— А я надеялся, что вы захотите познакомиться с моей матушкой и навестить нас в Делакур-Хаусе, — неожиданно пробормотал Ник, решив в последний раз испытать судьбу. — Но, наверное, вы очень заняты. Скажите, мы не обидимся.
Ник уже собирался распрощаться с леди Кэт, когда услышал за спиной стук копыт.
— Вы становитесь назойливым, Монро, — громко закричал Петербрум, желая, чтоб Ник заметил его в клубах пыли. — Леди Кэтрин моя невеста, и ваше внимание, которое отнюдь не радует меня, слишком очевидно.
Приподнявшись в седле, Кэт бросила на Петербрума испепеляющий взгляд.
— Что вы себе позволяете!
— Ничего особенного, — в его небрежном тоне проскользнули стальные нотки. — Определенно, вы еще не читали объявление о нашей помолвке в утренней газете.
Итак, ее помолвка — свершившийся факт. Теперь всему Лондону известно то, что она пыталась скрыть. Ей следует взять себя в руки. Петербрум не должен догадаться, что она расстроена. Он на милю чует ее отчаяние.
Ласково улыбнувшись, Кэт протянула Нику руку.
— До свидания, мистер Монро! Я буду рада познакомиться с вашей матерью и посетить Делакур-Хаус, — ответила она непринужденно. — Недалеко от вас живет моя школьная подруга. Надеюсь, она охотно приютит меня. Сообщите, когда вам будет удобно, и ваше приглашение с радостью будет принято, — Кэт благодарила судьбу, что оказалась гораздо лучшей актрисой, чем предполагала.
Ник растерялся, он не знал, что и думать. И вдруг понял, что она пытается сказать ему, что ничего не знала о его визитах и цветах. Она не бросила его.
Кэт многозначительно посмотрела на Ника: она желала остаться наедине с Петербрумом. Ник поцеловал ей руку и с сожалением ускакал.
— Кто дал вам право оскорблять мистера Монро? — перешла она в наступление. — Не забывайте, у меня будет своя жизнь и собственные друзья.
Бросив вызов Петербруму, Кэт почувствовала себя гораздо увереннее. Она будет сражаться за свою свободу.
Если они все-таки поженятся, то надо с самого начала расставить все по своим местам.
Ее голос был холодный и невыразительный, взгляд — пронизывающий.
— Если не ошибаюсь, вы говорили мне, что ваш дедушка мечтает видеть нас вместе и надеется, что я подарю вам наследника. Прекратите преследовать меня и ограничивать мою свободу, иначе вам не видать меня, как своих ушей! Я не позволю командовать собой!
Петербрум вспыхнул — ее угроза попала в цель. От испуга она нащупала его слабое место. Дедушка. У нее появилось оружие, которое она постарается использовать: пусть получает по заслугам! Почувствовав себя гораздо увереннее, девушка решила вернуться домой.
— Не думайте, что вам все дозволено, дорогая! — предупредил Кэт Петербрум. — Хочу заметить, что влияние деда на меня не безгранично. Я не потерплю интриганку в своем доме!
— Что вы говорите! — Кэт победоносно вскинула голову, и ее волосы выбились из-под голубой шляпки для верховой езды. Она решила до конца насладиться своей победой. Стоит ей проявить хоть малейшие признаки страха или слабости, как Петербрум тотчас втопчет ее в грязь.
Ник наблюдал за ними издалека. Больше всего на свете ему хотелось разделаться с Петербрумом раз и навсегда. Он забыл, как вела себя Кэт, в ту самую секунду, когда она согласилась приехать в Делакур-Хаус. Конечно, она могла принять приглашение, чтобы досадить Петербруму, но ему все равно. Он согласен на любые условия, лишь бы Кэт навестила его в имении. Пусть даже ее визит будет скоротечен.
— Этот проклятый брак будет стоить мне жизни, — прошептал ее отец, опускаясь вечером в кресло своей ложи после еще одного неприятного разговора с Петербрумом. Кэт сделала вид, что не слышит отца, нехотя отвечая на приветствия друзей и знакомых. Несмотря на просьбу Пирсона Гровенора и Петербрума, она наотрез отказалась выходить из ложи. Девушка понимала, что все будут поздравлять ее с помолвкой. Актерского дарования Кэт было недостаточно, чтобы изобразить на лице радость. Она предвидела, что кто-то из знакомых решит, что она сошла с ума, раз согласилась связать свою судьбу с Петербрумом. И они недалеки от истины.
Кэт, рыдая, умоляла разрешить ей остаться дома, но отец и Петербрум устроили сцену, и она согласилась.
Лорд Гровенор склонился к ней.
— Вы с ним, как лед и пламя, и меня это очень огорчает. Он женится на вас, и чем скорее вы согласитесь с его решением, тем лучше.
— Лучше для кого? — громко спросила Кэт. Публика в соседних ложах повернулась в их сторону.
— Говорите тише! — приказал ей отец.
— Не стесняйтесь, скажите ей правду, — Петербрум появился в их ложе. Рука в перстнях легла ей на плечо, которое жених сжал так сильно, что девушка чуть не закричала.
Отец вскочил и, метнув полный ненависти взгляд на Петербрума, покинул ложу.
— Похоже, я рожден для того, чтобы побеждать Гровеноров! — торжествующе заявил Петербрум, придвигаясь к девушке, чтобы поцеловать ее в шею.
— Да вы законченный негодяй! — резко ответила Кэт, собираясь последовать за отцом.
Глава 17
Вот уже месяц Вивиан Монро жила в Делакур-Хаусе, но до сих пор, когда она входила в комнату, дотрагивалась до стены, поправляя картину, проверяла наличие пыли или даже спускалась по резной, тщательно отреставрированной лестнице, ей казалось, что в подобной роскоши должны жить куда более знатные особы.
Как прикажете вести себя со слугами, которые наперебой стремятся угодить тебе, куда девать ворох платьев и массу драгоценностей, достойных королевы, как привыкнуть к спальне, которая раз в десять больше каморки, что была их домом, пока Ник не вернулся с другого конца света сказочно богатым? От такой роскоши кружилась голова.
И вот теперь она, высокая, худощавая, сорокапятилетняя женщина с морщинистым лицом, стоит в огромном холле и поджидает дочь одного из самых знатных людей в Англии, которую пригласила к себе на чай. Ее смятение усилилось еще больше, когда Ник сообщил матери, что леди Кэтрин Гровенор, которая гостит по соседству у своей подруги, хочет осмотреть дом. Неудивительно, что руки у нее трясутся, как пудинг. Больше всего ей хочется быть сейчас как можно дальше от Делакур-Хауса.
Ник понимал, что с ней творится.
— Мам, ты счастлива? — спросил он, обнимая ее. Сын ласково взъерошил ее седые пряди. С тех пор, как он вырос, Николас Монро так выражал свои чувства к матери.
— Не знаю, что и сказать, сынок, — засмеялась миссис Монро. Ей пришлось встать на цыпочки, чтоб поцеловать Ника в щеку. — Ник, дорогой, у меня из головы вылетел весь светский этикет. Позволь мне уйти к себе. Хозяйка я никакая, леди Кэтрин тотчас поймет это и сочтет меня выскочкой.