— Черт возьми, тебе отлично известно, что я не указываю в подписи мой средний инициал, — гремел он, яростно швыряя только что напечатанные письма ей на стол. — Изволь переписать!
— Если я не подхожу, — обиженно произнесла она, — почему бы тебе не пригласить для этой работы Вивиен?
— Она бы давно уже ударилась в слезы, — признал он с усмешкой.
Она потянулась на своем стуле, скрестила стройные ноги под серой юбкой, удачно подобранной к шелковой блузе.
— От страха запятнать свою безупречную репутацию? — спросила она.
Он задумчиво взглянул на нее сквозь пелену сигаретного дыма.
— Тебе, Кэт, такая опасность не грозит, правда? — тихо спросил он. — Ты знаешь обо мне все: мои слабости, мои привычки.
— Что я вообще знаю о тебе, Блейк? — отстраненно произнесла она. — Иногда ты кажешься мне таким странным…
Он поднес к губам сигарету.
— Например, тогда, в беседке, да, Кэт? — осторожно спросил он, наблюдая, как румянец заливает ее щеки.
Она уткнулась взглядом в блокнот, а сердце ее готово было выскочить из груди.
— Не знаю, чего еще ты хочешь от меня, Блейк.
Он встал, подошел к ней и взял за подбородок, приблизив ее лицо к своему пронизывающему взгляду.
— Я мог бы сказать тебе то же самое, — хрипло произнес он. — Вы очень молоды, Кэтрин Мэри.
— О да, по сравнению с вами я просто дитя, — парировала она.
— Котенок рассердился и фыркает, — проворчал он. Что-то дикое и опасное сверкнуло в его глазах. — Ты будешь шипеть и царапаться, если я займусь с тобой любовью, Кэтрин? Или мурлыкать?
Она чуть не задохнулась от обиды.
— Никогда!
Его взгляд заскользил вниз по ее фигуре.
— Как ты думаешь, Кэт, я научу тебя мурлыкать? В тот раз твои губы обезумели под моими. Я все еще ощущаю их вкус, даже теперь.
— Я… не соображала, что делала, — слабея, прошептала она, смущенная воспоминанием о своей самозабвенной покорности.
— По правде говоря, я тоже, — пробормотал он, словно забывшись, глядя на ее рот с какой-то тревожно-настойчивой пристальностью. — Я лишь прикоснулся к тебе — и тут же потерял всякий здравый рассудок. Думал лишь о том, что хочу заниматься с тобой любовью, пока не перестану сгорать заживо.
Она затаила дыхание, глядя ему прямо в глаза. Это было похоже на разряд сверкнувшей молнии. Она испытывала то же самое, но он признался ей только в физическом влечении — именно от этого предостерегал ее Филлип. Он потерял голову от желания, не от любви.
— Разве Вивиен не заставляет тебя… пылать? — с трудом выговорила она, страдая от сознания, что ее чувство к нему — безнадежно.
Он спокойно взглянул ей в глаза:
— Не так.
Она опустила взгляд.
— Ты всегда Можешь найти себе женщину, Блейк, — запинаясь, пролепетала она.
Он наклонился над ней, опираясь на подлокотники ее кресла, и она оказалась в кольце его рук и в дыму сигареты, щекотавшем ее ноздри.
— Не такую, как ты, моя девочка, — хрипло произнес он. — Не пытайся уверить меня, что позволяла другому мужчине ласкать тебя, как позволила мне.
Ее дыхание стало горячим, а взгляд не мог оторваться от его галстука, в голове билось воспоминание о его руках на ее обнаженной спине, их жесткая искушенная нежность.
— Ты испугалась, потому что с тобой это впервые. Но если бы я настоял, ты бы занялась со мной любовью. И ты бы меня не остановила. Мы оба это знаем.
Ее охватило смятение, и она возненавидела его за то, что он мог делать с ней словами. Он делал ее уязвимой, податливой. Никогда прежде ни один мужчина не лишал ее воли. Это новое ощущение расслабляло ее и смущало, и, чтобы скрыть свой страх, она пыталась разозлиться.
— Ты хочешь себе польстить, да? — язвительно спросила она, подняв на него сверкающие глаза. — А вдруг я экспериментировала, ты не допускаешь этого, Блейк? — Она следила, как темнеет его взгляд. — Откуда ты взял, что я не испытывала ничего подобного с другими мужчинами?
— Кто? — выпалил он. — Филлип? Она отвела взгляд и тупо уставилась в свой блокнот. В его голосе звучала сдавленная ярость, а ей вовсе не хотелось сознательно доводить его до приступа бешенства. Если бы он прикоснулся к ней, она бы точно сошла с ума. Она всегда так реагировала на страстное мужское вожделение, трепетавшее в каждом твердом мускуле его тела. Сейчас она слишком уязвима, и, чтобы не выдать себя, ей остается только удерживать его на расстоянии протянутой руки.
— Давай-ка покончим с работой, — холодно сказал он, снова усаживаясь за свой стол и медленно давя в пепельнице сигарету. — Что там у нас с грузом полихлопка, который задерживается в Джорджии? Свяжись с тамошним филиалом и выясни, отправлен ли он. Он нужен распространителям для следующей рассылки.
— Слушаюсь, сэр, — ответила она безупречно деловым тоном. — Что еще?
— Да, вот что, — жестко произнес он, наблюдая за ее реакцией. — Пошлите дюжину красных роз Вивиен, на дом.
Это свалилось на нее как тонна кирпичей, но она и глазом не моргнула. Она аккуратно сделала запись в блокноте и кивнула.
— Дюжина. Я немедленно позвоню флористу. Что прикажете написать на карточке? Он все еще не сводил с нее глаз.
— Пусть напишут: «Благодарю за последний вечер». Подпись — Блейк. Понятно?
— Понятно, — ответила она. Ее голос прозвучал как-то сдавленно, но лицо оставалось бесстрастным. — Еще что-нибудь?
Он крутанул свое кресло и уставился в окно.
— Нет. Она вышла, тихо прикрыв за собой дверь.
Когда она усаживалась за машинку, ее глаза были полны слез.
Глава 8
— Только представить себе, неделя в Сент-Мартине, — вздохнула Мод, просматривая список домашних дел, который она составила для миссис Джонсон и приходящих служанок на то время, пока семья будет в отъезде. — Как это мило со стороны Блейка взять нас всех с собой, особенно когда он так хорошо ладит с Вивиен.
— Да, восхитительно, — бесстрастно отозвалась Кэтрин.
— Они почти не расстаются, — вздохнула Мод. — И смотрятся потрясающе: Блейк такой жгучий брюнет, а у Вивиен такая благородная осанка… Я думаю, на этот раз у него серьезные намерения. — Она всплеснула своими худыми руками и просияла. — Я обожаю устраивать неожиданные помолвки. Можно весь дом украсить орхидеями…
— Простите, Мод, но мне пора начинать собираться, — решительно произнесла Кэтрин, вставая с дивана. — Вы не возражаете?
Мод была полностью погружена в свои планы.
— Нет, дорогая. Ступай к себе, — рассеянно проворковала она.
Кэтрин поднималась по винтовой лестнице, чувствуя смертельную опустошенность. Проходя мимо комнаты Вивиен, она увидела в открытую дверь выставленный на всеобщее обозрение туалетный столик, на котором красовалась ваза, полная пунцовых роз. Без сомнения, Вивиен сделала это нарочно, и Кэтрин почувствовала что-то вроде выстрела в сердце. Хорошо хоть, что Блейк так и не представляет ее настоящих чувств. Иначе это было бы совершенно невыносимо, особенно после того, как он проявил столь внезапный и настойчивый интерес к соблазнительной блондинке. Вечером они отправлялись вместе шляться по ночным клубам, а с обеда запирались в кабинете Блейка.