Джейсон запрокинул голову назад и потыкал пальцем в тканевую крышу кабриолета.
— Это нормальное желание. У меня с июня никого не было, это четыре месяца, — предвидя логичное возражение Итана, он добавил: — И я не хочу дрочить в одиночестве. Знаешь, иногда бывает такое, когда хочется с кем-нибудь быть… Хоть с кем-нибудь, понимаешь?
— Понимаю, — вздохнул Итан. — Я бы отвёз тебя в отель, но, боюсь, у тебя сейчас хватит ума вылезти из номера и отправиться на поиски приключений. Я не сомневаюсь, что ты их с лёгкостью найдёшь.
— Это плохо… Но дома не лучше, а на вилле ещё хуже. Там Астон, скотина такая… Кругом одни родственники и бывшие. А мне нужен безопасный секс. Совершенно безопасный, — Джейсон повернул голову к Итану. — Слушай, у тебя есть презервативы?
— Я не собираюсь заниматься с тобой сексом. В смысле, не сейчас, — быстро поправился он. — Это будет похоже на то, что я напоил подростка и затащил в койку.
— Я не подросток!
— Ты пьян, Джейсон.
Какое-то время оба молчали, и Джейсон наблюдал в окно за тем, как гнулись под ветром пальмы, росшие по обе стороны дороги.
— А куда мы едем? — поинтересовался он, опомнившись.
— Ко мне домой. Уложу тебя в гостевой спальне и запру.
Когда они заехали на подземную парковку под домом, где была квартира Итана, Джейсону показалось, что он начинает понемногу трезветь. Его сознание не было кристально чистым и ясным, но шальная муть рассеивалась.
Джейсон жмурился от слишком яркого света в холле, пока Коттулински возился с ключами, и разглядывал мозаичное панно на соседней стене. Переливчатые камушки складывались в извилистые парящие формы.
— Что тут нарисовано? — спросил он у Итана. — Никак не могу понять.
Тот обернулся.
— Абстракция какая-то. Не забивай голову. Заходи!
Джейсон вошёл внутрь. Просторная гостиная была почти полностью белой. Больше половины дальней стены, изогнутой полукругом, занимало окно. Вид, наверное, был замечательным… Он направился в ту сторону.
— Только не вздумай выходить на балкон, — предупредил его Итан. — Тебя с него сдует.
Джейсон не дошёл до окна, свернув по дороге к аудиосистеме и полкам с дисками. Он попытался прочитать названия на дисках, но в комнате был полумрак, и мелкие буквы плясали перед глазами. Он начал изучать серебристую громадину «Bang&Olufsen». Итан, неожиданно оказавшийся совсем близко, прямо у него за спиной, ткнул в какую-то кнопку и сказал:
— Включается здесь.
Джейсон обернулся к нему, и их лица оказались предательски близко.
— Я уже не пьян. Разве что чуть-чуть, — сказал Джейсон. — Это мохито. От содовой сразу даёт в голову, а потом…
Из колонок аудиосистемы сначала зазвучал размеренный, какой-то очень правильный ритм, а за ним низкий, пронизывающий, пробирающий до костей звук электрогитары, к которому добавилась губная гармошка… До боли знакомая мелодия, обещающая и зовущая… В ней было что-то такое, что Джейсону — по крайней мере, сейчас, в теперешнем его состоянии — чуть ли не суставы выкручивало, а по нервам бежала медленная, волнообразная дрожь.
Он первым коснулся Итана, взяв его за руку, а потом… потом они вцепились друг в друга, словно боясь, что упустят ту единственно правильную секунду, и начали целоваться. Итан целовал его бережно и нежно, но Джейсон хотел другого и сам задал тон, сначала скользнув языком в рот Итана, а потом сильно прикусив ему нижнюю губу. Тот застонал ему в рот и толкнул назад, прижав к стене.
Джейсон узнал наконец мелодию — «When the Levee Breaks», старый блюз, грустно и мощно перепетый «Led Zeppelin». От этого ему стало смешно — наверное, он всё же не до конца протрезвел. Итан, разумеется, почувствовал, что он улыбается. Он откинул голову назад, заглянул Джейсону в глаза и настороженно спросил:
— Что такое?
— Музыка, — глупо улыбался Джейсон. — Как-то странно… Она подходит, как думаешь?
— Ты всё-таки пьян.
— Я хочу тебя, — прошептал Джейсон, отвечая на выжидающий взгляд Итана своим — ясным, уверенным, полностью осознающим происходящее.
Он снова притянул Итана к себе. Музыка подходила: размеренный, однообразный пульсирующий ритм раскачивал и изгибал их тела, вжимал бёдрами друг в друга. Поцелуи Итана сместились ниже, к подбородку и шее, Джейсон обхватил его голову ладонями и заставил поднять лицо вверх — чтобы вновь целовать его в губы, сильные, горячие, чуть грубые… Мужские…
Чужие руки гладили и ощупывали его тело, иногда прихватывая почти до боли — и эта лёгкая боль была приятна и нужна. Он хотел сейчас именно мужчину. Жёсткое сильное тело, угловатые движения, острые колени, худые бёдра и горячий солоноватый запах тела.
В последние секунды перед полной капитуляцией в крепких, не выпускающих уже свою добычу руках Итана в голове Джейсона пронеслась трусливая мысль о том, что, может быть, не надо… не надо снова начинать эту историю, снова спать с мужчинами, снова завязывать отношения… Но он хотел. Он бы хотел сейчас кого угодно, но был рад, что здесь именно Итан, именно он, открытый, по-настоящему порядочный, настойчивый и одновременно достаточно деликатный. Человек, с которым он наконец-то был на равных: он не смотрел на него сверху вниз, как неразумное дитя на взрослого, и не воспринимал в качестве компромиссного варианта, который он терпел рядом с собой за неимением лучшего, лишь бы не быть одному.
Они были друг с другом просто так — без тайных причин или целей. Просто потому, что хотели этого. Накатывающая ритмичными волнами музыка кружила голову, а голос пел о том, что если дождь будет всё так же лить, то плотина не выдержит.
Джейсон начал расстёгивать на Итане рубашку, с трудом просунув руки в теплую тесноту между их телами. Коттулински сделал шаг назад и смотрел, как ловкие, несмотря на опьянение, пальцы Джейсона расправляются сначала со всеми пуговицами, а потом, вернувшись вверх к воротнику, стягивают рубашку сначала с плеч, спускают до локтей и сдёргивают окончательно.
Странно нежно, ласкающе-медленно Джейсон провёл тыльной стороной ладони по рельефной, мускулистой груди Итана, потом по животу до самого края джинсов.
— У тебя красивое тело, — произнёс он, бросая долгий оценивающий взгляд из-под ресниц.
— Спасибо.
— Для юриста, — смеясь, уточнил Джейсон.
Итан опять прижал его к стене, накрыв смеющийся рот своим. Его руки задрали футболку Джейсона, коснувшись чуть влажной кожи, скрывавшей жёсткие, дрожащие от непонятного внутреннего напряжения мышцы.
— На ощупь твоё тело тоже красивое, — прокомментировал Итан.
— Для финансового аналитика?
— Угу. Про актуария я вообще молчу, — усмехнулся Коттулински. — На меня от одного этого слова накатывает уныние.
Джейсон в ответ только выгнул шею, подставляя её для поцелуев. Пальцы Итана нащупали его соски и ласкали и пощипывали их. Джейсон просунул свою ногу между ног Итана и тихонько покачивал ею в такт музыке, ощущая, как плотно и твёрдо натянуты джинсы в паху Коттулински.
— Итан, — произнёс Джейсон куда-то в потолок, — покажи мне ванную.
Его отвели не в гостевую ванную, а в ту, которая прилегала к спальне хозяина.
— Хочу быть уверенным, что ты не сбежишь.
Джейсон и не думал сбегать. Ему нравилось целовать Итана, обнимать его и быть вжатым в стену его весом, нравилось чувствовать упругую твёрдость его члена и представлять, что этот член скоро окажется внутри него. От этого становилось немного страшно, совсем чуть-чуть, как при просмотре триллера — его и смотришь-то из-за страха и предвкушения, из-за острого, щемящего чувства внутри.
Пока он был в ванной, зазвонил телефон. Джейсон посмотрел на экран: Астон. Отвечать он не стал, а когда вызов закончился, отключил и звук, и вибро.
Он вышел из душа в одном только полотенце на бёдрах. Итан уже успел расправить постель, но сам не разделся — так и остался в джинсах. Может, хотел, чтобы его с них сняли…
Итан шагнул навстречу, обхватил за плечи — руки были прохладными, как будто он только что их мыл, так что Джейсон даже чуть поёжился — и приблизил своё лицо к лицу Джейсона, не целуя, а легко, зовущее прикасаясь губами к губам. Он провёл пальцами вдоль позвоночника Джейсона вниз, забрался под полотенце — оно от этого сразу же соскользнуло на пол — и крепко сжал ягодицы.