— Рози, она привыкнет, — убеждает меня Сайлас.
Стоит вечер, огоньки светлячков во дворе — словно рождественские гирлянды. Сестра выкапывает в саду полусгнивший картофель. На улице накрыт стол: побитые тарелки бабули Марч наполнены плодами моего труда. Я использовала все бабулины рецепты, которые только смогла: картофельное пюре с маслом, фаршированный перец, сахарные квадратики арбуза. Здесь все кажется вкуснее, как будто в городской пище недостает какого-то важного ингредиента.
Мы с Сайласом выходим из дома на крыльцо.
— Ну что, пора ужинать? — спрашивает Скарлетт.
Повязки с плеч она сняла еще несколько недель назад: на коже остались блестящие розовые шрамы, как будто сестра обгорела на солнце. Ожоги у меня на ногах почти зажили; я горжусь коричневыми пятнышками шрамов. Мы с Сайласом присаживаемся на гладкую деревянную скамью, Скарлетт устраивается с противоположной стороны стола. Мы в молчании раскладываем еду по тарелкам. Сестра оглядывается на полную луну, взошедшую в небе у нее за спиной, оборачивается ко мне, и наши взгляды встречаются.
В глазах Скарлетт я снова вижу жажду.
Я подозревала, что ее страсть к охоте вернется, только не знала, когда именно. Все это было лишь вопросом времени — сейчас опять начнутся тренировки, ночные вылазки, бинты, парфюмированное мыло… Наше новообретенное знание о фенрисах поможет выслеживать хищников. Теперь я понимаю, что охотником движет то же вдохновение, которое заставляет художника писать картины, а певца — исполнять арии. Эта страсть кипит в крови, бушует в сердце Скарлетт.
Нам не надо ничего говорить. Я откладываю в сторону кусок арбуза, а Сайлас медленно поднимается со скамейки. Мы знаем, каков настоящий свет, так что нет нужды притворяться, будто тени реальны. Я двигаюсь к торцу стола, Скарлетт зеркально повторяет мое движение, и мы встречаемся где-то посередине, крепко обнимаемся и вдыхаем запах волос друг друга. Сайлас наблюдает за нами, молчаливо и смущенно.
Моя сестра — художник, с топором и повязкой на глазу, таково уж ее сердце. А мое сердце неисправимо другое.
Мы обе это понимаем.
ЭПИЛОГ
СКАЗКА, СЕМЬ МЕСЯЦЕВ СПУСТЯ
Сестры идут медленно. В руках у них тяжелые сумки, полуденное солнце немилосердно припекает шею. Скарлетт бросает горсть мелочи в жестянку уличного барабанщика, Рози пересчитывает деньги в кармане. Сестры думают друг о друге — как и всегда. Они одновременно достигают своей цели: Рози с дорожной сумкой оказывается на платформе железнодорожной станции, а Скарлетт просит одного из наркоманов придержать ей дверь подъезда.
Под дверью квартиры сложены письма, которые выглядят так, будто их кто-то уже проредил. Скарлетт поднимает оставшиеся — вся важная переписка все равно всегда достается ей. По крайней мере весточки от сестры. Она ногой распахивает тяжелую деревянную дверь, швыряет сумки на пол и нетерпеливо вскрывает конверт.
Сайлас по-прежнему учится играть на гитаре — получается у него все так же плохо, — а Рози пробует все рецепты бабули Марч один за другим, и с готовкой у нее, как и бывало, не ладится. Скарлетт улыбается и ставит открытку на обеденный стол, где скопились сотни писем: весточки приходят почти каждый день, а конверты наполнены бумажными розами, лебедями и лягушками. Известия летят из разных городов — из Сан-Франциско, Финикса, Бостона, Нью-Йорка. Сайлас продал отцовский дом, и они с Рози колесят по стране, навещают всех Сайласовых братьев и сестер, открывают для себя мир и движутся по нему, крепко взявшись за руки. Их жизнь теперь состоит из одного вопроса: «Куда дальше?» Жизнь Скарлетт складывается из уверенного ответа: «Я там, где во мне есть нужда».
Сестры редко перезваниваются, потому что, заслышав родной голос, они повторяют в трубку одно и то же: «Люблю тебя, скучаю, неужели мы совершаем ошибку?» Они обе знают ответ на этот вопрос — нет никакой ошибки, есть тяжелая и, возможно, жестокая необходимость.
Подходит Сайлас с билетами, и Рози улыбается ему. Он ставит чемодан на платформу и обнимает любимую. Они целуются, будто любовники в старом кино, не обращая внимания на прохожих. Рози смеется, а Сайлас завороженно смотрит на свою прекраснейшую девушку в мире, словно она в любой момент может исчезнуть, стоит только ему глазом моргнуть. Она гладит кончиками пальцев его затылок и улыбается. Поезд подходит к станции.
Скарлетт поднимается по лестнице и выходит на крышу. Сегодня отличная ночь для охоты. Желание выйти на улицу окликает ее, как давний друг. Она разглядывает город. Куда сегодня пойти? Кого спасать, кого защищать? Скарлетт стягивает волосы в «хвост» и смотрит на раскинувшиеся внизу кварталы — ее улицы, ее обязанность, ее страсть. Смеркается, и Скарлетт сбегает по ступенькам. Квартира переменилась: стены, украшенные рисунками и бумажными фигурками, сложенными Рози, напоминают пестрый луг, который круглый год в цвету. Скарлетт проводит ладонью по малиновому плащу на спинке стула.
Рози занимает свое место, Сайлас убирает багаж на полку. Разорванный пунцовый плащ остался в набитой вещами сумке, где он лежит уже давно, как молчаливый спутник, который поджидает удачного момента, чтобы присоединиться к беседе. Рози отворачивается к окну и что-то ищет взглядом, сама не зная что. Поезд набирает ход.
Скарлетт плавным движением накидывает на плечи плащ; Рози улыбается проплывающему пейзажу. Скарлетт выходит на городские улицы; Рози берет Сайласа за руку. Сестры думают об одном и том же: о том, как они бегут по траве и кружатся в саду, взявшись за руки; о том, как они больше не могут различить, кто из них кто, и ощущают золотистую нить, связавшую их сердца в одно общее.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});