Моя рука перелистнула страницу. Там я видела скучающего Рафаэля, сидящего за партой, сложив ноги в роскошных сапогах прямо на столешницу. Рядом с ним стоял преподаватель и что–то беззвучно выговаривал ему.
Потом я видела Рафаэля возле огромной воронки, посреди какого–то коридора. Он стоял, снисходительно глядя на толпу преподавателей, которые хватались за сердце. Рядом с ним стоял косматый, похожий на байкера. … Ральф!
– О, это его лучший друг. Ральф Рейвиль. Они были прямо неразлучны. Хотя, Ральф вел себя еще очень даже прилично по сравнению с вашим мужем. Там еще башня, которую он завалил. Там много всего, – грустно заметил ректор, бережно беря у меня из рук личное дело. Я мельком посмотрела на ожившую фотографию обрушившейся башни, на которой мелькнуло знакомое лицо. Я тут же подняла глаза.
– О, а это вы? Неужели? – удивилась я, видя портрет пятидесятилетней давности. – Вы хватаетесь за сердце!
– Да, это я, – кивнул ректор, вздохнув. – За всю свою эльфийскую жизнь, я такого никогда не видел.
О, значит, он … эльф? Ничего себе! Как интересно.
– Зачем вы мне все это показываете? – спросила я. Черт, я не могу стереть улыбку с лица, вспоминая этого дерзкого готического принца на драконе. Значит, вот ты какой, Рафаэль!
– Наверное, потому, что мы всей Академией ждали тот день, когда сюда поступит его сын. Половина преподавателей, которых вы, наверняка имели честь лицезреть на совете, подали заявления на увольнение сразу, как только увидели фамилию Малеволент в списках студентов. Я еле уговорил их отозвать заявления, – грустно произнес ректор, глядя на меня странными глазами.
– О, нет, – выдохнула я. – Дэнфер очень спокойный, рассудительный и очень дисциплинированный мальчик. Я не думаю, что с ним возникнут проблемы.
Ректор кивал каждому моему слову.
– Примерно тоже самое говорила мадам Присцилла Малеволент, которая сидела в этом кресле. Кажется, у нее была очень похожая сумка, – грустно вздохнул ректор. – Так что предупреждаю сразу.
Он посмотрел на меня зеленоватыми глазами.
– Видеться мы будем очень часто.
Глава двадцать первая
– Дэнфер – очень спокойный мальчик, – еще раз произнесла я, видимо, чтобы убедиться в этом окончательно. – Я не думаю, что с ним возникнут проблемы! А на счет Рафаэля… Он же стал заместителем министра магии!
Эльф вздохнул и посмотрел, словно куда–то в незримую даль.
– В тот день, когда Рафаэля назначили заместителем министра магии, я поймал преподавателей при попытке нарушить все законы магии и открыть портал в мир демонов. Рядом стояли их чемоданы, – заметил ректор, поджав губы. – Я живу уже пятьсот лет. И никогда не видел столько боли и отчаяния в глазах людей, как в тот день.
– Но ведь он как–то удержался на должности! Тем более, сейчас он производит впечатление очень спокойного и рассудительного! – спорила я, вспоминая аристократичную улыбку и плавность движений.
– Согласен. Время показало, что он как никто другой способен обеспечить безопасность всего магического мира. Тем более, что наш министр уже стар. Да, но в тот день я не успел спасти всех, – вздохнул ректор. – Часть из преподавателей утащили чудовищные щупальца. У меня до сих пор перед глазами эта картина. Я никак не могу забыть их взгляд. Столько счастья в человеческих глазах я не видел никогда. Ой!
Ректор вдруг тряхнул головой, повернувшись ко мне.
– Я обещал вам чай, но так и не сделал. Прошу меня простить! – послышался голос. Я увидела, как в воздухе завертелась кружка, в нее упал пучок травы, следом посыпались лепестки и сахар. Сверху из ниоткуда полился кипяток.
– Возьмите, – улыбнулись мне, пока я нюхала чай и пыталась понять, что в нем.
– А вы бы не могли мне сказать, раз уж вы все знаете, – прошептала я, словно нас могли подслушивать. – Про маму Дэнфера. Настоящую маму…
Ректор посмотрел на меня пристально.
– Он вам ничего не рассказывал? – спросил он, словно не желая быть горевестником.
– Нет, – мотнула я головой, видя что волос упал в чай. Ладно, сейчас выудим.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Ректор отвернулся от меня и сделал шаг в сторону двери.
– Вы слышали про штурм министерства, который случился десять лет назад? – спросил он, пока я обжигала пальцы о кипяток.
– Нет, – созналась я, видя, как ректор тяжело вздыхает. Золотая вселенная шевелилась, орбиты двигались, волшебные часы показывали без двадцати три.
– Магия не любит ограничений, – заметил ректор, а я внимательно слушала, глядя на сферу. Она, словно гипнотизировала меня. – И некоторые маги полагают, что магия должна быть ограничена лишь совестью мага и его желаниями. А уж никак не законами. Записали?
– Что? – удивилась я, глядя на ректора.
– Ой, простите, – рассмеялся он. – Привычка. Не обращайте внимания. Так, на чем мы остановились? Я с ними не согласен категорически! Есть ряд очень опасных заклинаний, ряд запрещенных зелий и артефактов невиданной силы. Они способны уничтожить целую улицу, а то и целый мир.
Говорил он монотонно и задумчиво. Словно читал лекцию. Внезапно в Академии прозвенел звонок.
– Звонок для учителя! – послышался строгий голос ректора.
– Я никуда не ухожу! – возразила я, чуть не уронив кружку.
– Простите. Когда тебе пятьсот лет, трудно найти собеседника, который не засыпает на половине твоего рассказа! – улыбнулся ректор. Хм. Со мной заигрывает эльф! Надо же!
– Ну, и что там с магией? – спросила я, делая глоток мягкого и душистого чая. А что? Очень даже вкусно!
– Так вот, магия разделилась на два лагеря. Те, кто за законы, ограничивающие права магов на убийство, воровство, вызов демонов и так далее. И тех, кому ограничения не нравились. Те, кому ограничения не нравились собрались под знамена некого Гримбальда. Очень древнего мага. Не вертеться! Потом я спрошу!
Я тут же повернула голову обратно.
– Простите, привычка, – снова улыбнулся эльф. – Среди противников законов было много чародеев из великих семей. И супруга Рафаэля, Лутеция, подала на развод и перешла под знамена Гримбальда. Она пыталась забрать ребенка, но Рафаэль ей не отдал сына. В этот момент он только–только возглавил департамент по магической безопасности. На экзамене это будет!
Я рефлекторно дернулась.
– Я не знаю, что случилось в министерстве. Мы находились в этот момент в Академии, когда до нас долетела весть о том, что Министерство штурмуют сторонники Гримбальда. Рафаэль возглавил оборону и сумел отбить министерство, хоть и не без потерь. Вот так они с женой, точнее, бывшей оказались по разные стороны баррикад. В тот день родственники шли на родственников, дети на родителей, родители на детей, брат на брата. В тот день магия потеряла многих чародеев. И потеря была едва восполнима. Лутеция погибла в той битве. Сам старый Гримбальд тоже.
Вот почему в доме нет ни одного портрета!
– Если вам интересно, то вот вам «Новейшая история магического мира», – произнес ректор, а в его руку, словно птица, слетела книга.
Я взяла ее, открыла, как вдруг замерла. С портрета на меня смотрел тот самый «добрый волшебник» который показывал фокусы на площади.
Хотя, может, он просто похож? Я попыталась вспомнить лицо того доброго дедушки, но не могла. Но похож! Очень похож!
– Не стоит, – улыбнулся ректор, когда я попыталась вернуть книгу. – Это мой вам подарок.
– О, спасибо, – удивилась я, прижимая к груди книгу. «Будет по чему писать …эм… какой–нибудь реферат!», – смекнула я, вспоминая Дэнфера.
– Меня еще интересует, в какой класс попадет Дэнфер! И по поводу браслета! – вспомнила я. Если честно, то мне было самой интересно, на что потянет мой фамильяр.
– О, браслет ему уже выдали. А на счет класса, я как раз по этому поводу вас и вызвал, – осторожно заметил ректор, беря какие–то документы со стола.
Передо мной легло заявление на … Я вчиталась, а мои брови поползли вверх.
– На перевод в слабый класс по желанию родителей? – ужаснулась я, глядя на ректора, как на врага народа. – Нет! Нам нужен сильный класс! Или вас не устроил фамильяр? Хотите сказать, что одноногий кузнечик лучше?