приказы, я надеюсь, что первый из них будет о том, чтобы повесить эту длинноногую водяную крысу.
— Повесить? Повесить? — дважды переспросил Талмейдж. — Он вернется в форт и понесет справедливое наказание, какое ему определит суд.
Террис облегченно выдохнул. До форта далеко, и по пути представится много возможностей для побега.
— Не лучше ли нам похоронить этого человека? — спросил Бэрн, глядя на убитого вождя.
— Пусть его забирают индейцы, — решил майор и посмотрел на Рори, как будто тот лучше знал, что следует делать в такой ситуации. Майкл перехватил этот взгляд.
— Если вы не хотите судить этого подонка на месте, давайте мы с ним совершим прогулку в долину. А назад вернется кто-то один — или я, или он.
— Да это убийца, — запротестовал Террис дрожащим голосом. — Он же настоящий бандит! Майор, вы не отдадите меня ему?
Губы майора скривились в презрительной улыбке — он сам был храбрым человеком и не любил трусов.
— Успокойся, — проговорил он, — возможно, Майкл говорит дело, но тебя нужно судить только по закону. Рори, вы должны понять, что этот человек…
— Я понимаю, — перебил его Майкл. — Но если вы срочно не накажете Терриса, вся Аризона превратится в ад кромешный.
— Что? — не поверил майор.
— Я уверен в этом. Апачи сейчас как порох, этой искры будет достаточно для взрыва. Жизнь всех ваших подчиненных будет под угрозой так же, как и жизнь всех путешественников, всех почтовых станций, всех постов, фермеров, людей на приисках, даже маленьких городов, если они не успеют подготовиться к защите. Я вас предупреждаю, майор, что вы впишете кровавую страницу в нашу историю, если немедленно не свершите правосудие. Даже если убийца будет казнен, все равно апачи останутся недовольны. С их точки зрения, Черная Стрела был великим человеком и храбрым воином. Они восхищались им, а этот негодный трус убил его там, где он был беззащитен, да еще в вашем присутствии. Что бы вы подумали об индейцах, если бы вы послали к ним людей под мирным флагом и одного из них убили бы в лагере апачей? Наверное, вы бы захотели стереть с лица земли все племя. Точно так же и индейцы отнесутся к этому преступлению.
Он произнес эту речь с чувством, казалось, что говорило само его горячее сердце.
Талмейдж озадаченно затряс головой.
— Да, дело дрянь, но все же мы должны соблюдать законность, пусть даже и с опозданием.
— Ради Бога, майор, — заныл Террис. — Я прошу всего лишь о справедливости.
— Тогда только Бог поможет сотням невинных людей и их детям, которые станут жертвой вашего решения, — мрачно изрек Майкл. — Я уже вижу, как это произойдет — зверства будут чудовищные. Поверьте мне, индейцев не нужно учить искусству убивать. Вы их уже подтолкнули, словно камень с горы, и теперь лавина сокрушит все на своем пути. Каким же будет ваше последнее слово?
Майор чувствовал себя беспомощным и поэтому нервничал. Он не мог не отметить несомненную справедливость слов Рори, и все же не был способен изменить свои устоявшиеся взгляды. Перед его глазами предстала картина военного трибунала. Она была более яркой, чем вид горящих селений и убитых колонистов в Аризоне.
— Я имею право поступить только так, как подсказывает мне совесть, — повторил он.
— В таком случае, — сказал Майкл, — я не дам за жизнь всех нас и цента.
И он направился к выходу из палатки, но задержался.
— Я дам вам один совет.
Талмейдж молча смотрел на него. Ему действительно был нужен совет, но он не мог заставить себя попросить его. Майкл продолжал:
— Соберите всех своих оловянных солдатиков, используйте часть патронов, но постарайтесь научить их стрелять. Пусть опытные охотники научат их, как защищаться и использовать укрытия. Времени у вас не больше двадцати четырех часов, так что постарайтесь хотя бы превратить своих людей в бойцов, чтобы они не боялись индейцев. А если вы не сумеете защититься, то апачи изменят вам прически. Прощайте!
Он повернулся и вышел. Покинув лагерь, Рори стал медленно подниматься по дороге к прииску Уэра.
На душе у него было тяжело, ему вдруг показалось, что опасность уже хлынула в долину и они остались втроем — он, девушка и ее мать. Надо сейчас же заставить их уйти из дома под защиту солдат.
Глава 23
Рори увидел девушку возле дома. С удивлением он услышал, как она поет. Когда он заговорил, она весело откликнулась:
— Ну как, Рори?
— Талмейдж оказался дураком, — расстроенно ответил Майкл, — солдаты защищают убийцу, индеец Черная Стрела убит, сейчас взбунтуется все племя, и Аризона превратится в преисподнюю.
Он рассказал ей о том, как застрелили вождя и с убийцей ничего не сделали, если не считать удара, которым он умудрился-таки угостить подлеца. Девушка покраснела от гнева, когда выслушала всю историю. Рори решительно сказал:
— Нам остается одно — вы, миссис Уэр и я должны уйти к солдатам, что бы мы ни думали об их командире. Правда, бедняга Талмейдж неплохой парень, но он просто не знает, что делать ни с собой, ни со своими солдатами.
Нэнси покачала головой: