Пока я стремительно опускался, ещё одна стрела вонзилась мне в грудь ближе к плечу. Я приземлился вовсе не грациозно — врезался с такой силой, что упал на колени. Подняв взгляд, я почувствовал, что проступает моё истинное лицо.
Гнев струился по моим венам, все мысли померкли. Я словно со стороны видел, как я поднимаюсь на ноги. Я с рыком выдрал стрелу из груди.
Ещё больше смертных бежало ко мне с криками:
— Альбия пробудилась! Убить монстров!
И они правы… в данный момент я был монстром. Поскольку я был уже не просто Ангелом Смерти. Жнец во мне начал пробуждаться, и я хотел разорвать их всех на куски.
Я смутно почувствовал, как ещё одна стрела впилась в живот, но это не имело значения. Теперь я был уже превыше боли: Король Падших, надвигавшийся на них подобно ветру смерти. Рассекая мечом воздух, я разрубил один из луков. Затем я отрубил Асмодеем руки мужчины, который держал это оружие. Он закричал в ужасе, а я развернулся, ища следующего врага.
Я заглушил их крики. Это был чудовищный танец смерти, и только я знал все движения. Я затерялся в насилии, чувствуя, как оно питает меня и наполняет пустоту. Кровь текла по брусчатке тоненькими струйками.
А когда я закончил, остался лишь один человек.
Элис. Сестра моей невесты.
— Ты монстр, — пролепетала она.
— И ты тоже, — я поднял её за горло. — Но в конце выживет лишь один из нас.
В её светлых глазах сверкал ужас. Я хотел оторвать её голову от тела, но в глубине своего разума помнил, что её надо оставить в живых. Она нужна мне для допроса.
Когда её рот безвольно приоткрылся, я осознал, что она слишком быстро потеряла сознание. Я свёл её с ума? Я разжал свою хватку. Я хотел, чтобы она отключилась, но это произошло почти мгновенно. Часть ярости теперь ушла из моего тела, и я присел возле неё. Она выглядела мёртвой.
В воздухе резко запахло миндалём. Я открыл её рот. Там, на её языке, лежала маленькая капсула. Она отравила себя, чтобы скрыться от меня.
В моих ушах зашумела кровь.
Когда я прижал пальцы к её горлу, я ощутил слабый пульс. Значит, время ещё было.
Повернувшись и окинув взглядом улицу, я обнаружил вокруг себя резню. Я озадаченно уставился на разорванные тела. Я вообще почти не помнил, как убивал их. Мои худшие инстинкты жнеца взяли верх, и я попросту отключился.
Неудивительно, что Элис выбрала яд.
Я смотрел на ручеёк красной крови, тёкший по брусчатке. Я впервые начал задаваться вопросом, а не ошибаются ли мои сны.
Может, некто вроде меня вовсе не должен быть королём.
Глава 26. Лила
Пока я шла по каменным коридорам, освещённым свечами, лицо Самаэля то и дело всплывало в моих мыслях. Несмотря на его смертоносную внешность, я знала, что у него доброе сердце. Под пугающей наружностью жило желание защитить этот город от чистого зла. Просто его методы временами бывали брутальными.
Но настоящий вопрос вот в чём — сумеет ли он увидеть мою истинную природу? Увидит ли он, что в глубине души у меня доброе сердце?
Я вовсе не была уверена.
Добравшись до комнаты призрака, я обнаружила, что дверь не заперта, и скользнула внутрь. Садящееся солнце заливало комнату рубиновыми и фиолетовыми оттенками. В этих пылающих лучах кое-что привлекло моё внимание: бутоньерки, подвешенные вниз головой на ленточках. Самаэль высушил их, чтобы сохранить. Я не сомневалась, что это были те же самые бутоньерки — маргаритки, агростемма, наперстянка и прекрасные колокольчики.
Что странно, он даже улучшил их. Теперь они были перевязаны серебристыми ленточками, и он добавил нечто ещё более прекрасное — маленькие пёрышки из пуховой части его крыльев — чёрные с золотистыми венами.
Было в этом нечто трогательное. В мысли о том, что Самаэль, Яд Божий, сохранил корявенькие бутоньерки маленькой девочки и попытался их поправить. Что, во имя всего святого, заставило Ангела Смерти заинтересоваться рукоделием?
Но я сюда не за этим пришла.
Я хотела узнать о Сеятеле. Мой взгляд скользнул к её символу, переплетавшемуся с вороном. Простые и элегантные линии.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Я забралась на комод. Если когда-либо я и нуждалась в помощи Вороньего Короля, так это сейчас.
Я дотронулась до резьбы, прижав ладонь к символу ворона. Закрыв глаза, я почувствовала магию города в этом камне.
Затем я постучала три раза.
— Вороний Король, дай мне ответы.
Как только слова слетели с моих губ, я ощутила, как по мне пробегает знакомая мощная рябь силы. Её же я чувствовала, когда шла по улицам Доврена — дремлющая магия под камнями. Она ощущалась могущественной, защищающей, глубинно связанной со мной. И теперь она была как никогда сильна. Я вот-вот получу ответы.
С бешено стучащим сердцем я слезла с комода и медленно повернулась.
Там, в дальнем углу комнаты, на троне сидел король.
Его серебристые волосы блестели, рассыпаясь поверх чёрного плаща с оперённым воротником. Его кожа была бледной и гладкой, зелёные глаза сверкали как драгоценные камни. Прекрасный… и странно знакомый. Серебряная корона покоилась на его голове, а на плече сидел ворон.
Я едва могла дышать.
Я думала, что он может мне ответить. Чего я не ожидала, так это увидеть его перед собой.
— Вороний Король, — прошептала я.
— Ты нашла меня, любовь моя? — он говорил на древнеальбийском. А я каким-то образом понимала.
Я уставилась на него, и шок курсировал по моему телу. Мужчина, которому я молилась все эти годы, находился прямо передо мной и был адски красивым.
Я выдохнула.
— Твоя магия ощущается очень знакомой.
Он поднялся с трона, возвышаясь над всем вокруг в своём чёрном плаще и одеждах.
— Ты поняла, что ты такое?
— Думаю, я связана с Сеятелем, — прошептала я. — Ну, или я окончательно сошла с ума.
— Ты не сошла с ума, — его низкий мелодичный голос вибрировал на моей коже, а взгляд был таким интенсивным, что моё сердце бешено стучало.
— Я думала, может, Сеятельница создала меня.
— Лилит. Её зовут Лилит.
Имя заставило меня задрожать от подавленного узнавания.
— Она подняла меня из почвы?
Он сделал шаг в мою сторону.
— В некотором роде.
— Что ты имеешь в виду?
— Ты должна понимать, что тексты о демонах не совсем правдивы. Демоны чувствуют сильнее всех остальных. Но когда это становится чересчур, они подавляют эмоции. Они отключают их. Они ничего не чувствуют.
— Что я такое? Демоны? Что ты такое? — моя голова шла кругом от всей этой информации; я едва могла осмыслить, что происходит.
— Я был смертным, — сказал он. — Первым королём, объединившим Альбию. Лилит была моей королевой. Она была демоном, да. Но она любила меня. Ещё долго после моей смерти она вырезала это всюду, где жила, — печаль блестела в его глазах, когда он показал на резьбу — ворон и луна. — Когда я заболел чёрной лихорадкой, она знала, что я умру. А я знал, что она планировала сделать. Она бы вновь подняла меня из мёртвых. Я бы не позволил.
Я прерывисто вдохнула.
— Почему нет?
— Я бы вернулся уже не прежним. А я хотел, чтобы город вырос за счёт моей смерти. Я хотел, чтобы мой дух жил в почве, в деревьях и камнях. Если бы она подняла меня, я бы стал всего лишь очередным демоном. Так что я попросил её похоронить мою голову. Она покоится в холме под Замком Аида. Моя смерть напитала этот город моей силой.
Я втянула глубокий прерывистый вдох.
— Что стало с Сеятелем… Лилит? Она сделалась злобной?
— Спустя много времени после моей смерти, примерно через тысячу лет, смертные схватили её и заточили в цепи. Я слышал, как она плачет и зовёт меня, но ничего не мог поделать. Они называли её шлюхой дьявола. Они пытали её месяцами. Они сжигали её снова и снова, говоря, что должны её очистить. От пыток и сожжений её разум сломился. Её эмоции отключились. Но она не умерла. Единственный способ убить демона — это вырезать её сердце. Она вынесла самые мучительные пытки и начала ненавидеть смертных.