— Нравлюсь? — не выдержала.
— Иначе бы не забрал.
— Разве я вещь, чтобы…
— Разве нет?
— Нет! — подавила в себе желание испугаться, отползти. Чуть откинулась и задрала подбородок, — Я не жительница ваших мест, со мной так нельзя. Даже у вас… в Золотых песках должны быть какие-то границы. Вы не можете просто захотеть и забрать свободного человека, тем более, что я была не одна и мои спутники будут меня искать…
— Спутники, — он будто перекатил это слово на языке и улыбнулся одним уголком рта, — Если бы с тобой был муж, жених, отец или брат, они бы не оставляли одну и сохраняли, как сокровище. Значит спутникам ты не настолько нужна.
— Это вовсе не повод похищать представительницу благородного рода другого королевства! — сказала сердито.
— Благородного? — он вдруг заинтересовался — Твой отец — явор?
Черт, опять не понятное слово.
— Еще какой… явор.
— Врешь, — и снова усмешка. — А значит, у меня все права.
— Нависать надо мной? — прошипела воинственно.
Он и правда нависал. Так что я почти на мостик встала, чтобы избежать соприкосновения. Смесь страха и чего-то непонятного заставила меня задрожать и раздражиться еще сильнее, а моего визави — довольно сощурится.
Мужчина ничего не ответил.
А я продолжила:
— И что теперь? Запрете? Будете насиловать?
— Насилие? — наигранно вскинута бровь, — О нет… Мне не интересно насилие.
Взял меня за подбородок, довольно жестко, и провел большим пальцем по нижней губе, едва ли не пропихивая его внутрь.
Против воли во рту пересохло. Черт, что-то было в этом…Первобытное. Что-то из прошлого, когда женщина подчинялась, и, порой, с огромной радостью.
Я стряхнула наваждение и его руку.
— А мне не интересно ваше предложение, — буркнула и отвернулась, насколько это вообще было возможно в такой идиотской позе.
— Я ничего не предлагаю… — он отстранился резко, — Я сообщаю. Хотя мог этого не делать — твоя чувственность поймет все сама.
— Я жутко фригидная! — воскликнула в отчаянии, но он уже уходил.
Бросилась за ним — и снова идиотская секира преградила путь. Только и успела увидеть мельком этот лагерь-оазис или что оно… Куча шатров, не более. Маленькое переносное государство.
Вернулась и стукнула ни в чем не повинный пуфик ногой.
И осознала.
Парень, который меня отправил в Волш, просто поиздевался.
Приключения? Пожалуйста.
Властного властелина заказывала? И тебе принц таким не показался? Давай другого предоставлю…
Менять мир? Так давай, пробуй… Прям можешь отсюда начинать, от самого отсталого общества.
Ненавижу! И больше всего тот факт, что зачитанная в подростковом возрасте до дыр Анжелика при ближайшем рассмотрении оказалась совсем-совсем не романтичной. Вот как противиться такому султану, а? Он просто глянул мельком, решил взять… и взял. И в прямом смысле возьмет, хоть и заявил, что не собирается насиловать.
Насилие и давление они могут разные формы принимать… я это очень хорошо понимала.
А вот что делать со всем происходящим — гораздо хуже… Мне нужен план. Раз прежний — добраться до Рубинового королевства и попросить вернуть меня домой — пока не котируется.
Поразить его своей строптивостью? Что-то мне подсказывало, что вряд ли он удивится или впечатлиться…
Влюбить в себя и влюбиться самой? Стать местной принцессой… При всей странности это могло оказаться не худшим вариантом.
Я покачала головой.
Вот до чего дошла… и все лишь потому, что вариант «потянуть время и дать моим спутникам возможность меня спасти» мне не то что бы не пришел в голову, просто… я не была уверена, что они будут спасать.
Розыскные мероприятия посреди пустыни? И ради кого? Кто я им? Слишком сложно…
Сглотнула слезы и горечь и прилегла на кровать отдохнуть и дождаться паучка.
Сама не заметила как задремала.
А позже за мной пришли…
Невольничий рынок
Вы когда-нибудь паковали подарки? Так, что в упаковке больше блеска, красоты и денег, чем в его содержимом?
Чувствовала я себя именно так.
Служанки быстро разоблачили меня, придерживая цепкими пальчиками, чтобы не увильнула, натерли благовониями и принялись колдовать. Рисовать на теле знаки и узоры какой-то краской, упаковывать в железный лиф и полупрозрачные балахоны, вплетать в волосы жемчужины и каменья.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
К ночи готовили.
Не спросив моего согласия.
Поначалу я сопротивлялась, но их количество подавляло…
Драться? Ну даже если.
Все закончится тем, что меня привяжут и таки доведут до совершенства перед встречей с господином. Так что спустя пару часов — по моим внутренним ощущениям — я была упакована и доставлена в другой шатер, много больше и богаче обставленный.
По дороге, пусть на меня и накинули тяжелое покрывало, как занавешивают клетку с попугаями, чтобы они не болтали, я успела заметить уличные костры, многочисленных обитателей этого аула, которые спешили по своим делам, пили, ели прямо на земле, чистили лошадей и переговаривались группками.
А потом — снова задернутый полог. И куча яств, которые все те же служанки натаскали на большой низкий стол… И два сурового вида мужика с которыми меня оставили, чей взгляд смотрел строго прямо, а руки недвусмысленно лежали на рукоятках длинных ножей.
Я со вздохом уселась на подушки, в изобилии разбросанные по полу — ну не на кровать же садиться? А кресел здесь не наблюдалось…
И вздрогнула, когда в шатер зашел его хозяин.
КАРТИНКА
Он посмотрел на меня не то что внимательно, скорее… удовлетворенно. Как вроде бы я соответствовала его ожиданиям. А я, пусть и не планировала удовлетворять его ни в каких смыслах, ощутила определенную гордость.
Он ведь был красив. Властен. Уверен в себе. И явно искушен в любовных делах. Соблазнителен… Разве так уж и ужасно стать его любовницей? У меня сто лет никого не было, и я не могла это не чувствовать. А секс всегда считался отличным способом сбросить стресс.
Стресса у меня как раз было хоть отбавляй.
Да, он похитил, увлекшись моей… красотой? Но черт возьми, меня поместили далеко не в худшие условия и ответить взаимностью такому мужчине было не зазорно… Кажется.
Может я, опутанная страхами перед потенциальными наказаниями за неуступчивость, уже начала уговаривать сама себя совершить глупость?
— Угощайся, — мой случайный тюремщик сел и принялся жадно поглощать расставленные кушанья руками. Это не выглядело противно — органично. Чувственно. Как он рвал длинными пальцами лепешки, макал их в соус, слизывал с пальцев остатки…
Я съела несколько кусочков и выпила пару глотков вина. Больше не смогла — горло перехватывало. Мысли метались в броуновском движении, а нервозность нарастала… Вот что сейчас будет, а? И как этого избежать?
И надо ли избегать?
— Как вас зовут? — спросила, наконец, чтоы прервать затянувшееся молчание. Мужчина уже наелся и теперь, откинувшись на подушки, лениво пил густую жидкость из кубка.
— Тебе позволительно называть меня Шурани-гал.
«Гал» — господин. И форма вежливости.
Ну хотя бы какое-то начало светской беседы.
— Вы… харагал этих мест? — блеснула знаниями.
— В Золотых песках нет земли… только люди.
— Вот это меня и заинтересовало, — сказала с совсем не деланным оживлением, — Как вы не сталкивается с другими харагалами? А если вам захочется остановиться… на одном и том же месте?
— Золотые пески — огромны, — Шурани-гал переместился одним движением и вдруг оказался очень близко от меня, — И никто не говорил, что мы не сталкиваемся. Борьба в нашей крови… как и желание любить женщин.
— И много у вас таких женщин? — сглотнула.
— Каждый раз одна.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Ого, то есть не гарем?
— И часто вы их меняете?
— Кто-то надоедает быстро, кто-то — нет. Вот ты, Алаиш, быстро надоешь? — он посмотрел глубоко в меня своими темными глазами и растянул губы в хищной улыбке.
— «Алаиш»? Это что-то значит?