– Сначала, – строго произнес Рафаэль. Он уже что–то написал, пока я тормошила шарик.
– Как я провел лето! – писклявым голосом выдала я, понимая, что голос остался прежним. Мне подняли бумажку, а я прищурилась, пытаясь прочитать размашистый почерк под наклоном. – Этим летом я провел за чем?
– За книгами! – возмутился Рафаэль, косясь на свой почерк. – Готовился к поступлению в Академию! Я прочитал много книг…. Давайте я буду вам дублировать?
– Угу! – согласилась я, прокашливаясь. Дэнфер умирал со смеху, сползая по дверному косяку.
– Как я провел лето! Это лето я провел за книгами! – пискляво выдала я, глядя на настоящего Дэнфера, который уперся лбом в стену и смеялся.
– Я прочитал… – тихонько прошептал Рафаэль, косясь на Дэнфера, который зажал себе рот руками.
– Я прочитал много книг! – с интонацией выдала мама, делая вид, что ее распирает от гордости.
– Выучил новые заклинания, – подсказывали мне шепотом.
– Выучил новые заклинания! – пискляво с интонацией выдавала я.
– Узнал многое про Академию, куда мне предстоит поступать, – прошептали мне, а я повторила голосом отважной пионерки.
– А так же помогал папе!– добавила я от себя. Рафаэль задумался снисходительно кивнул. То, что было дальше напоминало игру в пантомиму. Почерк у папы был таким, что ему проще было показать самому.
– … я изучал … эм… драконов… – выдала я, глядя как папа отложил листы бумаги и показывает мне глазами и руками дракона. Не знаю, как у него получилось, но я чудом угадала…
– Учился рисовать печати, – продолжала я, пока Рафаэль, сдувая прядь, делал вид, что что–то рисует на полу. Он показывал мне что–то, чего я не знала и никак не могла угадать… Пока я плела про печати, я видела, как Рафаэль поднимает глаза к потолку, что–то беззвучно выговаривает и сдувает прядь с лица и показывает уже другое. И смотрит на меня с надеждой. А потом он сдался.
– Достаточно! – скрестил руки Рафаэль, беззвучно проговаривая это слово.
– Все! – выдала я, и шарик потух.
– Фух! – устало стекла я с кресла, чувствуя, как зелье перестает действовать, а на мне снова алое платье. На кресло тяжело оперся растрепанный Рафаэль, глядя на шарик, в котором виднелся маленький Дэнфер, который с сияющей улыбкой что–то рассказывает. Какой ужас! Вот на что толкает двух образованных людей беспощадная система образования!
– Я вам показывал тролля, – вздохнул муж. – Неужели не понятно?
– А–а–а! – протянула я, зевая и тряся головой. – Теперь понятно!
– Кхеум, – послышался голос дворецкого. – Знаете, я был о вас лучшего мнения.
Дэнфер устал смеяться. Он выглядел таким счастливым, что я сама удивилась.
– Спать! – отец указал на дверь. – Завтра с утра ты с мамой едешь в Академию.
– А ты? – спросил Дэнфер, глядя на отца.
– А я, сынок, насколько ты помнишь, под домашним арестом. И не имею права покидать территорию замка! – заметил Рафаэль. – Все собрали?
– Да! Еле запихал! – выдал гоблин. – Все эти ваши свистоперделки не хотели помещаться!
Я не помню, как мы доползли до нашего семейного гроба. Я даже не помню, как сняла платье и куда его бросила.
– Это только начало, – послышался уставший голос.
– Я уже поняла, – согласилась я, зевая. Я хотела еще что–то добавить, но меня отключило. Я прижалась ухом к холодной груди. На меня легла рука. Из незакрытой крышки дул приятный сквознячок. Но нам было уже все равно. Мы задолбались!
Глава двадцатая
Я открыла глаза от того, что меня тряхнули за плечо.
– Мадам! – послышался голос Рафаэля.
«Что? Где? Кто? Куда?» – опешил маленький сонный совенок, живущий внутри меня.
– Мадам, просыпайтесь! Мы проспали! – послышался голос. Проспали, проспали! А что мы проспали? А! Первый день Академии!
– Проспали?!! – заорали мы, глядя друг на друга. Крышка гроба слетела от удара ноги мужа и с грохотом упала на пол.
– Мадам, быстрее! – слышался голос Рафаэля, а я уже видела, как завязывается алый халат на талии. Сама я искала платье, но его не было в комнате.
– А можно халатик? – на бегу попросила я, видя, как в меня бросают халат. Все! Мой! Не отдам!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Красный халат был мне велик, но я справилась, хватая расческу и продирая волосы. Мы привели себя в порядок за десять минут, чтобы вылететь из комнаты.
– Дэнфер!!! – кричали мы, направляясь в сторону детской. – Дэнфер! Просыпайся!
Влетев в детскую, мы увидели мирно спящего Дэнфера и гору чемоданов посреди комнаты.
– А нам насколько? – спросила я, осторожно толкая мычащего ребенка за плечо, и глазами выискивая часы. Старинные часы показывали одиннадцать!
– В полдень, как обычно, – послышался голос Рафаэля, который дракулой метался по комнате. Гоблин вбежал в комнату, отчитываясь, что в чемоданах и тыча пальцем в список.
– Ты почему не разбудил?! – кричал Рафаэль на дворецкого.
– Я вас будил, но вы, кажется, сдохли, – сознался дворецкий. – А вы лично подтвердили этот факт. А мадам согласилась. И сказала, что мертвых тревожить нельзя!
– Я этого не помню! Дэнфер, просыпайся, – шептала я. – Нам уже пора! Дэнфер!
– Дэнфер!!! Вставай! Опаздываем! – послышался рядом страшный голос. Мне показалось, что на соседнем кладбище встали все покойники.
– Мам? Пап? – спросил заспанный ребенок, но его тут же зверски стащили с кровати сразу четыре руки, дотащили до ванной, умыли, причесали и стали одевать.
– Мое платье! – крикнула я. – Где мое платье?
– Я его почистил! – обиделся гоблин, стаскивая первый чемодан и неся его в сторону коридора.
– Неси его немедленно! – крикнула я, завязывая шнурки на ботиночках.
– Вроде бы все! – выдохнули мы, переглянувшись.
– А там было сказано, – зевнул Дэнфер, глядя на нас сонными глазами. – Что нужно явиться уже в форме!
– Когда это поменяли?! – рявкнул Рафаэль, бросившись за списком. – Да, явиться в форме! Где форма?!
– В чемодане, господин! – послышалось кряхтение Сморчка, который тащил второй чемодан, видимо, в сторону кареты.
– В каком?! – рявкнул Рафаэль, пока сонный Дэнфер пил кровь из стакана и сопел.
– Кажется, я его уже отнес в карету, сэр! – заметил Сморчок.
– Так неси его обратно!!! – распоряжался Рафаэль, видя, как гоблин бросает чемодан возле двери. – Быстро! Время!
Список полетел на пол, а мы бросились к одинаковым роскошным черным чемоданам с серебряной буквой «М», которые напоминали набитые подушки.
– Мадам! Вы ищете в этом! Я в этом! – быстро указали мне на лежащий возле двери чемодан.
Я кое–как расстегнула застежку, начиная искать форму. Из чемодана высыпались тетрадки, и торчал угол семейного портрета. Неподалеку гремели склянки и шуршали учебники.
– Уррррп! – слышалось с кресла, где острые клычки жевали соломинку. По коридору доносился шелест и ворчание: «То принеси, то отнеси!».
– Нашла! – с яростью валькирии, одержавшей победу над полчищем врагов вытащила я пакет с формой и триумфально, словно голову поверженного врага подняла над головой.
– Мордехай! – кричал Рафаэль. – Неси обратно. Мадам! Я вам очень признателен!
Мне показалось, что мне впопыхах поцеловали руку. Но времени задумываться над этим, не было.
– Переодевайся! – скомандовал Рафаэль, пока я пыталась все сложить обратно и застегнуть застежки.
– Иду, – проворчал Дэнфер, направляясь в ванную. Дверь щелкнула.
– Обратно–обратно! – ворчал гоблин, а я в ужасе смотрела на часы. Осталось сорок минут!
Я кое–как застегнула чемодан, снова нервно глядя на часы.
– Мадам! Помогите мне! – послышался голос Рафаэля, – Присядьте на него!
Я бухнулась на чемодан. Пытаясь запихнуть в него все, что вываливалось. С горем пополам, мы его стянули и щелкнули застежками.
– С магией было проще! – послышался рык рядом, когда я слезала с чемодана в поисках ребенка.
– Дэнфер! – позвала я, видя, как гоблин тащит еще один чемодан в коридор.
– Мам! Я тут вспомнил, а я положил перо – трубку? – спросил Дэнфер, бросаясь к тому самому битком–набитому чемодану, который мы еле– еле застегнули.