— Скарлетт… — нерешительно начинает Рози. — Я все понимаю, но… Нас ведь только трое…
— Боишься, что не справимся? — резко бросаю я. Грудь тут же пронзает боль. — Рози, прости, пожалуйста.
Она кивает, нисколько не обидевшись. Сестра не раз попадала под удар моего гнева и научилась пропускать пустые выпады мимо ушей.
— Если мы отыщем кандидата, фенрисы сами к нам придут. Мы будем готовы к их новой силе и сможем нанести стаям больше урона. Но все это только в течение ближайших двадцати восьми дней, потом волки вернутся к обычной охоте и убийствам. Да, безумная охота подходит к концу, но то же самое касается и возможности заманить фенрисов в ловушку, не подставляясь самим.
Мне не надо ничего говорить. Рози и Сайлас знают, знаю и я сама: если не найдем кандидата, в городе от меня пользы не будет. Конечно, я в состоянии уничтожить фенриса-одиночку или небольшую стаю, которая забредет в Эллисон, но здесь, в самом сердце событий, я никто. Загадочный кандидат нужен мне, чтобы изменить мир. У меня на лице появляется умоляющее выражение, в хрипотце моего голоса звучит мольба, и я боюсь, что придется выпрашивать помощь.
Рози берет меня за руку, мягко сжимает ладонь. У нас одно сердце на двоих. Куда я, туда и она. Куда она, туда и я.
— Конечно, Летт, — кивает Сайлас. — Мы вместе в это ввязались, все втроем. Чем я могу помочь?
Я вздыхаю от облегчения, от счастья и страха — все чувства смешались.
— Для начала давай разберемся, как найти потенциального фенриса.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
РОЗИ
Сестра всегда идет к цели. Система поясов в боевых единоборствах идеально ей подходила: сначала Скарлетт наметила себе желтый пояс, потом зеленый, коричневый и, наконец, черный. Когда она научилась всему, чему могла, продолжила тренировки в том же духе: пробежка на две мили, три, четыре… А теперь, в этой ситуации с фенрисами, она, кажется, рада, что у нас появилась цель: найти потенциального волка.
— Начать лучше с города. Во-первых, это отличная отправная точка, потому что в Атланте людей намного больше. К тому же стаи в основном сосредоточены здесь — по крайней мере большие и старые… Думаю, мелкие тоже скоро подтянутся. Ну и плюс тут легче получить доступ к информации, — объясняет Сайлас по дороге домой после недолгого визита в круглосуточный магазин.
— Отлично, — кивает Скарлетт. — Так и поступим. Как же нам его найти?
Все умолкают.
— Ладно. Давайте пораскинем мозгами. — Сайлас прерывает молчание и садится на диван рядом со мной. — Фенрисы ищут кандидата по какому-то зову или чутью, но должен быть какой-то признак, который в состоянии увидеть мы.
— Во-первых, это мужчина. Конкретный мужчина с конкретной отличительной чертой.
— Еще мы знаем, что это не ребенок, — добавляю я. — В смысле, их кандидат ведь не только что родился. Невозможно стать волком до… До подросткового возраста, что ли? — уточняю я.
Скарлетт кивает.
— Замечательно! Так что именно делает его потенциальным фенрисом во время какой-то там фазы луны? — оптимистично спрашивает Сайлас, как будто полагает, что одна из нас незамедлительно выпалит ответ.
Воцаряется молчание. Ничего вразумительного ни один из нас предположить не может. Лунная фаза, которая определяет отведенный на поиски срок, заканчивается в одиннадцать сорок одну вечера через двадцать восемь дней.
На следующий день сестра с жаром берется за расследование: делает какие-то пометки и записывает идеи на листочках, разбрасывает обрывки бумаги по всей квартире. Объяснить, что к чему, у Скарлетт не получается, так что мы с Сайласом предоставлены самим себе.
Это одновременно и хорошо, и плохо.
Мы вдвоем идем в кафе, а потом отправляемся в благотворительный комиссионный магазин, покупаем там занавески тропической расцветки. Среди наших приобретений также числятся чудовищный сиреневый коврик и приличные часы с радио, которые Скарлетт немедленно настраивает на новостные станции. Я все жду, когда же меня оставит трепет перед Сайласом. Взволнованное чувство немного ослабевает, но едва мой друг ненароком дотрагивается до меня или подходит поближе, как восторженный испуг возобновляется с новой силой.
Раньше у меня не было секретов от сестры, а теперь целых два: во-первых, брошюра из центра досуга, которую я то и дело перелистываю, а во-вторых, непонятное волнение, охватывающее меня каждый раз при виде Сайласа. Я пытаюсь убедить саму себя, что Скарлетт не станет выслушивать историю моих душевных терзаний, но мне страшно оттого, что эти тайны у меня есть. Вторник, последовавший за моим неудачным выступлением в качестве десерта, исключением не становится. Смутное предвкушение запретного удовольствия поднимает меня с постели гораздо раньше сестры. Впрочем, наверное, все дело в звоне утренних колоколов.
Я выскальзываю из кровати, надеваю тапочки и на цыпочках выбираюсь из комнаты. Ходить в этой квартире босиком я все-таки опасаюсь. Тонкая желто-оранжевая полоса рассвета едва озаряет горизонт. Сайлас крепко спит на диване, закутавшись в одеяло. С невольной улыбкой на губах я прохожу на кухню, копаюсь в холодильнике в поисках яиц.
Сайлас резко садится, спутанные волосы падают ему на лицо. Баламут шипит из-под журнального столика.
— И тебе доброе утро… — бормочет Сайлас, смотрит мне в глаза, потирает затылок и улыбается. Я усмехаюсь в ответ и взбалтываю яйца вилкой, а потом выливаю их на сковородку.
Сайлас удаляется в ванную.
Из спальни выходит Скарлетт в футболке и пижамных штанах. Еще до того, как сестра открывает рот, я уже знаю, что у нее появился план. Несмотря на темные круги под глазами и свежие раны на груди, в ее взгляд вернулся какой-то блеск. Она отлично умеет скрывать боль.
— Что ты придумала? — интересуюсь я, не давая ей возможности заговорить первой.
Скарлетт улыбается и залезает на один из барных стульев, которые Сайлас откопал в комиссионном. По квартире пролетает сквозняк, и сестра ежится от холода.
— Надо отмотать историю назад. Надо выяснить, кем были эти люди до того, как стали фенрисами. Что именно сделало их чудовищами?
— Но сначала — омлет! — кричит Сайлас, выходя из ванной. Кажется, он слегка побрился. До конца щетину он никогда не сбривает. — Рози, тебе помочь?
— Да я почти закончила.
— Ну, тогда в следующий раз, — соглашается Сайлас тем ласковым голосом, которым он обычно говорит только со мной наедине.
До этого момента я даже не осознавала, что он разговаривает со мной как-то по-особенному, но сейчас почему-то тревожно оглядываюсь на сестру. Кажется, она ничего не заметила.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});