швы скафандра и едва заметно ухмыльнулся — внутри брони сразу становилось спокойнее, и усилившийся зуд в груди и плече не так донимал его. Заметив его шевеления, в скафандр полез и Иджес.
— Охлаждение внутри включи, — посоветовал Эркенгер. — Ушибленным местам нужна прохлада. А простудиться тебе не грозит — небось, не «макака»!
Гедимин тоже включил охлаждение. В голове постепенно прояснялось. «Айзек что-то сделал… выстрелил в небо? Явно не в нас. Зачем? Но сработало — Исгельт сразу включил мозги. На шум прилетают северяне? Надо общаться, мозг нужен?.. Кажется, его „сигмой“ прижгло — там, в хранилище. В здоровую голову чушь не лезет…»
Загудел, приоткрываясь, люк. Эркенгер молча растянул поперёк помещения полупрозрачное защитное поле. С той стороны выглянул Айзек, показал пустые ладони.
— Не бойтесь, мы с миром. Еле от северян отделались… Как там Гедимин? Может, его в медчасть?
За спиной Айзека проступил ещё один тёмно-синий силуэт, и Эркенгер сердито фыркнул.
— Трещины в рёбрах и плечевой кости, ушиб головы. Про Иджеса чего не спрашиваешь? Его твой командир с лестницы швырнул. Хорошо, не додумался наружу, за ограду!
— Трещины? — Исгельт шагнул к полупрозрачной стенке, пристально глядя на сарматов. Гедимин, щурясь от боли и зуда в плече, подобрал сфалт. «Как он у меня оружие-то выдернул⁈ А если бы решил стрелять — запустилось бы?»
— Он работать после этого сможет? — Иджес, кажется, Исгельта совсем не интересовал; высматривал он Гедимина, следя за каждым его движением.
— Лучше спроси — захочет ли, — отозвался угрюмый Эркенгер. — Работать на бешеного…
— Heta! — Айзек хлопнул в ладоши, бронированные рукавицы зазвенели. — Нам обоим очень жаль, что так вышло.
— Да, — кивнул Исгельт; как ни странно, он и впрямь выглядел смущённым. — Точно не нужна более серьёзная помощь? У нас достаточно медиков…
— Раздробить ему кости тебе не удалось, — отозвался Эркенгер. — Хоть ты и пытался. Пару дней никто из вас пусть тут не слоняется. И Иджеса оставьте уже в покое!
Исгельт кивнул.
— Если ты думаешь, что мне получать по морде в радость… Вы с Иджесом больше можете не ходить в хранилище. Спускайтесь сразу в лабораторию. Гедимин… надеюсь, его ранения действительно несерьёзны. И он всё-таки сможет продолжить работу. Отличный, кстати, макет.
Он вышел. В лаборатории остался смущённый Айзек.
— Гедимин, ты сам-то как? Исгельт после твоего удара так и ходит ошалевший. Не ждал, что ты дотянешься.
— Полезет к Иджесу — ещё огребёт, — Гедимин угрюмо сощурился. «Размяк без тренировок! В прошлый раз он меня не так быстро свалил…»
— Успокойся, никто вас больше не тронет, — заверил Айзек. — Ты… ты пока лежи и лечись. И ты, Иджес, тоже. Гедимин… ты, когда опомнишься, выйди всё-таки к хранилищу! Исгельта не будет, он обещал пока не ходить.
…Когда стихло шипение пневмозатворов, Гедимин, помогая себе здоровой рукой, поднялся с матраса. Эркенгер недовольно хмыкнул, но ремонтник, не обратив внимания, прошёл к верстаку и вытряхнул из кармана ежедневник. Правая рука при попытке согнуть её в локте зачесалась сильнее.
— К боку пристегнуть? — спросил медик.
— Пристегни, всё равно от неё нет толку, — отозвался Гедимин, глядя на струбцины. Чем придавить листок, нашлось быстро. «Начнём с чертежа. Я, кажется, понял, как это нужно делать. Итак, выдвижные элементы с излучателями…»
23 октября 07 года. Земля, Северный Союз, Шпицберген, ИЭС «Эданна»
Побудка на помещения под хранилищем топлива не распространялась. Пришлось Гедимину установить таймер. Он думал встать тихо, но рядом тут же зашевелились Иджес и Эркенгер.
— Не рано тебе скакать? — спросил сонный медик.
— Я только наверх, в хранилище, — Гедимин напряг повреждённое плечо. Фиксатор мешал движениям, но и боль, и зуд уже улеглись.
— Проверь эти штуки, как я вернусь. Может, их уже снимать пора.
— В хранилище? — насторожился Иджес. — А там опять этот… Ты сфалт оставь, а то тебе точно что-нибудь проломят!
Гедимин поморщился — вспоминать, как легко и незаметно его обезоружили, было неприятно. «Работа работой, а тренировки пора продолжить. Хотя бы с Иджесом — у него броня, как у меня, сильно не поранимся. Пусть Исгельт адмирал, но я-то не ком Би-плазмы!»
К бассейну он вышел без сфалта — и наткнулся на Айзека, поднимающего из ячейки очередной твэл. Все крышки над топливом были откинуты, и фантомный жар «добивал» до самой галереи.
— Исгельт не придёт, — поспешно заверил Айзек, увидев Гедимина.
— Иджес с Эркенгером тоже, — отозвался тот, протягивая руку к твэлу. Тепло ирренция было сильным, но приятным… или сармат уже притерпелся к жару сорока реакторов. Он провёл ладонью по стержням — и замер. Тонкое, едва заметное волокно дотронулось до пальца. Гедимин провёл ещё раз, останавливаясь на каждом дециметре, — фантомные нити осторожно щупали его ладонь и тут же втягивались. Они были чуть тёплыми, даже холоднее, чем ровный жар ирренция, — их уже нельзя было ни с чем перепутать.
— «Эданна»? — вслух спросил Гедимин, прижимая к топливной сборке вторую ладонь. В этот раз нити обхватили сразу два пальца и задержались почти на секунду. Айзек резко выдохнул.
— Что, атомщик? Что? Что-то есть⁈
— Тихо, не пугай, — прошептал Гедимин. Нити, ушедшие было в металл, снова коснулись ладони. Их было уже три. «Осваивается!» — сердце сделало лишний удар. Рядом радостно вскрикнул Айзек.
— Есть! Оно всё-таки… — его ладонь, поднесённая к сборке, мелко дрожала. — Исгельту скажу — он должен знать!
Гедимин поморщился — и тут же об этом пожалел: хранитель, возможно, не всё понимал, но слышал уже многое. Нити тут же втянулись в металл и рискнули высунуться минут через пять.
— Так и есть, — прошептал Айзек, осторожно гладя твэл. — Полный эмоциональный контакт. И частичный физический. Но оно проснулось, это точно. А ведь мы уже не ждали…
«Тринадцатый день,» — мелькнуло в