– Почему вы его так не любите? – спросила я, глядя на чужой бокал.
– Я вообще мало кого люблю, – послышался насмешливый голос.
Я сделала глоток, чувствуя, как на душе становится так легко.
– А это тот самый дракон, на котором вы влетели на пятом курсе?– спросила я, чувствуя, как во мне начинает просыпаться кокетство.
– Считайте, что мне его подарили на выпускной, – послышалась усмешка. Он стоял ко мне в профиль, медленно осушая бокал.
Я пошуршала конфеткой и съела маленького дракончика. А потом допила содержимое бокала. Как вдруг бокал наполнился снова.
– Это как? – спросила я, внимательно глядя на бокал.
– Это зачарованный бокал, – послышался насмешливый голос. Как интересно! Я сделала еще один глоток, а потом попыталась встать.
Меня покачнуло на ногах.
– Осторожней, – послышался голос, а меня взяли за талию и прижали к себе. Я слышала, как он поставил бокал. Что–то волнительное, словно искрящееся шампанское разливалось по телу, когда я чувствовала его руку на своей талии.
– Мадам, – послышался негромкий голос. – Что бы вы сказали, если бы я предложил вам остаться здесь…
– Ну, вы еще ничего не предложили… – негромко ответила я, понимая, что не вижу лица собеседника, зато чувствую его дыхание в своих волосах.
– Так что бы вы сказали? – послышался тихий голос, а рука, придерживающая меня, сжалась. В коридоре послышался топот, а я обернулась. Роскошные двери скрипнули, а в дверях появился запыхавшийся гоблин.
– Проверка в замке, – послышался голос Сморчка.
– Как вовремя, – послышался голос Рафаэля, а меня развернули к себе. Его бокал упал на пол, а меня взяли за подбородок и медленно раздвинули мои губы для поцелуя. Это был не тот первый поцелуй, от которого шевелились седые волосы. Он был другим. И продлился всего одно дразнящее мимолетное мгновение. Нежнейший и плавный поцелуй, длящийся все два вздоха, оборвался топотом и покашливанием.
– Извините, что прерываем, – послышался голос дядечки с кудрявой бородкой. Он указал на какого–то незнакомого дядьку с длинным крючковатым носом и седыми редкими волосами. – Познакомьтесь. Это наш эксперт. Он будет оценивать правильность ответов. Два часа назад было внеочередное заседание комиссии, и она решила, единогласно, кстати, устроить вам дополнительную проверку. Просто ваша…эм… любовь… Хм.. вызвали ряд сомнений у экспертов, изучавших материалы дела. Сейчас мы побеседуем с каждым из вас. И выясним, что вы знаете друг о друге. Присядьте.
– Как же вы хотите меня посадить, – высокомерно усмехнулся Рафаэль.
– Итак, давайте начнем с вас, мистер Малеволент, – послышался голос эксперта. Он выложил бумаги на гроб. – И первый вопрос. Любимый цвет вашей супруги?
Каждый раз я убеждаюсь, что жизнь – все–таки мальчик. Потому что там есть конец. Так вот, жизнь помахала концом перед глазами, когда я почувствовала, что задорно икаю. Это вино на травах, вызвало у меня приступ икоты.
– Анкету жены сюда, – послышался голос крючконосого.
– Погодите! Она еще не заполнила анкету! – спохватился командир бюрократически– десантного батальона.– Вот мадам! Прошу! Ответьте на вопросы. Их тут немного… А потом начнем проверять!
Передо мной возникло парящее в воздухе перо и пергамент.
Рафаэль сидел в кресле так, словно принц в присутствии подданных. Я не видела ни страха, ни волнения.
– Так, любимый цвет! – начала я вчитываться. – Эм… Вообще–то лиловый. Но … Судя по халату – красный. Любимые цветы… Эм… Вообще–то шиповник. Но напишем фиалки! Возраст… Эм… Ладно, польстим себе! Двадцать лет. Любимое блюдо… Эм… Вообще–то я люблю пирожные с заварным кремом и салат из морской капусты. Но правильный ответ… каша. Любимый напиток… Эм… Вообще–то зеленый час с тропическим вкусом, но в нашем случае придется побыть алкоголиком. Вино. Вроде бы все!
– Возьми… Ик! … те, – протянула я анкету, устыдившись внезапного ика.
– Начинам! – заметил крючковатый, бегло глядя на ответы. – Любимый цвет жены…
Все смотрели на меня, а я никак не могла подсказать.
– Красный, – произнес Рафаэль, а я выдохнула.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
– Любимые цветы? – спросил крючковатый. Я делала вид, что принюхиваюсь.
– Пусть будет фиалки, – послышался Рафаэль. О! Пока что идем гладенько! – Пусть будет восемнадцать. Ка–ша или тушеные овощи… Вино…
Он угадал! Ну, кроме возраста. Не думаю, что это слишком критично!
– Хм… Занятно, – произнес эксперт, глядя на мои ответы. Комиссия тут же переглянулась. – Теперь очередь дамы! Вы готовы?
Я видела, что Рафаэль почему–то побледнел. Нет, он обычно бледный, но сейчас он писал быстро, пока я пыталась подавить икоту.
– Красный! Ик! Эм… Фиалки… Ик!– ответила я на первый вопрос. Так, Дэнферу примерно десять. Ректор сказал, что это произошло пятьдесят лет назад. –Возраст… эм… шестьдесят лет… Кровь! Кровь! Ик!
– Хм… Кроме крови и возраста ни одного правильного ответа, – заметила комиссия, поглядывая то на меня, то на Рафаэля.
Какой, если не красный?!
– Вам не кажется, что девушка не знает о вас практически ничего кроме приблизительного возраста и блюда? Что ваш любимый цвет – черный. Любимые цветы – розы… – с сомнением произнес бюрократ с бородкой.
– А это она за мной ухаживать должна или я за ней? – спросил Рафаэль. – Вы что там? Пока меня нет, приняли на грудь и новый закон?
– Вот вы шутите, – послышался недовольный голос. – А у нас это в плане стоит! Мы обязаны проверить!
– Хорошо, – заметил Рафаэль, глядя на них пристально. – Зачем моей жене знать мои любимые цветы? Ладно, допустим, чтобы в случае моей смерти украсить ими мою могилу? Но зачем ей знать мой любимый цвет?
– Эм… Чтобы надевать белье любимого цвета… – замялся один из комиссии. – Ой, простите, платье!
– Если у вас, Вельдриг, – усмехнулся Рафаэль, горделиво откидывая голову. – Проблемы в постели. И только благодаря белью нужного цвета у вас что–то получается, то я вас разочарую. У меня таких проблем нет.
Только не говорите, что там есть целая толпа любовниц, очарованных готическим принцем!
– Так или иначе, нам нужно подшить это в ваше дело, – заметила комиссия. – И для вас, Рафаэль, результат неутешительный.
– Это вы про то, что я не знаю, какими цветами украшать его могилу? – спросила я, ничего не понимая.
– Мадам, скажите честно. Он пробовал вашу кровь? – спросил меня эксперт. Перед глазами появилась капелька с ножниц.
– Нет, – ответила я. – При чем здесь кровь? Ик!
– Просто вампиры могут таким образом получить сведения о жертве. Которые помогают им в охоте, – вздохнул эксперт, глядя на меня. – Это врожденная способность, которая с годами становится все сильнее. Хотя, бывают исключения. Например, мистер Малеволент.
– До свидания, – попрощалась проверка, исчезая.
Первые несколько минут стояла тишина, прерываемая моим звонким «Ик!». Остатки вина в моем бокале подпрыгивали в аккомпанемент моим икам. А потом Рафаэль встал с кресла и подошел ко мне.
Мне показалось, что он шел меня убивать!
– Мадам, – послышался голос, а бледная рука врезалась в стену, заставив меня скосить на нее глаза. Бокал от неожиданности выпал у меня из рук. – А вы не могли бы написать правду? Что ваш любимый цвет лиловый? И что вам нравится какая–то колючка? Нет?
– Я … я просто … – прошептала я, немного испугавшись этого внезапного порыва. – Вы и это знаете? Вот для чего вы пробовали кровь с ножниц…
– Нет, не для этого! – послышался яростный голос, надо мной. – А чтобы понять, что вы чувствуете к ребенку! На мой взгляд, вы играли роль мамы уж очень натурально!
– Я и не думала играть роль! – резко ответила я. И тут же икнула в знак подтверждения. – Ик!
– И это я тоже уже знаю, – послышался зловещий голос, напомнивший мне о нашей свадьбе.
Внезапно сдвинутые брови раздвинулись, и послышался тяжелый вздох. Его рука сползла по стене, а я увидела спину. Что он еще знает? В этот, словно почва ушла из под ног. Обычно, когда кто–то знает о тебе больше, чем ты рассказываешь, хочется посмотреть расценки киллеров.