— Что я слышу? Девушка из благородной семьи не имеет права задавать подобный вопрос, — вмешался Пирсон Гровенор, прежде чем Петербрум нашелся, что ответить.
— Спросите у отца, моя прелесть, — сказал он и приказал кучеру остановиться, не переставая играть с мешочком, в котором позванивали золотые монеты. — Сегодня мне везет. Я присоединюсь к вам после «Брукса». Не хочется упускать такой шанс. Принц не заметит моего отсутствия.
Петербрум на ходу выпрыгнул из кареты и скрылся в темноте.
Кэт повернулась к отцу. Тот чувствовал себя не в своей тарелке.
— Что все это значит? Я имею право знать.
— Нет.
Дальше препираться было невозможно, они прибыли на место. Поднявшись по широкой лестнице, дочь с отцом попали в руки церемониймейстера в красной ливрее и белых панталонах, который громогласно объявил об их приезде.
Разодетый в пух и прах тучный регент походил на хозяина постоялого двора. Принц ласково поздоровался с ними. Он с восхищением уставился на Кэт и долго не выпускал ее ручку. Только напоминание придворного, что другие ждут своей очереди быть представленными принцу, заставило его разжать ручищу.
— Отлично, Кэт! — прошептал ее отец, когда они вошли в зал. — Жаль только Джон не видел тебя.
Внезапная смена настроения у Пирсона Гровенора позволила Кэт вновь обрести надежду.
— Может, вы все же раскроете мне тайну, почему так настаиваете на этом браке? — жалобно спросила она.
— Надеюсь, вы никогда не узнаете, — ответил он, направляясь к друзьям в центр зала. Кэт осталась в одиночестве.
Весь вечер в перерывах между танцами с молодыми людьми, лица которых она забывала, едва переставала звучать музыка, Кэт слонялась, как неприкаянная, по комнатам, обставленным роскошной мебелью. Она переходила от одной группы гостей к другой в надежде увидеть в толпе самое дорогое на свете лицо единственного мужчины, который был ей нужен. Ник Монро — это он заставлял учащенно биться ее сердце, ее тело страдать от желания. Как жаль, что она не в силах описать смятение, которое охватывало ее при мысли о нем! Но Ник, как сквозь землю провалился. Она не смогла найти также Чарли, Мейтлендов и Браунингов. Почувствовав себя одиноко, девушка выжидала подходящего момента, чтобы смыться.
— Решили уйти без меня? — прошептал ей на ухо ненавистный голос. Неужели он никогда не перестанет подкрадываться, отчего ее кожа покрывается пупырышками? Это выводило Кэт из равновесия.
— Еще минута, и мы бы не встретились, — сказала Кэтрин, пытаясь оттолкнуть от себя Петербрума.
Тяжелые веки приподнялись, и он впился в нее взглядом более свирепым, чем когда-либо. Вероятно, Петербрум был пьян.
Кэт подозревала, что он проиграл тяжелый мешочек с монетами, принадлежавший ее отцу. Поэтому она не удивилась. Разве ей впервой видеть неудачника, который продулся до нитки, а теперь проклинает судьбу?
Петербрум схватил ее за руку и потянул в толпу танцующих.
— Вам придется попридержать ваш ядовитый язычок, как только вы станете моей. Так что не заблуждайтесь на мой счет, — у Кэт закружилась голова от его зловонного, горячего дыхания.
— Неужели моя догадка верна, и вы проиграли деньги, доставшиеся вам от отца? — Она призвала на помощь всю свою смелость. Пусть он не надеется, что она проглотит его очередную выходку.
— Сколько я проигрываю и выигрываю — не вашего ума дело. Лучше сказать об этом сразу, — на одном дыхании пробормотал Петербрум, налетев не девушку.
— Ваша правда. К чему мне знать, если я не собираюсь выходить за вас.
Кэт высвободилась из его рук и, убедившись, что гости, стоявшие поблизости, стали свидетелями их размолвки, бросилась прочь, ни разу не оглянувшись на Петербрума. Он должен понять раз и навсегда, что она не намерена терпеть его хамство.
Глава 15
И вновь дверь в комнату Кэт чуть не слетела с петель. На пороге показался ее отец. Полы его тяжелого шелкового халата были распахнуты и при ходьбе напоминали крылья летучей мыши. В руках он держал письмо, которым принялся размахивать прямо под носом дочери.
— Что вы наделали! Идиотка, вы погубили меня! — закричал Гровенор, не обращая внимания на слугу, который сервировал стол к завтраку.
— Попрошу без истерик! Вы становитесь слишком назойливым, — спокойно ответила Кэт, поднимаясь с кресла.
С зачесанными назад длинными рыжими волосами, которым мешала рассыпаться по плечам белая лента, девушка выглядела еще прелестнее и показалась лорду Гровенору очень беззащитной. Пораженный невинной красотой дочери, он замер, а затем тяжело опустился в кресло.
— Перестаньте злить Петербрума! — Ярость его внезапно улетучилась, и приказание прозвучало почти как мольба. — Опять вы выставили его на посмешище? Джон клянется, что вам не сойдет это с рук.
— Интересно!
— Он наседает на меня. Мое терпение вот-вот лопнет.
— Неужели у него изменились планы? — Кэт затаила дыхание. Она, кажется, победила.
— Какой там! Он лишь желает ускорить ваше венчание!
Пирсон взглянул на дочь, беззвучно шевеля губами.
— Не таитесь, расскажите, почему это животное имеет такую власть над вами? — умоляла отца Кэт, заметив столь редкий проблеск человечности в его взгляде. — Как вы осмелились предположить, что мной можно командовать?
Кипя от негодования, он ринулся к выходу.
Кэт бросилась ему наперерез.
— Я не выйду за Джона Петербрума, это выше моих сил!
Пирсон Гровенор уставился на нее невидящим взором.
— Тем самым вы подпишите мне смертный приговор. Ваши слова подобны погребальному звону!
Глава 16
Ранним утром в Гайд-Парке такие ездоки, как Кэт, встречались крайне редко.
Оставив далеко позади грума, Кэт как стрела промчалась на горячем вороном жеребце два круга по Роттен-Роу. Слезами и мольбами ей не тронуть отца. Пирсон Гровенор ни за что на свете не откроет ей тайну. Он укрылся в библиотеке, а когда она попыталась еще раз выяснить, почему он так дрожит перед Петербрумом, отец выставил ее из комнаты.
— Папочка, — словно малое дитя, умоляла она отца, — если у вас неприятности, не скрывайте их от меня. Я постараюсь понять!
Но Пирсон Гровенор утешился с помощью бренди. Его била дрожь, как в лихорадке.
— Я сказал все, что хотел.
Кэт поняла, что отец сожалеет о проблесках человечности, которую не сумел задушить в себе.
— Если вы намерены сопротивляться моему решению, я запру вас в спальне или в деревне до дня свадьбы, — припугнул девушку отец. Спиртное начинало действовать.