Читать интересную книгу Настольная книга по теологии. Библейский комментарий АСД Том 12 - Церковь христиан адвентистов седьмого дня

XIII. Исторический обзор

С самого своего возникновения христианская Церковь была харизматической общиной. Призвав двенадцать апостолов быть ядром новой Церкви, Иисус «дал им силу и власть над всеми бесами и врачевать от болезней» (Лк. 9:1). Выслав их по двое на полевую миссионерскую работу, Он сказал: «Больных исцеляйте, прокаженных очищайте, мертвых воскрешайте, бесов изгоняйте; даром получили, даром давайте» (Мф. 10:8). Укрепленная силой Духа (Ин. 20:22; Деян. 2:1–4; 4:31), апостольская община была динамичным обществом, наполненным Духом, в котором духовные дары позволили ранним христианам выполнять поручение своего Господа (Мф. 28:19, 20). В этом смысле ранняя Церковь была харизматической общиной.

Однако отношение всей христианской Церкви к духовным дарам менялось на протяжении веков, как менялось и отношение различных групп внутри христианства. В первой части этого исторического обзора речь идет о начальных попытках восстановить дары, когда–то действовавшие в апостольской Церкви. Во второй части исследуется нынешнее отношение к духовным дарам, преобладающее среди нескольких христианских организаций.

А. Монтанизм

В конце второго века небольшая группа христиан в римской провинции Фригия, Малая Азия, сосредоточила внимание на восстановлении даров Духа. В 172 году Монтан, недавно обращенный из язычества, заявил, что обладает даром пророчества. В течение короткого времени к нему присоединились две женщины, Присцилла и Максимилла, которые также заявили о своих притязаниях на этот дар. Они называли свое движение «Новым пророчеством», но их противники называли его «фригийской ересью». К четвертому веку движение стало известно под названием «монтанизма» по имени его основателя. Это было первое неопятидесятническое движение в Церкви.

1. Взгляд на духовные дары

Монтанисты верили, что духовные дары не ограничиваются апостольским временем, но предназначаются для всех верующих. Доказательства этому можно найти в обетовании о том, что в последние дни Бог изольет Свой Дух, и «будут пророчествовать сыны ваши и дочери ваши; старцам вашим будут сниться сны, и юноши ваши будут видеть видения» (Иоил. 2:28; Деян. 2:17). Конечно, пророчество оказалось в центре внимания из–за того, что на него претендовали Монтан, Присцилла и Максимилла. Монтанизм стал плодом пламенного желания духовного обновления. Целью его первых приверженцев было восстановление первозданной простоты в Церкви, возрождение «харизматического» опыта (духовных даров) и уверенность в присутствии и руководстве Параклета или Святого Духа. Монтанизм считался реакционным движением против испорченности, проникающей в Церковь. Он был также реакцией на рост влияния гностицизма и язычества, отсутствие дисциплины в Церкви, развивающуюся иерархию и растущее неверие в действенность духовных даров в опыте Церкви.

2. Историческая оценка нового пророчества

Когда группа отходит от нормы в религиозной практике, странные истории начинают появляться об опытах ее участников, и зачастую эти истории принимаются как факт. Монтанисты не были исключением. На монтанистских собраниях часто распространялись истории о призраках Христа и Параклета, якобы являвшихся им. Рассказывалось также о трансах и конвульсиях с массовой истерией.

А. X. Ньюмэн (15, 1:204) высказывает мысль о том, что этот ранний фанатизм был вполне естественным для той почвы, на которой вырос монтанизм. Фригийцы были известны своими излишествами в поклонении языческой богине Кибеле. Помимо вопиющей безнравственности, их подозревали в экстатических видениях, диком исступлении и нанесении себе увечий.

Хотя раздавались призывы изнутри официальной Церкви признать присутствие пророческого дара и прийти к взаимопониманию с монтанистами, церковные власти отвергли подобную авантюру и объявили последователей Монтана еретиками.

Ученые–богословы нового времени были добрее к монтанистам, говоря, что их не следует считать интеллектуальными еретиками, потому что они отличаются от своих собратьев христиан только принятием «нового пророчества». Корни монтанизма следует искать не в ересях или воинствующем апокалиптицизме, а в вере, что Дух может обращаться к отдельным людям с целью налаживания надлежащей христианской дисциплины (8, с. 409).

Н. Бонветш (4, с. 486) указывает, что «новое пророчество» не претендовало на более глубокие истины, но поддерживало церковную традицию, отстаивало воскресение мертвых и развивало богатую эсхатологию. Цель движения заключалась в подготовке к скорому возвращению Христа — подготовке, которая должна управлять всей жизнью христианина.

Д. Райт (25, с. 23, 28, 29) приходит к выводу, что: (1) осуждение монтанизма было «неистовой изобретательностью» со стороны «католических критиков», придиравшихся к движению, которое было не столько неортодоксальным, сколько нестандартным; (2) нигде конкретно не говорится о причинах широкого осуждения и исключения из Церкви «нового пророчества»; (3) «отвержение движения, не меньше чем сам монтанизм, характеризует нарождавшийся католицизм» и (4) «в худшем случае монтанизм был не ересью, а фанатизмом».

3. Защита духовных даров Тертуллианом

Монтанизм приобрел стойкого поборника в лице латинского отца Церкви Тертуллиана Карфагенского (прибл. 160–230 гг.), который принял его учение о духовных дарах. Согласно Р. Баусу (3, с. 203), Тертуллиан отделял монтанизм от трех его пророков и фригийского контекста. Он видел миссию этого движения в том, чтобы «привести все христианство и человечество в целом к зрелому возрасту через действие Параклета».

Считающие монтанизм ересью утверждали, что «новое пророчество» сопровождалось ненормальным экстазом до такой степени, что человек, одержимый Духом, впадал в исступление и начинал лепетать бессвязные и странные звуки. Однако Райт (25, с. 21–23) указывает, что никаких доказательств существования глоссолалии у монтанистов не существует и что Тертуллиан, обсуждая экстатический опыт, «едва ли упоминал что–либо о глоссолалии и мало говорил о том, что в народе считалось экстатическими явлениями. Экстаз, как он описывается Тертуллианом, наступал естественным образом во время сна, когда человеческий разум вступал в прямой контакт с Богом; в результате человек видел видения и сны.

Для Тертуллиана присутствие духовных даров доказывало присутствие и деятельность Святого Духа. Для церковных властей, занятых построением иерархии, присутствие духовных даров означало, что «подлинно христианские цели искажались неумеренным преувеличением их реального значения и что они олицетворяли собой фальсификацию христианской традиции» (3, с. 204). Так на монтанизм наклеили ярлык ереси.

4. Джои Уэсли и монтанизм

Однако спустя 15 веков Джон Уэсли расценил решение церковных властей, осудивших Монтана, как действия «богатых и уважаемых христиан», на стороне которых всегда был численный перевес и сила и которые высмеивали истинную веру «одного из самых святых мужей второго столетия». Уэсли считал, что Монтан подчеркивал послушание Божественному закону, а также любовь к Богу и человечеству, но сильнее, чем другие, акцентировал внимание на проявлении силы, проистекающей от человека, наполненного Духом (20, с. 25).

Б. Общехристианские воззрения

Сопротивление духовным дарам со стороны ранних христианских властей стало официальной позицией Церкви в последующие века. Не осуждалось только физическое исцеление.

1. Римское католичество

В Римско–католической церкви на протяжении многих веков рассказывалось о чудесных исцелениях, и они принимались на веру. Во всем мире тысячи людей утверждали, что получили исцеления в различных часовнях, посвященных деве Марии или одному из святых. Сообщается, что мощи, которые сохранялись со времен Иисуса и апостолов, укрепляли веру людей, жаждавших исцеления. Хотя большинство исцелений, о которых идет речь, происходит в результате молитвы Марии или одному из святых, сообщается также об исцелениях, совершаемых очень набожными людьми. Католики давно смотрели на чудеса как на подтверждение подлинности их учений.

2. Протестантизм

Первые протестантские реформаторы терпели насмешки из–за того, что не могли подтвердить истинность своих учений чудесами. Наверно, именно по этой причине в протестантизме развилось учение, согласно которому духовные дары были удалены от Церкви в конце апостольского века.

Однако протестантизм не отвергал работу Святого Духа. Вместо того чтобы проявляться в духовных дарах, Дух преобразовывал жизни. Его сила проявлялась в победе над греховной человеческой природой и в демонстрации христианских качеств праведности, мира и радости. Святой Дух в жизни верующего приводил к появлению нравственной силы. Как указывает Т. Смит, Лютер и Кальвин (16–й век) остерегались «тех, кто подменяет работу Святого Духа, преобразующего нравственную природу людей человеческими эмоциями» (20, с. 25). С другой стороны, швейцарские и голландские анабаптисты больше обращали внимание на внешнее послушание, тогда как меннониты делали акцент на страданиях как следствии послушания Иисусу. Все эти ранние реформационные движения умаляли духовные дары.