– Почему?
– Мне проще поверить в то, что защитное силовое поля курорта замкнет и один из метеоритов упадет на наш арендованный куб, чем в то, что государственный бюджет за год увеличится вдвое. Пусть о своем вранье думают те, кто его сочиняет, – Теару плотнее прижал меня к своему теплому боку. – Нам пора спать.
– Логично, – только и оставалось сказать мне, чтобы закрыть тему. – Спокойной ночи, Теарушка. Все же ты такой милый, когда сытый и не покушаешься на мои драгоценные сахарные косточки. Такой хороший, что даже нравишься мне.
– А ты мне нравишься, когда молчишь, – Теару игриво ткнулся носом в мой висок. – Засыпай. Я пока не могу использовать воздействие, придется тебе постараться самой успокоить бурлящее сознание.
– Меня и не надо усыплять. Я сама скоро… Только помечтаю чуточку, глядя на падающие зве… метеориты. Надеюсь, защитное поле нас не подведет и космический камень на голову не свалится. Загадаю желание и усну… И ты не спросишь, какое желание я задумала? Или уже подсмотрел в моих мыслях?
– Мне не интересен мусор твоего разума. Я предпочту спокойный отдых без лишней бессмысленной и бесполезной информации… Сладких снов, Маша – так вы говорите, – его рука слегка шевельнулась и расслабилась. Подогнутые для безопасности пальцы замерли на моем боку.
– Спасибо, и тебе сладких снов. Ой, сладкое ты не ешь. Значит, приятных.
Мне вдруг стало так тепло, уютно и спокойно, что захотелось взять с нелианца пример и ни о чем не думать. Но мысли все равно шуршали в голове.
Страшно представить, ему нравится этот ненормальный образ жизни. Лучше бы Теару жил в нелианской столице и писал философские трактаты. Или хуже? Ведь в том случае мы с ним никогда бы не встретились...
ГЛАВА 18. Сон
Теару
Усталая Маша быстро заснула на моем плече, а я все лежал, не смыкая век, и смотрел на падающие метеориты.
Моя живая добыча, пусть и провинилась, но компенсировала ущерб, снова доказав свою полезность. Я и не рассчитывал на то, что земная девушка так легко и быстро выполнит настолько трудное задание… Сомневался, а справится ли она с ним вообще, все сильнее с каждым мгновением затянувшегося ожидания.
Прошедшим вечером я осмотрел арендованный куб и ближайший отрезок пляжа, надежно привязал собаку внутри безопасного помещения, спустился на мягкий песок, присел и начал прикидывать, как скоро мне отправляться на поиски Маши. Стал беспокоиться о ней. Прикрепленный к ее сумке маячок показывал на экране передатчика, что девушка остается в пределах одной ограниченной территории. Сидя в мучительном ожидании, я заподозрил, что, возможно, слишком сильно ее напугал, и теперь Маша боится к мне возвращаться. Мне было невыносимо плохо от полученных в поединке ран, и она находилась так далеко, что я не мог энергетически почувствовать ее состояние. Зато я чувствовал в лесу зверей и птиц. Уже приступил к обдумыванию плана действий, как сцапать охраняемого государством зверя и при этом не нарваться на разорительный штраф, подстроить все так хитро, чтобы система отслеживания внедренных маячков решила, что один зверь съел другого без инопланетного вмешательства. Когда я почти решился на рискованную охоту, чтобы восстановиться и отправиться за Машей, как земная девушка резко поменяла место дислокации и поспешила к моему арендованному логову.
Я был бы рад встречать ее и без пойманной или купленной хоть живой, хоть неживой добычи, но признаться в этом не решился. Маша что-то для меня нашла, и мне сразу же расхотелось ослабить ее поводок. Или ошейник… То, что удерживало ее в послушании. Вспомнив о некоторых людских особенностях, я подумал: если Маша перестанет меня побаиваться, то и пользы будет приносить намного меньше. С похищением живой добычи моя жизнь стала комфортнее, интереснее и… вкуснее. Человеческая девушка оказалась права. Королевские деликатесы заслуживают чести быть испробованными. В лесах специально выведенных редких мутантов не найти. А самостоятельно купить такую дорогую еду я никогда бы не решился.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Мне было так приятно чувствовать Машу рядом с собой, что, несмотря на слабость после восстановления, пришлось подавлять желание стать к ней ближе, признать ее своей избранницей. Как люди живут со множеством мечтаний? Зачем утешают себя несбыточными иллюзиями.
Маша не могла понять, как я живу без мечты. А зачем мне думать о далеком будущем, если мое завтра может не наступить? Я привык жить одним днем и действовать по обстоятельствам, как принято у нелианцев. Но с появлением Маши обстоятельства моей жизни стали более чем странными, поэтому я не мог предположить, что будет через четверть дня, не то что спустя галактические сутки.
Земная девушка мне стала очень дорога, но я пока не мог избавить ее от постоянного страха, не хотел обманывать, позволять думать, что ее мечты осуществились. Не мог признаться ей в том, что сам нахожусь в двойном рабстве: у родного клана и у преступного синдиката. Но если господин Стэлс обычно рад новым существам в его коллекции, то Клан Голодных Теней человека точно не примет. При попытке знакомства мои сородичи растерзают Машу, и у меня не хватит ни сил, ни власти для ее защиты. Пока я был слишком молод для того, чтобы бросить вызов отцу и сразиться с ним за статусное место в клане. Примерно к десяти годам от инкубатора мои когти потемнеют, тогда я вступлю в достойный уважения зрелый возраст. Но до этого времени еще очень далеко. У меня оставалась только одна наиболее вероятная, пусть и не очень твердая надежда – клан поймет уникальную полезность Маши для финансирования нашей политической партии и позволит мне оставить в живых мою светлую человеческую избранницу. Возможно, эта навязчивая мысль, не дающая уснуть, и стала моей первой в жизни мечтой...
Мария
На удивление приятно и ничуть не страшно мне было засыпать на плече космического хищника. Погрузившись в сон, я забыла о нашем с Теару знакомстве и невероятном путешествии.
В том сновидении я шла по сумрачным джунглям, испуганно оглядываясь. Мне казалось, что дикие звери рычат со всех сторон, окружают выгодно слабую и беззащитную добычу. Раздвинув широкие длинные листья большого куста, я вздрогнула, но не от страха, а от удивления. На земле сидел маленький ребенок. Голенький мальчик, на вид ему младше двух лет. Его забавные кудряшки были синими с легким сиреневым оттенком.
– Совсем спятили твои родители! – выпалила я, сжав кулаки от возмущения. – Мало того, что зачем-то покрасили тебе волосенки, так еще и оставили одного в лесу, полном диких зверей. Они тебя бросили тут? Вот изверги!
Я присела и протянула к ребенку руку, но малыш испуганно попятился. Заметила, что у него очень странные уши и светящиеся глаза, а потом он, подобно голодному птенцу в гнезде, разинул рот, издавая пронзительный писк.
Меня оторопь взяла. Я чуть не упала от шока. Нет, это был не рот маленького ребенка, а звериная пасть, полная острых зубов. Одни клыки чего стоили, иа ведь они еще молочные. Кто же вырастет из этого монстрика?
Инстинкт самосохранения подгонял меня как можно быстрее унести ноги из жуткого леса, пока их кто-нибудь не откусил. Мой здравый смысл, подкрепленный опытом обучения в гимназии с медико-биологическим уклоном, помог понять, что передо мной не мутация и не иная ветвь эволюции человечества, а неведомая жуткая тварь, чуть ли не с рождения приспособленная рвать живую плоть. Надо бежать от маленького чудовища, ведь если еще и родители его бродят где-то рядом в джунглях и скоро вернутся, мне точно несдобровать.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
– Прости малыш, но мне пора домой, – я медленно попятилась, намеренная спустя еще пару-тройку осторожных шажков пуститься наутек. Из-под кустов показались разгрызанные обглоданные мосалыги. – Эти кости… ты их грыз?
Ну да, кто же еще?
Боялась повернуться к монстрику спиной, а вдруг он тогда прыгнет на меня сзади и перегрызет горло. Пока он близко, нельзя выпускать его из поля зрения. Как назло, зубастый малыш не остался в своем “гнезде”, а на четвереньках поспешил за мной, жалобно поскуливая. Видимо, устав, он присел на землю и снова разинул рот, истошно пища как изголодавшийся птенец, выпрашивающий у мамы сочную гусеницу.