Машина медленно поехала вдоль парка к проспекту.
Карлсон, как ночная птица, взмыл в темное небо и бесшумно полетел за ней. Как только он скрылся из глаз, мы прильнули к экранчику на пульте. А бомж Вася так и сидел с открытым ртом. Но опять ничего не спросил. Видно, жизнь бродяги научила его: не задавай лишних вопросов - не получишь лишних ответов.
Вскоре машина выехала на проспект и поехала в сторону Речного вокзала. Проспект в это время был пустоват, машин мало. И только некоторые пешеходы брели тротуарами от ларька к ларьку, от киоска к киоску, которые, видно, торговали даже ночью.
– Впереди пост ГАИ, - пробормотал Акимов, не отрываясь от экрана. - Приступаем.
И послушный его твердой руке Карлсон сделал красивый вираж, пролетая над столиком с каким-то товаром, что-то подхватил с него, взмыл вверх и помчался вдогон машине. Он обогнал ее, развернулся и, как маленький истребитель, пошел в атаку.
Машина на экране стремительно приближалась, росла. За ветровым стеклом можно было разглядеть испуганное лицо Жлоба. А потом вдруг от Карлсона что-то отделилось и врезалось прямо в стекло. И оно (стекло) тут же покрылось чем-то липким и непроницаемо белым.
– Пакет с кефиром, - спокойно пояснил Акимов. - Трехпроцентной жирности.
Машина затормозила, вильнула к обочине и врезалась в пустой киоск с пончиками «Континент». Никто не пострадал. Кроме пончиков. Которые градом посыпались на капот.
Тут же от будки ГАИ отделился неторопливый инспектор и зашагал к месту ДТП.
Приехали, господа! Извините, но мы вас немного задержим.
Глава XX
Вперед и вверх!
Хотелось бы этим происшествием завершить мой правдивый рассказ. Но, к сожалению, нужно привести здесь еще один эпизод. Который произошел по моей вине. Из-за ущемленного самолюбия.
Путем несложных манипуляций с телефоном мы были в курсе всех папиных дел.
Мы знали, что господин Земан задержан и ему предъявлено обвинение в организации хищения картин, а также в мошенничестве в отношении гражданина Акимова.
Мы знали, что гражданка Червякова Модеста Петровна сумела вывернуться. Предъявить ей организацию похищения Акимова не удалось - верный Жлоб вовсю ее выгораживал. Видимо, она обещала ему за это много денег. А все махинации в ломбарде она ловко свалила на своего финансового директора. Который, кстати, и сам погрел руки на чужих деньгах.
Мы знали, что работники милиции приняли решение задержать Модесту в аэропорту. Потому что все украденное она наверняка попытается вывезти за границу. Тут уж она не отвертится!
Когда я об этом услышал (от Алешки), то сразу вспомнил про платяную щетку. А вдруг ее на таможне не догадаются осмотреть и вскрыть. Да, признаться, мне очень хотелось отличиться. А то все - Лешка да Лешка. А я что - детина? Или Скалозуб?
И вот когда около Модестиного подъезда остановилось такси и водитель стал укладывать в него чемоданы, я взял папин мобильник и позвонил в Шереметьево. Я знал, что папин сотовый телефон не прослушивается.
И я сказал:
– Передайте на таможенный контроль, что сегодня одна гражданка Червякова попытается вывезти за границу очень драгоценную старинную вещь. Она спрятала ее в платяную щетку.
– Кто говорит?
– Гражданин России, - с достоинством ответил я и положил трубку.
И почувствовал себя очень гордым - никто, кроме меня, не вспомнил про этот полумиллионный кулон и про бедную Милочку.
А результат не замедлил сказаться. Уже на следующий день в «Дорожном патруле» прошло сообщение о том, что «некий гражданин, пожелавший остаться неизвестным, сообщил на таможенный контроль о предстоящей попытке вывезти за рубеж уникальной работы ювелирное изделие».
«Дорожный патруль» мы обычно смотрим всей семьей. И я гордо взглянул на папу, на маму, на Алешку. Алешка мне подмигнул и как-то странно улыбнулся. А комментатор за кадром продолжил: «Сообщение оказалось ложным. Внутри платяной щетки таможенники обнаружили только странную записку с не очень пристойным рисунком». И на весь экран был показан крупным планом клочок бумаги с текстом: «В мире сказак тоже любют булочьки. Гнум». Примерно так же, как в книге про Карлсона. А чуть пониже нарисован отрицательный ответ из четырех букв.
Алешка захохотал. Родители переглянулись. А я пошел на кухню попить воды - горло вдруг пересохло.
Сначала я подумал, что Модеста куда-то перепрятала кулон, а потом понял, что почерк этот мне хорошо знаком. И «правильнописание» - тоже.
Но это был еще не вечер!
Алешка пришел за мной, дождался, когда я от души наглотался холодной воды, и сказал:
– Дим, ты не переживай. Я ведь тоже очень беспокоился за эту бедную Милочку. И все время боялся, что хитрая Модеста куда-нибудь перепрячет этот колун. И я решил ее обогнать. Только забыл тебе об этом сказать.
Забыл! Как же!
Оказывается, они с Ленкой и Нордом в тот счастливый семейный вечер не случайно отправились во двор. В это время Модеста обычно выгуливала свою Жужу в песочнице. И в этот момент откуда ни возьмись появился во дворе громадный чужой пес. Он нежно обхватил Жужу своей страшной пастью и в два скачка исчез под аркой.
Модеста взвыла и сначала бросилась им вслед, а потом помчалась домой - звонить в милицию. О состоявшемся похищении. Вообще, здорово у этих жуликов получается: похитить живого человека - это пустяк, а когда твою собачку крадут - это, конечно, трагедия.
Но для Жужи ничего страшного не было. Норд очень любил маленьких собачек, видно, считал их щенками и очень заботливо к ним относился. И он передал Жужу Ленке.
Через несколько минут в дверь Модесты позвонили. На пороге стоял Алешка. Одной рукой он нежно прижимал к груди Жужу, а в другой у него был пластиковый пакет.
– Это не ваша собачка?
Модеста вырвала Жужу из его рук и едва не погубила ее в своих объятиях.
Жужа, кстати, оказалась все-таки порядочной дрянью. Когда она сидела у Алешки на руках, то с нежной благодарностью лизала его розовым язычком в щеку. А как только перешла на ручки к Модесте, тут же начала на него рычать и скалиться.
– Зайди, мальчик! - воскликнула Модеста. - Возьми конфетку! - Она умчалась уложить Жужу в постельку, чтобы та не заболела от таких переживаний, и вернулась с коробкой конфет. Раскрыла ее и показала на самую маленькую: - Вот эту возьми, такая вкусная!
Понятно, что в момент ее отсутствия Алешка заменил ее щетку нашей, точно такой же старой и облезлой. Он унес щетку с кулоном в том же пакете, в котором принес нашу, и положил ее дома, в прихожей, на обычное место…
– Пошли, папу разыграем, - сказал Алешка. - Ловко я все устроил.
Мы вернулись в комнату, Алешка хитренько улыбнулся и спросил:
– Пап, ты можешь найти белокурую блондинку в белом «Мерседесе», у которой муж - директор антикварного магазина?
– Запросто, - ответил папа.
– Найди. У меня для нее сюрприз. Сейчас покажу. - И он вышел в прихожую.
Там сначала было тихо, потом застучали выдвигаемые ящики и захлопали дверцы.
– Мам! - нетерпеливо крикнул Алешка. - Куда ты щетку убрала?
– Я ее выбросила. Старье это.
Дверь распахнулась. У Алешки были глаза, как у Карлсона. Он долго беззвучно шевелил губами, а потом через силу выдавил несколько слов:
– Ты в нее заглядывала?
– Вот еще! Я в старые щетки не заглядываю!
Алешка сидел на тахте, сложив руки на коленях. И молчал. Потом медленно сказал:
– Папа прав: нельзя вмешиваться в дела взрослых.
Я подошел к нему, положил руку на плечо.
– Леха, не отчаивайся. У нас есть шанс.
Он с надеждой поднял голову.
– Бомж Вася, - сказал я.
– Не понял.
Действительно, ему в тот момент трудно было что-нибудь понять. Даже самое простое. Мне стало очень его жаль.
– Пойдем, - сказал я. - По дороге объясню.
Бомж Вася сидел в своем «дачном гнезде» и пил кофе из термоса.
– Ну? - спросил он приветливо. - Есть проблемы?
И мы ему все рассказали. И он на глазах изменился, стал каким-то собранным и строгим.
– Так. Без паники. Когда это было?
– Вчера вечером.
– Так. - Он на секунду задумался. - Значит, мусор от вашего дома вывозили сегодня утром. Кто вывозил? - еще секундное раздумье. - Коляша! Где он сейчас? - Вася вытащил из-под диванной подушки большие карманные часы с одной стрелкой - часовой. - Так, в это время он загружается на улице Строителей, РЭУ шестнадцать. Бегом марш!
Мы прибежали вовремя. Водитель мусоровоза Коляша только что высыпал в кузов последний контейнер. Вася подошел к нему.
– Вот, Коляша, у пацанов большая беда. Выбросили ценную вещь. Причем чужую. Девяносто седьмой дом.
Коляша нахмурился, припоминая. Мы ждали с замершими сердцами.
– Девяносто седьмой… Сегодня утром. Ага! Лыковская свалка, шестой сектор. Поехали. Мне как раз туда.
Мы забрались в кабину.
На свалке шла своя жизнь. Подъезжали и уезжали мусоровозы. Копошились в мусоре какие-то люди. Свалка дымилась и воняла.