Но не успели измученные путешественники нащупать ногами дно, как шесть или семь крысолаков выскочило вслед за ними из мутных волн. Твари были напуганы и озлоблены. Они чуяли запах живой плоти, запах еды, упакованной в непромокаемые мешки, и поэтому ринулись в бой со всем остервенением, на которое способна загнанная в угол крыса. Но загнаны в угол были не только монстры… Хвостатые трупы растаяли в воздухе, Аннарину забинтовали немного подлеченую ногу, в расщелине скал развели костер из кое-как высушенного слабым заклинанием плавника, Рор отправился на разведку.
В эту минуту мокрая Сонечка, шатаясь, вышла к ним из-за скал. Кузьма бросился к ней так стремительно, словно они договорились о встрече и гном точно знал, откуда она придет. Эта неожиданная встреча — и привет от Кселлы, и рассказ о спасении команды, и страшная правда об Орэхиле и Вильраэне — все разом обрушилось на путешественников. Хенайна горестно расплакалась. Она так надеялась, что ужасное предчувствие предвещало только выморок ее брата! Тиэрон с яростью вогнал свой меч в песок. Клайд покаянно опустил голову. Если бы не затея с поимкой вражеских драконов, эльфы могли бы остаться живы…
— Если бы мы не поймали драконов, — словно прочитав его мысли, тихо сказала Вивиан, — то они не дали бы нам живыми добраться до берега. Аннарина снова захватили бы в плен, а остальных… еще неизвестно что хуже.
— Выходит, мы купили наши жизни такой ценой? — сердито вскинулся Клайд.
— Нет, Клайд, — Хенайна перестала плакать. — Это не мы купили. Это у нас отняли.
— Мы не торгуемся с врагами, — пнула камешек Лемвен.
— Попадись мне эти твари! — Эмми взмахнула кинжалом. — На пять драконов у них теперь будет меньше.
Вернулся Рор и сообщил, что обнаружил довольно удобную пещеру дальше по берегу.
— Нужно переждать в ней непогоду, — пояснил моряк. — Если мы попытаемся пробраться по этим камням сейчас, кого-нибудь из нас может смыть в море или насмерть приложить о скалы.
— Но дождь кончился, и даже проглядывает солнце, — удивилась Каона.
— Это утренний бриз ненадолго разогнал облака, — пожал плечами Рор. — Через полчаса снова начнется свистопляска, а мы за это время едва ли успеем уйти далеко. Тем более, что мы не знаем, куда идти.
— Хорошо, — махнул рукой Аннарин. — Там нас и с воздуха не будет видно.
Взвалив на себя пожитки, путешественники двинулись вдоль берега к пещере. Внезапно из-за скалы раздался всплеск. Маги приготовились к атаке, воины обнажили мечи. Едва темная голова показалась над водой, как три руки: Клайда, Лемвен и Сэйта — одновременно нацелились на неведомого противника. Хенайна вскинула лук, надеясь, что тетива не слишком размокла. Над водой показалась голова, потом взметнулись руки в веере брызг, похожем на магические сполохи… Угрожающим движением неизвестный метнулся вбок, одновременно разворачиваясь к противникам движением опытного воина.
— Не надо! — закричала Каона, подавшись вперед. — Это же мальчик! Но три заклинания разом уже взорвались бледными искрами на том месте, где вынырнувший так неожиданно мальчишка лет двенадцати все еще силился рассмотреть незнакомцев сквозь упавшие на лицо мокрые волосы. Потом волна ударила его под коленки, опрокидывая затылком на круглый бок валуна, покрытый хлопьями пены. Каона врезалась в тугую воду и, плача, подхватила потерявшего сознание мальчишку.
— Приплыли, — мрачно констатировал Рор.
Глава 60. Ловушка
Марусенька сладко потянулась. Все, произошедшее ночью, представлялось гномишке если не полной победой, то, по крайней мере, большой удачей. Враг был… обезврежен, можно сказать. Жалко, что нельзя сейчас же вернуться с триумфом и предъявить его Кселле и прочим умникам, не верящим в способности гномишки. Ну ничего! Зато когда у Дарика мозги встанут на место, и он расколдует ее с Сонечкой, все очень удивятся.
Под хорошее настроение гномишка развила бурную деятельность: напоила полусонного Дарика маскирующим зельем, раздула очажок, кое-как сложенный в этом закуте коридора из мелких булыжников, попутно починив его покосившийся дымоход, раскалила большой плоский камень и плюхнула на него десяток яиц подземной ящерицы, искать которые гномы учатся еще в малышатне. В шкворчащее блюдо гномишка нарезала похожих на крохотные синие кораллы грибов-рогатиков, от которых сразу пошел сытный мясной дух. Недаром гномы прозвали это неприглядное лакомство «подземным салом». Грибы накапливали масло, и порой были настолько жирными, что их использовали не для еды, а для изготовления факелов и разжигания сырых дров. У запасливой Марусеньки всегда были при себе крохотные мешочки с солью и перцем.
Еда, которую прислал новобранцам Волхан, представляла из себя шесть подсохших лепешек, кувшин сильно разбавленного пива и два яблока — видимо, предназначавшиеся девушкам. К тому моменту, когда на упоительный запах из своих нор выползли Седди, Ораг, Лария и Беш, гномишка успела превратить два невзрачных, подвявших плода в аппетитные кружочки, обжаренные на том же камне и разложенные по лепешкам, как по тарелкам.
Пиво облагородить не удалось, и гномишка горестно вздыхала, глядя на мутную брагу. Зато в небольшом котелке, принесенном вместе с продуктами, Марусенька заварила настой коричневого лишайника, наковырянного ею из самых темных щелей в коридоре. Она заранее усмехалась, предвкушая сюрприз: судя по всему, обитатели этого подземелья еще не открыли секрет вкуснейшего напитка гномов, сладкого и густого. Он напоминал гномишке грушевый компот, которым угощал ее однажды Клайд. Трудно было поверить, что получался отвар из неприглядных на вид буро-слизистых ошметков. Эта помесь чая и компота пахла сухими ягодами. Сам по себе лишайник тоже был съедобным, но до того вязал рот, что есть его в сыром виде могли только любопытные малыши, тянущие в рот все подряд.
Вытаращенные глаза новых знакомых и Седди вознаградили ее труды с лихвой. Плоский камень выглядел не как застеленный скатертью стол в зажиточном гномском доме, но был вполне сравним с привалом удачливых охотников или трапезой порядочных шахтеров.
Под пиво гномишка определила «чаши» из найденных поблизости небольших круглых каменных миндалин-жеод, которые просто валялись на полу коридора, как обыкновенные булыжники. Эти камешки, полые внутри, любой обученный гном различал так же легко, как человек различает на лугу ромашки среди одуванчиков. Полусферы у нее без инструментов получились неровные, позорище просто, зато, серые снаружи, камни изнутри полыхали сиреневой аметистовой начинкой-друзой. Получилось не хуже эльфийских хрустальных чаш… если, конечно, смотреть на них только сверху.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});