- Подождите! Подождите! - кричит, бежит, спотыкается. А когда подбегает, едва касается моего плеча.
- Я вас ищу.
В недоумении смотрю на нее.
- Зачем?
- Вы понравились нашему режиссёру. Он просит сняться вас в одном эпизоде. Очень просит. Не отказывайтесь, пожалуйста.
Глава 40
Немного теряюсь от такого неожиданного предложения и пока растерянно смотрю на новую знакомую, Ксюшка тянет меня за руку и тихо, почти шепотом отвечает: «Мамочка соглашайся».
Я никогда не мечтала о кино. Даже никогда об этом не думаю об этом. Мне всегда казалось, что играть на камеру и играть перед зрителями – две разные, несовместимые вещи.
Во-первых, в театре совсем другая пластика. Свобода, изящество, легкость. Чувство инерции, скорости и баланса. Нужно чувствовать свое тело, чувствовать себя.
Во-вторых, театре у актера нет права, на ошибку, а вот в кино… Одним словом, пока режиссер не поседеет.
В-третьих, атмосфера. Для меня живую игру актёра – увы, не заменить просто инсценированными картинками. Когда играешь в театре, когда за твоей спиной раздаётся тысяча аплодисментов, когда кричат «Браво!» и дарят цветы, к примеру твои любимые лилии. Это мурашки по коже, это такой непередаваемый заряд энергии. Даже когда валишься с ног, думаешь, что еще немного умрешь от голода (репетиции, спектакли мы всегда играли на голодный желудок) – у тебя открывается второе дыхание и ты готов играть еще и еще, хотя бы потому что перед тобой дорогой сердцу зритель.
Она протягивает визитку, не дожидаясь моего ответа:
- Будем ждать вас завтра в восемь. Если возникнут вопросы – звоните, - быстро уходит, я продолжаю стоять и смотреть ей вслед. Наверное, самые важные события в нашей жизни происходят спонтанно, когда ты этого совершенно не ждешь. Еще час назад я не могла предположить, что такое может случиться, а кто бы рассказал – не поверила.
- Мамочка, ты будешь играть в кино?
- Все может быть, - обхватываю теплые ладошки детишек.
- Ура! Ура! – закричали дети. – Маму покажут в кино, по телевизору!
- А у меня для вас серьезный разговор. Больше никуда не убегаем, это понятно? – обращаюсь к ним серьезным тоном. Если честно, я очень переживала, особенно не знаешь куда бежать и где искать.
- Хорошо, - ответили в один голос они на пол тона ниже. – Мы больше так не будем.
Покидаем здание ледовой арены, медленно идем по ночному городу на остановку. Накрапывает мокрый снег, поднимается холодный ветер, я потуже завязываю детям шарфы и прибавляю шаг. Успеваем сесть в пустой автобус, едем домой. Дети устали, шмыгают курносыми носами, молчат. А я почему-то в такие моменты вспоминаю маму. Как много хотелось ей рассказать.
Вспоминаю, как часто дома стою у окна провожу пальцами по запотевшему стеклу, припоминая свой родной город, где родилась, где гуляла по цветущей аллее, любила пройтись вдоль озелененного парка и в такие бесценные моменты, казалось я была счастлива.
Не могу понять в какой момент, все пошло не так, как надо. Может, когда отец решил уйти из семьи, а может, когда я впервые встретила Кирилла, а после череда непредсказуемых событий. Вот и Рита говорит, что жизнь слишком непредсказуема, не знаешь чего ждать завтра. Кстати о Рите. Она позвонила ближе к восьми и расстроенным голосом спросила:
- Можно я сегодня переночую у тебя?
- Конечно, я буду ждать тебя к ужину.
Рита приезжает, когда я уже почти накрываю на стол. Сладкий аромат жасмина и миндаля врывается в прихожую вместе с ней.
Ставит сумки на пол, снимает шубу. Поправляет волосы, перед зеркалом, а потом обращается ко мне:
- Не могу ночевать одна, так скоро кошмары будут сниться.
Перед тем, как зайти на кухню Рита бросает тоскливый взгляд, будто вопрос о ее личной жизни никогда не будет решен.
Дети уплетают спагетти с томатным соусом, мягким хлебом и тефтельками. Они наматывали на вилку длинные макароны и обсуждают очередную серию мультфильма, просмотренную накануне. А потом видят в дверях Риту, бросают вилки и подбегают к ней.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
- Тетя Рита! Тетя Рита! – восклицают своими звонкими голосами. – Мы так рады тебя видеть!
- Привет мои хорошие. Я скучала за вашими сладкими щечками.
- Тетя Рита, а ты знала, что у нас в садике есть плохой мальчик? Он конфеты втихаря ест , - отвечает серьезным тоном Арсений.
- Да, так делать нельзя, - Рита отрицательно качает головой. Ленин завещал делиться.
- Тетя Рита, а кто такой Ленин? – с интересом спрашивает Ксюша.
- О-о-о, это такой дядя…
Пока они ведут переговоры, ставлю тарелку для Риты, завариваю зеленый чай с мятой. Как бы не складывались обстоятельства, я рада, что она сейчас здесь. Скорей всего в такой ситуации ей нужна поддержка, а я даже предположить не могу, чем я могу ей помочь.
- Мамочка, а можно я потом доем?
- Я тоже! – поддерживает брата Ксюша.
Неохотно киваю. А когда дети скрываются в комнате, сажусь напротив Риты.
- Я видела его, - отвечаю ей. – Когда знакомилась с этим спортсменом.
Вилка из ее рук выпала, она смотрит на меня застывшим взглядом, шевелятся только губы.
- А он тебя?
- Не знаю. Может просто сделал вид, что не видел.
- Это точно судьба! – она указывает на меня пальцем. Почему ты мне об этом не говорила?
- Я подумала, что сейчас не так важно, как твоя ситуация.
- Ах, ерунда. Я почти его забыла. Скорей всего я просто спешу выйти замуж. Признаюсь тебе, как лучшей подруге - мне чертовски сильно хочется там побывать. Насколько сильно, что я готова выдать замуж и тебя тоже, - после этих слов уголки губ ее дрогнули и она легко улыбнулась. – Поэтому буду ждать своего принца, даже если он еще не родился.
Рита опустила взгляд в тарелку, а потом, пытаясь выловить из своей порции листики базилика, продолжает говорить:
– А если поговорить с этой? Женой Кирилла? Она же не знает, что у вас есть общие дети.
Глава 41
То, что Рита выдумщица – давно предполагала. Почти с первого дня нашего знакомства. Выдумщица не в том плане, что любит придумывать очередную историю, а сделать уже из готовой – сенсацию. Дать ей вторую жизнь. Точнее перекрутить на свой маневр так, как на ее взгляд было бы удобней.
- Рит. Ты о чем? Что я скажу? Извините-подвиньтесь, у меня дети, - я отрицательно качаю головой. - Нет, это недопустимо, тем более, он счастлив с ней, - нервно сглотнув, не понимаю, как нелегко об этом говорить.
- Это ты наверняка знаешь? Что он счастлив? – Риткины глаза заблестели. – Когда счастлив - налево не ходят, - ее голос становится, почти ледяным. Вот она строгая учительница с ярко-красной помадой на губах, обтягивающей ее стройные бедра юбке и аккуратным маникюром. Для полной картины ей только указки не хватает.
Меня бросает в пот. Рита, как скажет – хоть стой, хоть падай. И что в ее понимании значит: «налево»? Скорей, всего она не имела ничего плохо, но в какой-то степени – права. Я и есть то самое «лево». Пусть я не видела никогда обручального кольца на его сильных пальцах, даже в нашу последнюю встречу, когда танцевала с ним, когда слышала его приятный, бархатистый голос и когда его слова казались мне слаще ванильного крема.
Встаю из-за стола, хочу как можно скорее прекратить этот разговор. Казалось, все и так хорошо. Все просто прекрасно, пока он снова не появился в моей жизни. Внезапно, резко, непредсказуемо.
- Все! Стоп Рит. Хватит. Я тебя очень прошу, давай забудем этот разговор и больше не будем поднимать эту тему, - говорю и чувствую, как воздуха в легких не хватает, потому что это очень сложно и как оказывается с каждым днем только сложнее. Такое ощущение, что эта тошнотворная карусель не остановится никогда. Возможно, Рита хочет докопаться до самой глубины, до самой сути, а для меня уже ничего не имеет значения.
Потому что сложно забыть. Сложно не помнить отца своих собственных детей.