никто. Проблема в том, что это слишком неопределенно. Их слишком много, целые стада – тысячи, десятки тысяч. Я не могу прийти в полицию и указать на целое стадо: вот, мол, берите их. Полиции нужны конкретные поджигатели: те, кто сидели в машине, тот, кто принес канистру, та, которая бросила спичку. А этого у меня не было и нет до сих пор.
– Что же вы сделали?
Он развел руками:
– Вот это. Мы – родители и я – сделали вот это. Парк зверей имени Уэйна Макдэйвида. Мы сказали: если он так любил животных, значит, лучшей памятью о нем будет зоопарк. Зоопарк, куда можно прийти всей семьей, посмотреть на зверей, погладить козу, покататься на лошади, покормить из соски теленка, поиграть с собаками, с кошками, котятами, щенками…
Я покосилась в сторону вольеров с тиграми:
– Ничего себе котята…
– Так это сейчас, – возразил Рик. – Начинали-то мы с самого простого. Еще кофе?
Мики помотал головой:
– По-моему, время для чего-нибудь покрепче. Давай начнем с пива…
Хозяин принес бутылки и продолжил рассказ.
На первых порах в парке были только домашние животные, потом купили несколько оленей и старую беззубую пуму, оставленную прежними хозяевами у ветеринара. Думали этим и ограничиться, но вскоре Рику позвонил знакомый шериф из соседнего графства: «Я слышал, у тебя зоопарк?..» Оказалось, полиция накрыла большую вечеринку с наркотой в поместье бывшего профессионального боксера. Боксер, который сидел на условном и теперь переехал в тюрьму на несколько лет, держал для развлечения пару амурских тигров. «Никто не берет, – сказал шериф. – Может, ты поможешь? Отдадим даром…» Так в парке появились первые настоящие большие кошки. Вскоре выяснилось, что тигрица беременна, и к боксерской паре добавились пятеро красавцев тигрят.
– И пошло-поехало… – сказал Рик. – Поймите, Бетти, никто не собирался делать здесь Диснейленд. В наших планах было создать убежище для зверей. Вы не представляете, сколько животных остаются брошенными на ранчо, на фермах и даже в городских квартирах. Богатые идиоты покупают их, когда уже не знают, чего бы еще захотеть; кому-то хочется удивить гостей, кто-то делает подарок своей девке, кто-то просто спьяну. Есть совсем сумасшедшие. В Огайо недавно был случай: один такой ковбой набрал полторы дюжины тигров и еще несколько крупных хищников, а потом решил, что ему надоело жить, и выпустил их на волю. Ага – выгнал из вольеров на шоссе, а сам застрелился. Что с ними прикажете делать? Приезжает полиция, стреляет. А они ведь не дикие. Их только зовут дикими, а на самом деле они воли никогда не знали. Для них воля – клетка, вольер. Там они родились, как и их папа с мамой, и деды с бабками. Их уже несколько поколений таких… Вот их-то мы и собирали – брошенных, забытых, никому не нужных, больных, старых и осиротевших. Собирали для Уэйна, чтобы он чувствовал себя спокойней там, на небесах. Но потом выяснилось, что не хватает денег…
Родители близнецов так и не оправились после гибели Уэйна. Мать умерла вскоре после создания парка, затем случился инсульт у отца – тяжелый, требующий длительного и дорогого ухода. Рик остался один – со всеми расходами на клинику и на убежище. Животные продолжали поступать, продолжали плодиться, и тогда он решил пускать в парк посетителей – за деньги, чтобы было чем оплачивать счета. Публика особенно рвалась к тигрятам и львятам. Но вместе с публикой появились и те, кого Рик называл «зомби», а они себя – защитниками прав животных.
К тому времени он научился различать их с первого взгляда и не продавал им билетов – просто не пускал на свою территорию. Но у зомби нашелся сильный ответ: они натравили на парк целую армию инспекторов. Рик и представить не мог, что есть такое огромное количество правил – налоговых, лицензионных, санитарных, противопожарных, продвигающих «зеленую энергетику», предотвращающих выветривание почвы и загрязнение среды, обеспечивающих чистоту воды и качество пищи, блюдущих общественную безопасность и права рабочих. Голова шла кругом от количества ограничений и запретительных писем; чуть ли не каждый день в парк приезжал очередной проверяющий с целым ворохом бюрократических предписаний. Все это происходило под маркой защиты несчастных зверей от их злонамеренного врага – человека.
– Они стремятся регулировать все! – с выражением полнейшей беспомощности произнес Рик. – Допустим, дети играют с тигрятами… – кажется простым и естественным, правда? Но нет; приезжает инспектор и спрашивает, сколько недель тигренку. Если он слишком мал, то может страдать от того, что его не пускают к матери. Если он слишком велик, то может кого-нибудь сожрать. Я говорю: «Мистер, посмотрите на этого малыша. По-вашему, он страдает? Да он в полном восторге! Котята обожают такие игры…» Инспектор смотрит в бумагу: «Разрешено общение с детенышами в возрасте от четырех до двенадцати недель. Повторяю вопрос: сколько недель данному тигренку?..»
Он всплеснул руками и горестно вздохнул.
– Вот что я скажу вам, ребята. Меня ведь неспроста зовут Тайгер Рик. Вы можете целый год искать по всему миру такого спеца, как я, и вряд ли найдете. Мало в какой библиотеке есть больше знаний об этих зверях, чем здесь… – он постучал себя по выбритому виску. – И если уж зашла речь о библиотеках, у меня собрано примерно все, что написано по-английски на тему кошачьих. Я учился у лучших врачей-ветеринаров. Я ездил на Суматру, в Африку и в Сибирь. Я знаю о больших кошках всё. Я вхожу к ним в клетки, я вывожу их на прогулку, как комнатных собачек, я чувствую их настроение, бок о бок с ними я и сам становлюсь тигром. Я – Тайгер Рик! Какого же черта занюханные бюрократы берутся указывать мне, что и как делать с моими кошками? Что они понимают, эти идиоты?
– Рик, дружище, – мягко проговорил Мики. – Нам с Бетти скоро уезжать.
– Да-да, конечно… – заторопился хозяин. – Сейчас перейду к этой гадине… Но общая картина тоже важна, Майк! Мне не хочется, чтобы вы подумали…
– Мы не подумаем… – улыбнулся Мики. – Ладно, продолжай.
Тайгер Рик глубоко вздохнул. Было видно, что он готов сутки напролет говорить о своих кошках. Когда их стало так много, что они уже не помещались в границах парка, Рик уступил уговорам клиентов и стал продавать животных. Он сказал, что тщательно проверял каждого покупателя и отдавал зверей лишь тем, чьи намерения выглядели достаточно серьезными. Понятно, что брали только молодых и здоровых – другие оставались здесь. Питомцев Рика покупали не только большие цирки и государственные зоопарки, но и частные лица: китайские миллиардеры и нефтяные шейхи, колумбийские наркобароны и русские олигархи. Кого-то увозили в соседние штаты, кого-то за границу – в Мексику, в Азию, в Африку, в эмираты Ближнего Востока. Отдельным спросом пользовались экзотические гибриды: лайгеры – детеныши тигрицы от льва, тайгоны – детеныши львицы