Последний день оказался коротким. Антон успел до обеда закончить то, что им осталось пройти, и распустил группу. Подождав, пока все скроются за дверью, Сашка подошел к инструктору, складывающему в стопку документы. Зная, что мать работает сегодня в день, он подумал, что неплохо бы навестить ее на рабочем месте — когда еще выпадет такой шанс?
— Антон Маркович, — сказал Сашка, — а где я могу найти свою маму?
— Что-то надо передать? — быстро спросил тот, оторвавшись на мгновение от своих дел. — На третьем этаже, но тебя туда не пустят. Хочешь, пойдем вместе…
Он подхватил пачку бумаг и вопросительно посмотрел на Сашку.
— Хочу, конечно!
— Тогда пошли, — выключая свет и закрывая дверь за собой, сказал инструктор и зашагал по ярко освещенному коридору. Здороваясь то и дело со встречными и обмениваясь с ними какими-то непонятными фразами, он обернулся на ходу.
— Я дам тебе халат с шапочкой, сойдешь за интерна. Только верни потом туда же, договорились?
Сашка едва успел кивнуть, как Антон сунул голову в какую-то комнату, содрал с вешалки халат и вручил ему белую шапочку.
— Комната 127, запомни! Занесешь на обратном пути.
Продевая руки в рукава халата, Сашка кивнул опять. Едва поспевая следом, он не успел понять, как они заскочили в просторный, сверкающий нержавеющей сталью лифт, где, кроме них, стояли двое усталых мужчин в халатах и сдернутых на подбородок масках с тележкой на колесиках, на которой лежало несколько баллонов со сжатым газом.
— А Петрова сейчас где? — спросил у них Антон.
Один из мужчин пожал плечами, второй ответил негромко:
— Час назад отправилась мыться с Егоровым. Он в первой, так что и она должна быть там.
— Ага… А баллоны кому?
— Баллоны в третью. Восьмой час операции пошел, все сожрали.
Они вышли из лифта и очутились в другом коридоре, где мужчины покатили баллоны направо, Антон повернул налево.
— Не повезло тебе, — сказал он Сашке. — Твоя мать на операции сейчас. С другой стороны, можешь посмотреть на нее, в первой операционной есть демонстрационное окно. Я оставлю тебя там — стой тихо, как мышь. Не вздумай стучать и вообще как-либо отвлекать. Вряд ли дождешься ее, конечно, а как надоест, уйдешь. Понял?
Он подвел Сашку к огромному окну, сквозь которое виднелся странный на вид стол, на котором лежал кто-то, укутанный зелеными простынями, открытыми на груди, настежь разверстой перед четырьмя людьми с блестящими инструментами в руках. Сашка гулко сглотнул, а Антон, хлопнув его напоследок по плечу, скрылся в неизвестном направлении.
Хирурга Сашка вычислил моментально. Тот стоял лицом к окну, толстый коротышка с короткими пальцами в перчатках, заляпанных пятнами крови, и не отрывал взгляд от пациента. Над глазами его грозно нависали густые кустистые брови. Рядом с ним у изголовья стояли еще двое людей, чей пол Сашка не взялся бы определить под халатами, шапочками и масками. А напротив хирурга стояла мать, время от времени тоже погружая руки в то, что на профессиональном языке называется операционным полем, как вспомнил откуда-то Сашка.
Как он ее узнал, Сашка и сам не смог бы объяснить, но это была мать, без сомнения. И работала она так, что он невольно заинтересовался. Что-то странное было в том, как она подавала инструменты. Толстяк молчал и даже не взглядывал на нее, но она ни разу не ошиблась, держа наготове очередную блестящую железяку за секунду до того, как тот протягивал к ней руку.
Сашка видел, что она не предугадывала — она точно знала, какой инструмент в следующий момент понадобится. А это означало, что или мать сама была хирургом с такой же квалификацией и опытом, что невозможно, или… Тут Сашка ощутил тревожный холодок в груди. Или она умела читать мысли!
— 9 —
Едва Сашка взялся за ручку подъездной двери, как учуял, что кто-то быстро приближается к нему сзади.
— Макс, назад! — услышал он приглушенный ветром крик. — Ко мне!
Из снежного вихря вылетела овчарка и встала, не добежав. Ее язык свисал чуть не до земли, шерсть была густо усыпана снегом, а вид был чрезвычайно довольный. Сашка присел на корточки и вытянул руки.
— Иди сюда, — тихо сказал он.
Пес гавкнул, завилял хвостом и сделал пару шагов навстречу. Сашка потрепал его за шею, глядя в умные глаза.
— У, м-морда! А теперь иди к хозяйке, а то она рассердится.
Макс гавкнул еще раз и, развернувшись, скрылся в искрящемся снежном облаке. Оттуда почти сразу появилась Маша, вокруг которой скачками носился пес.
— Да перестань же ты! — рассмеялась она, уклоняясь от его слюнявой морды. — Совсем одурел, сидя дома. Привет! — бросила она Сашке, варежкой отпихнув в очередной раз прыгнувшего на нее Макса. — Пока меня не было, его выгуливали едва полчаса, так он не набегается теперь.
С горящим во всю щеку румянцем Маша выглядела столь же довольной, как ее собака.
— А ты где была? — спросил ее Сашка.
— Да всё там же, — беззаботно махнула она рукой. — Ездила на лошадях.
— Понятно, — усмехнулся он. — С Витькой?
— С Виктором, — поправила она. — С ним самым. А ты бредешь откуда?
— С курсов оказания первой помощи.
— Елки! — всплеснула Маша рукой, другой хватая Макса за ошейник. Она пристегнула поводок и заинтересованно посмотрела на Сашку. — А на кой ляд тебе это понадобилось?
Сашка смешался. Он сообразил, что Маша не знает подробностей его поездки к тете Зине с «драконьей» ногой Андрея, и сразу за этим вспомнил, что хотел обсудить с ней то, что сказал ему после турнира Игорь. С чего лучше начать, он не мог сразу решить, да и думать при летящем в лицо снеге было не с руки. Маша тотчас впилась в него круглыми глазами.
— А ну, выкладывай! — потребовала она, подтягивая Макса к себе.
— Долго слушать придется, — сказал Сашка. — Давай в другое время. Я замерз и к тому же проголодался, как волк.
— Ничего, — прервала она. — У меня поешь. Пошли! — добавила она нетерпеливо, видя, что он всё еще топчется на месте.
Будто поняв, о чем они говорят, Макс стал тянуть Машу в сторону ее дома.
— Ладно, — сказал Сашка. Увязая в снегу, он поспешил следом к видневшейся за пеленой снега многоэтажке.
Не успели они войти в квартиру, как из дверей гостиной на них с визгом и хохотом вылетели трое мальчишек, одним из которых был Машин брат, семилетний Коля. Заметив вошедших, он притормозил и смерил Сашку любопытным взглядом. Они были знакомы с прошлого года, так что Сашка просто ему кивнул.
— Привет.
— Здрасьте! — отрывисто поздоровался тот и тут же ехидно спросил у Маши: — А Витьку ты куда дела?
Услышав это, Сашка лишь крякнул. Макс с шумом отряхнул с себя подтаявший снег и, цокая когтями, скрылся с глаз. Маша, которая успела снять куртку и теперь стаскивала ботинки, произнесла недовольно:
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});