о стальную планку. Землянка озарилась тусклым багряным светом, который вспыхнул и померк. Алета ударила еже дважды, и всё преобразилось. Холодом вспыхнули на стенах факелы, а пространство вокруг стало похоже на подземелье какого-то замка.
– Дай руку, и я решу, можешь ли ты войти, – раздался вдруг лёгкий, разносящийся эхом шёпот.
Алета взглянула на кованную дверь, что теперь озарялась зловещим тусклым светом. Под кольцом, которым она стучала, находилась ручка в виде протянутой когтистой ладони. Под ногами Алета разглядела истлевшую одежду, что, по всему, когда-то принадлежала тем, кто побывал здесь до неё – покидая этот мир, элы не оставляли остовов, подобно людям, что медленно возвращали взятое взаймы.
Собравшись с духом, Алета вложила свою руку в протянутую ладонь, и тут же будто корни оплели всё её тело, с ног до головы. Ей вдруг стало трудно дышать, но всё же она пыталась сохранять остатки спокойствия.
Это время показалось ей вечностью. Но вот, наконец, корни стали расплетаться, освобождая её из своего плена.
– Я ждал тебя, – ответил тот же шёпот. – Как и твой предок, ты можешь войти.
Сама собой, дверь медленно отворилась, и Алету ослепил яркий свет, что заполнил всё вокруг. Она зажмурилась, а когда открыла глаза, поняла, что стоит в небольшом квадратном коридоре, выход из которого занавешен запылённым багровым гобеленом. Позади была кованная дверь, с такой же ручкой, в виде когтистой ладони.
Даже здесь, при входе, она ощущала величие этого странного места – удела одного из Демиургов, создателей Мира… В то же время было в этом что-то зловещее, будто какая-то мрачная сила притаилась за тонкой завесой, и только и ждёт, чтобы проникнуть под кожу, слиться с кровью, завладеть тобой… Вероятно, это и была та самая Тьма, от которой Алету теперь защищали тёмная кровь и зелье Ульхунны.
С трепетом Алета отодвинула гобелен. На удивление, комната, что предстала перед ней, не многим отличалась от того, что можно было встретить в Кристальном дворце на горе Пилар. Она была очень и очень просторной, с высокими потолками, и совершенно без окон, хотя света было более чем достаточно. Откуда он исходил, Алета так и не поняла. На одной из стен она заметила две пары клинков, и судя по скобам, вмурованным в идеально ровную кладку, когда-то оружия здесь было гораздо больше. А так, за исключением огромной картины и нескольких непонятных вещей, в комнате не было ничего особенного.
Не было тут и другой двери, кроме той, через которую Алета и проникла в это тайное помещение.
Подойдя к картине, Алета разочарованно вздохнула. Она ожидала увидеть лицо того, кого называли Сумеречным демоном, но рыцарь, что был изображен на картине, был в шлеме с опущенным забралом. Доспехи его были чёрными и блестящими, как и прямоугольный щит, что напоминал чёрное зеркало. К своему удивлению, Алета вдруг поняла, что отражается в нём, несмотря на то, что щит был нарисованным. Впрочем, с учётом того, где она находилась, не стоило ничему удивляться.
Несколько раз обойдя помещение и рассмотрев немногочисленные диковинные штуковины, о предназначении которых Алета и помыслить не могла, она остановилась у небольшого круглого пьедестала. В его блестящей плоской поверхности, испещрённой мерцающими прожилками, имелась небольшая выемка, будто специально для того, чтобы удобнее было разместить Этаринт.
Нахмурившись, Алета вернулась к одной из полок, что обнаружила, когда исследовала комнату. На ней, выставленные в три ряда, находились несколько десятков сфер, каждая – чуть больше той, что была у Алеты в сумке. Но, в отличие от Этаринта, сферы были мутными и безжизненными.
«Неужели всё это – тоже миры? – мелькнула мысль у неё в голове. – Но почему тогда они такие?»
Впрочем, пора было переходить к делу.
Достав из сумки Этаринт и поместив его в углубление на пьедестале, Алета бросила взгляд на картину, что должна была стать порталом в Низший мир.
Как она помнила из тех снов, где ей являлся Арин, для того, чтобы перейти к настройкам, нужно было особым образом надавить на одну из плиток пола.
Когда нужная плитка, наконец, нашлась, пол рядом с пьедесталом замерцал, и на этом месте появилась диковинная доска, на которой было большое тёмное окно, наподобие того, через которое Карделл разглядывал затаившихся в снегу монстров. Рядом с окном было множество кнопок, а внизу, по центру, располагался блестящий шар, наполовину утопленный в поверхность. Напротив этой доски, чтобы удобнее было сидеть, возник небольшой квадратный трон.
Нажав маленькую кнопку, расположенную в верхнем правом углу доски, Алета отпрянула – окно вдруг ожило, а кнопки замерцали всевозможными цветами. Пьедестал, на котором находился Этаринт, тоже ожил и теперь переливался синими и зелёными прожилками.
С опаской выбирая нужную кнопку, которая должна была открыть то, что Арин называл «Историей», Алета вдруг поняла, что не на шутку разволновалась. Облизнув губы, она, наконец надавила на мерцающий прямоугольник и сразу отдёрнула палец, будто прикоснувшись к горячему.
Символы в окне изменились.
Теперь настал черёд разбираться с выступающим серебристым шаром. Но перед этим предстояло надеть на голову странную сетчатую шапку, из которой во все стороны торчали жёсткие чёрные нити.
Возясь с настройками портала, Алета потеряла счёт времени. Не раз ей приходилось сбрасывать всё и начинать сначала. В какой-то момент она уже совсем было опустила руки, не в силах вспомнить важную деталь из своего сна, но, к её несказанному облегчению, в следующий миг это само собой всплыло в сознании.
Алета сидела спиной, потому не могла видеть, как шевельнулась портьера, что прикрывала ту самую дверь, через которую она сюда попала. Но и это было ещё не всё – в дальнем углу одна из плиток, которыми был вымощен пол, вдруг замерцала, затем погасла. И зажглась вновь. Но Алета, целиком занятая порталом, ничего этого не заметила.
Наконец, всё оказалось настроено в точности так, как было во сне.
Когда большая кнопка в самом центре доски поддалась, на месте картины, где был изображен Ликин, появилось тёмное, словно стылая вода, зеркало. На чёрной глади стали появляться крохотные светящиеся огоньки. Алета покрутила блестящий шар, и размер портала стал меняться, то схлопываясь в крохотную точку, то разрастаясь во всю гигантскую стену.
Она поднялась с кресла, и, словно спохватившись, потянулась к голове, чтобы стянуть сетчатую шапку, которая будто передавала волшебному окну её мысли. Уже поднеся было руку, она вдруг замерла, уловив какое-то движение.
Алета повернулась. В дальнем углу комнаты стоял старик, с пепельно-серым растрескавшимся лицом и растрепанными белыми волосами. На лице его светилась жутковатая торжествующая улыбка,