затомисы медленно строятся совместными усилиями иерархий, героев, гениев, праведников и
широчайших, способных к творчеству, народных множеств, пока сверхнарод, их выдвинувший,
продолжает свое становление в истории. И позже, когда его исторический путь завершается, и
миллионы его бессмертных монад продолжают свое восхождение от одной высоты мирового познания
и творчества к другой.
Основателем каждого из затомисов является кто-либо из великих человекодухов.
Панорама этих слоев очень отдаленно напоминает нашу природу. Пожалуй, из элементов
земного ландшафта ближе всего к ландшафту затомисов -- небо с облаками. Нашим океанам и морям
соответствуют зоны как бы светлых паров, легко проницаемых и сияющих: это -- души морских
стихиалей; рекам Энрофа соответствуют их души, образования невыразимой красоты, на которую
даже намекнуть нельзя словами «сияющие туманы». Растительность мало походит на нашу: это --
души стихиалей (богосотворённые монады, проходящие сквозь царства Природы в Шаданакаре, а
также некоторые их виды связанные с природным, стихийным аспектом человечества -- по
Д.Андрееву (1)). Пока достаточно, мне думается, сказать, что в затомисах находятся души некоторых
стихиалей в промежутках между инкарнациями. Смена суток в этих слоях протекает совершенно так
же, как у нас, будучи обусловлена тем же самым вращением планеты вокруг своей оси. Погода
меняется в пределах приятного и прекрасного.
Высшее человечество -- Синклиты метакультур (обитающие в затомисах сонмы просветлённых
человеческих душ) -- наша надежда, наша радость, опора и упование. Праведники, некоторые
родомыслы и герои вступают сюда почти сразу после смерти в Энрофе, быстро миновав миры
Просветления. О подавляющем большинстве таких душ нам не расскажет никакая история: они
прошли в глубине народа, не оставив следа ни в летописях, ни в преданиях -- лишь в памяти тех, кто
их знал или слышал о них от живых свидетелей. Это незаметные герои нашей жизни; думать иначе, то
есть вообразить синклит метакультуры в виде некоего собрания «знаменитостей», значило бы
доказать, что наш нравственно-мистический разум спит еще крепким сном.
Другие, в особенности носители особых даров, даже павшие после смерти в глубину чистилищ,
поднимаются оттуда силами Света, сокращающими сроки их искупительного очищения, и вступают в
Синклит. Не только иные из художественных гениев, но еще больше родомыслов (исторические
деятели, руководимые иерархией) и героев, а праведники -- все -- развязали еще в Энрофе свои
кармические узлы, искупили груз своей вины, и смерть для них была широко распахнутыми вратами
затомисов. Других смерть застигла еще не подготовленными к высшим ступеням, еще отягощенными.
Таким приходится сначала миновать ряд ступеней в верхних чистилищах -- верхних по отношению к
страшным кругам магм (расплавленная лава) и земного ядра (расплавленная часть), но нижних по
отношению к нам. Многие тысячи таких душ, достигнув Готимны, избирают не новые спуски в
Энроф, но труд и великую борьбу в братствах затомисов. Третьи не отяготили своих душ в Энрофе
никакими падениями, напротив; но кругозор их, объем их знания, их чувство космического, хотя и
59
выросли после Олирны, все же недостаточно велики. Путь из Олирны означал для них начало
странствия, иногда -- долгого, даже длящегося, может быть, века, пока они не станут способными
вместить задачи и мудрость Синклита. Таким образом, между последней смертью в Энрофе и
вступлением в Синклит такие души не искупают вины, а только расширяют и обогащают себя.
Путь перевоплощений вообще не является универсальным законом. Но преобладающая часть
монад движется все-таки по этому пути. Они испытали уже ряд рождений в других народах Энрофа, в
других метакультурах, даже в другие тысячелетия и на других концах земли, а до человеческого цикла
многие из них проходили свой путь в других царствах Шаданакара; их шельты надстояли (стояли над),
быть может, даже над существами растительного и животного царств. Иные знали в незапамятные
времена воплощения в человечестве титанов, среди праангелов или даймонов (Высшее человечество
Шаданакара, обитатели Высших миров). Воспоминание об этой гирлянде рождений хранится в их
глубинной памяти; и объем духовной личности таких монад особенно велик, пучина воспоминаний
особенно глубока, их будущая мудрость отличается особенной широтой. Носители высшего дара
художественной гениальности все имели позади себя подобную гирлянду воплощений. И напротив:
праведники метакультур христианских, в противоположность праведникам некоторых восточных
метакультур, знают, в большинстве, иной путь восхождения: путь, приводящий в Энроф лишь раз, но
зато в странствиях по другим слоям раскрывающий перед глазами такие высоты мира, что память об
этом пылает в их душах как звезда, и ее лучи во время их единственной жизни в Энрофе распутывают
в их сердце все тенета тьмы.
Деятельность Синклитов необозримо многообразна и широка, а во многом для нас и
непостижима. Я мог бы указать на три ее стороны: помощь -- творчество -- борьбу. Помощь -- всем,
еще не достигшим затомисов. Ангелы мрака, хозяева чистилищ не выпустили бы своих жертв еще
века и века, если бы не безостановочные усилия Синклитов. Магмы и ужасающие миры земного ядра
удерживали бы страдальцев вплоть до третьего мирового периода (ныне подходит к концу еще только
первый). Живущие в Энрофе были бы окружены почти непроницаемым панцирем духовной тьмы,
если бы не Синклиты. Но эта работа, избавляющая одних, облегчающая других, предохраняющая
третьих, обогащающая четвертых, просвещающая пятых, -- лишь одна сторона. Другая сторона --
творчество "автономных ценностей", значение которых непреходяще. Однако для нас созерцание
творений синклитов, а тем более понимание их, возможно лишь в минимальной степени. Передача же
их смысла при помощи наших понятий исключена полностью. Несколько понятнее третья сторона
деятельности Синклитов -- их борьба с демоническими силами. Можно сказать, что бороться им
приходится телесно, но, конечно, оружие их не имеет с оружием Энрофа ни одной точки
соприкосновения. Оно разнообразно; оно зависит и от совершенства владения собственным
существом, и оттого, против кого оно направлено. Однако общий его принцип характеризуется тем,
что это -- концентрация волевых излучений, парализующих врага. Гибель в бою для братьев Синклита
невозможна. Возможно другое: в случае поражения -- длительный плен в глубине демонических
крепостей.
Ландшафты затомисов осложняются неким эквивалентом городов, очень мало, впрочем,
походящих на наши, тем более, что жилищ, в строгом смысле этого слова, там нет. Назначение
сооружений -- совершенно особое; это преимущественно места общения братьев Синклита с другими
мирами и с духами других иерархий. Здания, где протекает их общение в его высших формах с
монадами стихиалей (природных или человеческих) называются шериталами. И все же в архитектуре
затомисов угадываются стили, знакомые нам, но как бы возведенные на несравненно более высокие
ступени. Это результат параллельных процессов, понять которые нелегко. Нелегко -- но следует. Дело
в том, что прекрасные архитектурные сооружения Энрофа, насыщаясь излучениями многих
человеческих психик, приобретают этим самым душу, точнее -- астрал: такие астралы пребывают в
затомисах. Но в затомисах есть и такие сооружения, никакого двойника которых в Энрофе нет, -- те же
шериталы. Есть и такие, которые были уловлены, поняты творцами Энрофа и намечены ими к
воплощению на Земле, но история поставила этому непреодолимую преграду. Братья Синклитов
могут опускаться в миры нисходящего ряда вплоть до магм и подниматься до весьма высоких слоев,
которые обозначаются как Высшие Аспекты Трансмифов мировых религий.
60
В каждом затомисе господствует преображенный язык соответствующей страны Энрофа, здесь
это не только звуко-, но и свето-язык. Нисколько не странно применить к этим языкам и наше понятие
словарного «фонда»; при этом надо указать, что фонд этот весьма отличен от нашего, соответственно
иному, несравненно более богатому запасу понятий. Наряду с этими языками метакультур есть и