— Не отрываться от коллектива?
— Не становиться слишком заметным. На большую шишку — большие планы! И большие невзгоды! — возразил Гордиян — А теперь к делу… они тебя сюда не просто так привезли. Просто они… расскажут конечно, в чем суть да дело, но случится это еще нескоро. Дай им волю — три дня вокруг да около ходить будут.
— Гордиян! — ахнул Панасий.
— Оставь его — рыкнул старец в белом — Он правильно говорит. Порой наши традиции становятся главной помехой… а не благом… Мы могли все обговорить куда быстрее… а ты все птичкой певчей разливаешься!
— Надо с уважением и осторожно…
— Уважение — обсказать прямо как дело обстоит! Перечислить все причины. Упомянуть награду. А дальше ему уже самому решать!
— Меня этот вариант полностью устраивает — успел я вставить свои пять копеек мнения.
— Вот! — двумя раскрытыми ладонями указал на меня старец и тут же провел себе пальцами по прикрытым глазам — Он понимает! Не забывай, Панасий — мы уже старики. Жуем больше, чем глотаем! Болтовни от нас больше, чем дела! Потому и сидим тут у основания скалы и с тоской вверх поглядываем, да запреты дурные накладываем!
— Мы делаем много! Убежище живо!
— И только! Ага… а сейчас ты скажешь — мы твердо шагаем по верному пути.
— Мы твердо шагаем по верн… ох… — вздрогнув как от пощечины, Панасий закашлялся и с трудом выдавил — Я настолько предсказуем?
— Мы настолько долго шагаем по до нас проложенной колее — тяжко вздохнул старец — Мы просто живем…
Подкурив себе сигарету, еще одну я протянул Гордияну. Тот отказываться не стал и чиркнул спичкой. Попыхтев, сделав несколько глубоких хриплых затяжек, он удивительно ловко крутнул сигарету в пальцах и продолжил:
— Мы все хотим попасть в тот город наверху. А если сказать точнее, то нам надо вон в то зданьице заглянуть — он указал на внушительную постройку, что опасно замерла на самом краю скалистого обрыва, частично повиснув над пропастью.
Он сделал паузу и это позволило мне разглядеть искомое здание. Такое впечатление, что на краю обрыва балансировал здоровенный кубик с еще одним кубиком сверху по центру. Монолитная постройка основанная на детском воображении… От верхнего «кубика» поднималась длинная обледенелая штуковина, что кончалась шарообразным утолщением. Какая-то антенна? На здании я не увидел ни единого окна, но возможно они были по какой-то причине обращены в другую сторону. Если с нашей стороны склады для особо ценных вещей — то вполне возможно.
— Чем оно так интересно? — спрашивая, я не отрывал взгляда от здания.
— Луковианцы… это горе луковое — фыркнул Гордиян — Десятилетиями собирают любые известия о расе тех, кто нас сюда притащил. И насобирали ведь с миру по нитке… Это здание… что-то вроде военного информационного центра. Так?
— В общих чертах так — кивнул Панасий, что явно был рад передать центральную роль в диалоге кому-то более бесцеремонному, а его самого вполне устраивала роль второй скрипки.
Вопрос в том не было ли и это спланировано — зная характер водителя-землянина луковианец Панасий вполне мог предсказать его реакцию. Но вряд ли это что-то меняет.
— И этот военный центр? Что он даст? — удивился я, глядя на мертвое здание без единого огня — Я сейчас не про подачу энергии. Если здание действительно военное — там найдется аварийный рычаг и все его уцелевшие системы запитать удастся. Что дальше?
— Данные.
— Данные — повторил я и медленно кивнул — Да… там может сохраниться различная информация. Если ее не эвакуировали. Подобные сооружения действуют по строгим протоколам. Среди них есть и аварийные протоколы. Что из данных забирать первым делом в случае эвакуации, что забирать во вторую очередь и когда надо все взрывать…
— Когда наши предшественники впервые оказались здесь, Охотник… все вот это пространство что ты видишь перед собой, было устлано мертвыми частично разложившимися телами. Многие из тел были в одинаковой одежде. Армейская форма… Наши предшественникми убрали и захоронили останки. Но еще долгие годы то и дело сверху падало очередное тело… я… — Панасий прервался, глубоко вздохнул и закончил фразу — Я не думаю что тут была эвакуация. Этот город был застигнут страшным ударом и… умер целиком и полностью. Поднимись мы наверху… узрели бы смерть и ничего кроме смерти.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Ладно — чуть подумав, кивнул я — Довод веский. Но полностью я не убежден. Гражданские и часть военных могли погибнуть сразу. Но кто-то же выжил? И этот кто-то из персонала здания вполне мог запустить протокол ликвидации всей секретной информации. Но это ничего не меняет — мне все еще хочется туда забраться — признался я, взглядом оценивая все опасности отвесной скалы — О каких данных идет речь? Что под руку попадется?
— Любые сведения ценны — припечатал старец в белом.
— Но кое-чем мы интересуемся особо сильно… — тихо признался Панасий — К-хм…
— Какие данные? — чуть надавил я, уже начиная сердиться.
— Наша цивилизация верит, что наши убеждения и решения ткут ткань нашей реальности — ответил Панасий, заставив меня удивленно моргнуть.
— Я не совсем…
Снова вмешался Гордиян:
— Такие вот они! Не говорят и даже не думают о ком-то плохо, пока окончательно в этом не убедятся! Смекаешь в чем подвох?
— Не-а — покачал я головой — Вообще не смекаю.
— Они хотят понять эти… как их… о! Глубинные мотивы хозяев этой планеты, что за шкирку выдернули нас сюда и бросили гнить сначала в летающих тюремных кельях на сорок лет, а затем выпнули доживать свой век сюда — во льды, к медведям пасть.
— Обалдели? — повернулся я к луковианцам — Шутить изволите? Какие еще мотивы? Ответ прост — корыстные! Корыстные мотивы! Не смогли сами — справились нашими силами! Не спросив разрешения…
— Да постой ты! — поморщился Гордиян и требовательно протянул руку.
Я дал ему сигарету, взял и себе. Закурили мы одновременно от одного огонька. Выпустив струю дыма, Гордиян прохрипел:
— Не все так просто. Ты просто еще не был в бункере Восьми Звезд.
— Никогда не слышал — внешне равнодушно произнес я — Далеко?
— Километров пятьдесят по дуге вроде как — столь же равнодушно пожал плечами старик — Луковианский бункер. Самый старый. Самый богатый. И над нами власть кое-какую имеет… авторитетом давят…
— Скорее опытом и знаниями — поправил Панасий и своей поправкой вынудил старца в белом поморщиться.
— Восемь Звезд — повторил я — Хм…
— Знакомое название?
— Да вроде нет… скорее странноватое…
— Да уж… но не это самое удивительное. У нас есть с ними постоянная связь. Местами проводная, местами радиосигнал и усилители. Я сам не разбираюсь, просто наших умников не раз возил к местам обрывов и поломок. Так что Восемь Звезд постоянно давят на нас, требуя добраться наконец до города под ледяной крышкой и прояснить все раз и навсегда. От этого будет зависеть их общие дальнейшие убеждения касательно хозяев планеты…
— Давай к самому главному. Что за данные нужны?
Подавшись вперед, Панасий тихо заговорил:
— Жители бункера Восьми Звезд верят и нас всех почти убедили, что на самом деле хозяева этого мира не сделали нам ничего плохого. Все наоборот — они помогают нам.
— Кому нам? Земле? Вашему миру? Что за чушь?!
— Нет-нет! Не думай о мирах. Думай о себе. О других сидельцах, что оказались здесь.
— О чем конкретно думать?
— Прежде чем кого-то осуждать мы луковианцы должны быть твердо уверены в его вине. Как говорится у вас на Земле — не руби сплеча.
— Ближе к теме если можно…
— Есть версия, что в сидельцы попадают те, кто обладает определенным складом характера. Например у них нет такой склонности к самоубийству, они устойчивы к одиночеству, они конструктивны, предпочитают действовать и со странным оптимизмом смотрят в самое темное будущее.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— С этим не спорю — сам пришел примерно к тому же выбору.
— Но это еще не все. Главная версия Бункера Восьми Звезд состоит в том, что каждый из нас кто угодил сюда… уже умирал.