Я положила книгу про демонов на стол и подвинула к ней тарелку. Я налила себе бокал вина и принялась листать книгу за едой, накалывая на вилку лосось и картошку и читая о разных типах демонов — инкубы, суккубы, демоны одержимости, демоны, которые произошли от падших ангелов, сделавшихся злобными.
Читая, я едва могла сосредоточиться на еде; мой разум был занят, осмысливая множество страниц демонической злобы. А добравшись до страницы с изображением демоницы с дикими волосами, я выронила вилку. Она смотрела в сторону, её волосы напоминали извивающихся змей.
Она была одета в бледно-зелёное с золотым платье, её тело окружалось иллюстрациями рубиново-красных фруктов и цветов на лозах. Она держала один из фруктов в руке — красный с семечками, совсем как фрукт, который я получала каждый вечер.
Но именно слово наверху страницы породило ужас в моём сердце: Сеятель.
Текст под её изображением гласил: «Сеятель обладает властью призывать жизнь из земли. Она может делать мёртвых вновь живыми. Она может призывать растения из почвы и повелевать ими».
Моя кровь застыла в венах.
Это было очень похоже на способность, которая имелась у меня.
В нижней части страницы я нашла символ, от которого моё сердце застучало чаще. Этот же символ я видела уже несколько раз — полумесяц луны, обвитый лозами. Он же появлялся на моём запястье.
Тут не могло быть ошибки. Я связана с Сеятельницей, и она когда-то жила здесь. Может, она была моей настоящей матерью, а может, я просто мёртвое существо, которое она призвала из земли с помощью своих сил. Похороненный младенец, которого она оживила… и я могла призывать растения, как и она сама.
Мы каким-то образом связаны. Мама рассказала Элис о том, какой нашла меня — ползающей в грязи с чёрными глазами. Элис и Финн работали вместе. Должно быть, Элис рассказала ему обо мне, так что он не чувствовал себя виноватым, когда подставлял меня на верную смерть в Замке Аида. Какое ему дело до жизни демона?
Садящееся солнце заливало страницу коралловыми лучами. Я смотрела на неё, заворожённая и перепуганная одновременно. Затем я провела кончиками пальцев по изображению Сеятельницы.
Она заставляла вещи снова оживать. Это ведь не похоже на злобную силу, нет?
Но Финн сказал, что она уже заключила сделку со Свободным Народом. Это зло.
Голос начал трепетать вокруг моей головы подобно крыльям мотылька. «Посмотри на себя, Лила. Твой секрет не останется погребённым надолго, и именно Самаэль обрушит свой меч. Он тот, кто доводит работу до конца».
Лудд закаркал ещё громче обычного, пребывая в ужасе от меня. Медленно, с гулко стучащим сердцем, я встала и подошла к зеркалу.
Затем мир под моими ногами накренился.
Моё лицо изменилось — глаза стали абсолютно чёрными, волосы начали извиваться вокруг головы. Кожа сделалась пепельно-бледной.
Мои губы в отражении шевелились.
— Это настоящая ты, Лила, — говорило видение. — И ты можешь противиться и проиграть, или же принять то, ради чего ты была рождена. Убить Самаэля.
С помощью железной силы воли я овладела своими мыслями.
— Кто такая Сеятельница?
Я смотрела, как отражение сместилось, ожив в зеркале. Моя собственная рука потянулась из стекла и сорвала жёлудь с моей шеи.
Прежде чем я успела отреагировать, отражение схватило меня за шею и крепко сжало.
— Я причиняю тебе боль, потому что ты мягка. Ты бы никогда не выжила без меня.
Я почувствовала, как мои лёгкие опять наполняются мутной водой. Паника бушевала в моём сознании.
— Тебе надо почувствовать, каково это — умирать, — прошипела она. — Тебе надо быть готовой дать отпор.
Я с силой ударила её коленом в живот, отбросив назад, и быстро отодвинулась. Но тут призрак схватила меня сзади за волосы, за шею. Её похожие на когти пальцы впились в моё горло.
— Ты не боишься Самаэля так, как следует, — она сжала руку сильнее, и её мокрые холодные пальцы передавили мою трахею. — Я ничего не ожидала, когда он меня убил. Ты думаешь, что иногда он смотрит на тебя с симпатией. Ты думаешь, что он тебя уважает. Даже восхищается тобой. Маленькие намёки на то, что ему не всё равно. Но внутри он ничего не чувствует. Смерть движет им, соблазняет его. Для этого он сотворён. Ты видела его истинное лицо. Ты видела, какой он. Не позволяй его красоте заманить тебя, потому что в итоге ты утонешь во рве.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Привидение сжимало моё горло, лишая дыхания. Я больше не могла говорить. Вместо попыток сказать что-то я врезала ей локтем по рёбрам. Раз, другой…
Она лишь сильнее сдавливала моё горло. Я в бреду чувствовала, как грязная вода покрывает моё тело от ступней и поднимается вверх. Я замерзала, дрожала.
Она шептала мне на ухо:
— Когда он решит, что ты его недостойна, что он не может принять, кто ты, он переломает твои маленькие рёбрышки. Он вырвет сердце из твоей груди, затем выбросит тебя в ров. Он поступит с тобой так, будто ты всего лишь мусор. Он не хочет тебя в жены; ему нужно, чтобы ты сыграла роль. И как только роль будет сыграна, ты утонешь в грязи. Твоё хорошенькое личико сгниёт. Твоё тело разбухнет и сделается холодным. Забытым. Никто тебя не вспомнит. Убей или будешь убита.
Ярость бушевала во мне штормом. Она говорила, что предупреждает меня, но она лишь хотела причинить мне боль.
«Я не такая слабачка, как ты думаешь, сучка».
Я завела руку за голову и крепко схватила её за шею. Я резко толкнула её бёдрами и быстро нагнулась вперёд, перебросив её через себя.
Даже хватая ртом воздух, я впечатала её в стол. Её тело раскололо древесину, и жёлуди раскатились по полу. Я схватила их с пола и затолкала ей в рот.
Она замерла, её тело конвульсивно содрогалось.
Под тёмными волосами я мельком видела её лицо — пепельная кожа, тёмные вены на щеках, чёрные глаза.
Жёлуди ослабляли её, заставляли дрожать. Я зажимала ей рот, не давая выплюнуть.
— Слушай, моя призрачная подруга. У меня имеется бесконечный запас жёлудей. Они продолжают давать их мне. Неплохо, да? Они заботятся обо мне, даже когда я взаперти.
Её тёмные глаза широко раскрылись, руки хватали всё подряд.
— Если ты хочешь, чтобы я что-то поняла, почему бы тебе не стать полезной для меня? Почему бы не сказать мне словами то, что ты хочешь мне сообщить? — я уже орала в голос. — Когда я позволю тебе снова открыть рот, ты либо скажи мне, какого хера происходит, — добавила я, — либо используй свои призрачные силы, чтобы открыть дверь и выпустить меня. И если ты откроешь для меня запертую комнату, может, я сама во всём разберусь. Потому что это ключ ко всему, так? Символы. Вороний Король. Сеятель. Там всё началось, так? В той комнате. Посвяти меня в секреты. Потому что я знаю, что секрет может сделать с кем-либо. Он может похоронить тебя заживо.
Я разжала свою хватку и смотрела, как она спешно поднимается с пола, давясь и выплёвывая жёлуди. Пошатываясь, она подошла к двери.
Она раз за разом била кулаком по древесине, пока не расколола её. И пока она колотила, огненная боль расходилась по моим костяшкам пальцев. Я поморщилась, прижимая кулак к груди.
Наконец, она пробила дыру в двери. Сердито посмотрев на меня, она просунула руку в дыру, отперла засов и сдвинула задвижку.
Затем она испарилась.
Я посмотрела на свою руку. Костяшки пальцев кровоточили. Я дотронулась до горла и почувствовала, что там уже начинают вспухать синяки.
Но дверь была открыта, и призрак вела меня к той комнате… в которой она раньше жила.
Я знала, что это опасно. Но мне нужно узнать правду, и я была уверена, что найду её там.
Глава 25. Самаэль
Я открыл книгу на столе — история Доврена в семнадцатом веке. Свет свечей согревал комнату, от кружки горячего чая на столе поднимался пар.
Мне не хотелось чая. Мне хотелось крепкого виски с привкусом дыма. Я уже несколько дней искал отсылки к телескопу. Достопримечательности Доврена, университеты, лаборатории. Я нашёл много телескопов, но ни один не казался подходящим местом встречи для людей, которые хотели оставаться незамеченными. И ни один не был связан с огнём.