- Маш! Налей ей чайка, да покрепче! Чего-то она… «окосела». Слышишь – уже и язык заплетается! – предложил Косов.
- Угу… А пригласила я их, потому что… Ты что – забыла, что девчонки не раз нас выручали? А сейчас… с пустыми карманами, впроголодь сидят! Чего-то там напокупали… вот деньги и кончились! А у нас… вон – еще почти полный стол! Ты же не против, Ваня?
Хотя Иван был настроен на другое… совсем на другое! Но! В чужой монастырь со своим уставом…
Улучив момент, когда Маша наклонилась над столом, он, протянув руку, погладил ее по голой ноге, провел выше под халатом и шепнул:
- Вообще-то я настраивался на другое… Не на посиделки с девчонками, пусть и красивыми!
Она покосилась на подругу, которая дула на горячий чай в кружке:
- Все будет… обещаю! Ночь длинная…, - шёпотом, косясь на подружку, ответила девушка.
- А вот так… не боитесь, что застукают нас здесь? – уже громче спросил Косов.
- А-а-а… да ладно – сегодня можно! Танька! Представь, тетя Зина – вахтерша, ушла! На вахте оставила за себя Нюрку.
Танька засмеялась:
— Это же – здорово! Нюрка на вахте сидеть не будет! Посидит часок, а потом – дверь на щеколду, и - шмыг к своему Костику под бочок на всю ночь!
- Костик – это муж Нюркин! Они с месяц назад только расписались! – пояснила Маша Косову, - Вахтерша наша, бывает, убегает… она тут рядом живет, внук у нее на попечении! Ну и оставляет за себя… кому доверяет! Только вот Нюрке – она зря доверилась. Раньше-то девчонка была серьезной, а пока – не намиловались они еще после свадьбы!
В дверь тихонько постучались, а потом и просочились две девушки. Поглядывая на Косова с любопытством, они чинно расселись возле стола, согласно приглашению хозяек. Одетые также как и хозяйки комнаты в халаты, только – предельно приличные, даже – скучные, скрывающие фигуры.
«А так – девчонки очень симпатичные. Катька вон какая улыбчивая».
Когда их представили друг другу, Танька потребовала:
- Вань! Ну чего ты сидишь? Открывай вино… игристое-то уже заканчивается!
Продуктами на столе гостьи тоже впечатлились. Это было видно, хоть Маша с Танькой уже успели изрядно опустошить баночки с икрой.
Косов сначала больше слушал, чем говорил, но по мере того, как пришедшие насыщались, стал рассказывать анекдоты, веселя девушек. Танька «хряпнула» остатки игристого и демонстративно пересела со стула к нему на колени. Чуть слышно, на ушко он прошептал ей:
- Танюшка! С вином завязывай! Ты и так уже пьяненькая, а если еще и намешаешь белое с красным – ничего хорошего не выйдет. Ни сейчас, когда девчонки уйдут, ни завтра – болеть будешь, и это будет заметно!
Танька скуксилась, но убрала уже было подставленный стакан.
- Ну чего ты такой… душный, а? Так же ты говоришь?
- Да мне-то что… можешь налакаться, как поросенок. Только вот тогда я буду оказывать знаки внимания уже Маше. С тебя толка все равно не будет!
- Да ну… брось! Я не пьяная. И вот – больше не буду! Вот чай лучше попью.
Когда девчонки ушли, Танька захихикала и заявила, что пора готовить постельку.
- Тогда ты был прав… На наших кроватях это делать совсем не удобно! Сетки растянуты донельзя!
О присутствии Маши, Танька, казалось – и вовсе забыла. Та, привалившись в угол своей кровати, сделала вид, что собирается почитать перед сном какую-то книгу. Танька фыркнула, глядя на соседку-подружку, и заявила:
- Ты, Машенька, тут не делай вид, что тебе все равно! Но вот меня ты вовсе не стесняешь! Вань, перетащи мой матрас с подушкой на пол…
После экзерсисов с Завадской и Ритой, Косов уже не очень комплексовал – получится-не получится. Но все-таки нет-нет да поглядывал в сторону кровати, на которой читала девушка. А вот Таньке, похоже, было и впрямь – все-равно! Только было одно «Но!». Девчонка и впрямь изрядно захмелела, и чем дальше – тем больше это было видно. Поэтому минет в ее исполнении оставлял желать лучшего.
Иван развернул ее, не слушая несвязный «бубнеж», положил на спину на матрас, и в очередной раз удивился, насколько она все-таки… худощава.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
«Ага! Особенно в сравнении с вон той красоткой, которая лежит на кровати, делая вид, что поглощена содержанием книги, но все же – косит глазенками! И щечки уже зарумянились!».
Танька была не против его ласк, быстро завелась, но и здесь ее опьянение сыграло с ней дурную шутку. Эмоции ее были смазаны, и отзыв на его действия был… невнятен.
- Вань! Чего-то я сегодня расклеилась. Иди сюда… давай просто потрахаемся…, - девчонка и сама поняла, что – не в форме!
«Нет… херня это все! Да она уснет сейчас, прямо подо мной! Чего она так быстро-то… Вроде и не пила вместе с девчонками!».
Обескураженно Косов приподнялся и сел в ногах Таньки. Как будто дождавшись этого, она глубоко вздохнула, повернулась на бок и поджав ножки, моментально засопела.
«Вот тебе и раз!».
- Что, кавалер? Ваша дама уснула? – хихикнула с кровати Машка, - Как же так? Вы не смогли разбудить в ней страсти?
Девчонка приподнялась, отложила книжку на подоконник, и повернулась на бок, и усмехаясь, уставилась на Ивана. Халат ее задрался совсем уж бесстыже, оголив полностью ножки и одну ягодицу, затянутую в новые, только сегодня купленные, красные трусики.
- Маш! А чего она так? Вроде же и немного выпила? Я же не давал ей больше пить с Вами…
- Ну-у-у… просто в чай был добавлен коньяк! – тихо засмеялась Маша.
«Вот же ж! И когда она это успела проделать? Устранение конкурентки?».
- Красавица! Так-то я… не против. Но не будет ли ей совсем дурно? Будем с тобой отваживаться с ней всю ночь, - почесал нос Косов.
- Да не… я немного в чай плеснула. Но ей – хватило, как видишь! Ну что… переноси ее на мою кровать. Пусть спит. Ага… вот так. Стоп-стоп-стоп… не лезь ко мне! В смысле – лезь… но только тебе обмыться не помешает!
Маша, подойдя к двери, прислушалась, а потом – и выглянула в коридор.
- Пойдем! Вроде бы все улеглись уже…, - шёпотом Косову.
На цыпочках они прошмыгнули в туалет.
- Может ты все же выйдешь? – немного смутился Иван, - Я вообще-то еще и в туалет бы сходил… по малому…
- Ой, да ладно… Делай все свои дела, я к двери отойду, да посмотрю, чтобы никто не пошел.
Потом он стянул с себя брюки, повесил их на шпингалет окна, и уже не стесняясь девушки, обмылся у раковины.
— Вот… возьми, оботрись! – протянула она Ивану полотенце.
Не стесняясь, а, наоборот, подчеркнуто неторопливо Косов обтерся полотенцем и обмотал его вокруг пояса, брюки взял в руки.
- Ну что… пошли?
Маша негромко засмеялась:
- Ты так и пойдешь? Вот же ты… бесстыжий!
- Да что тут идти-то? Два шага ступить!
Вернувшись в комнату, он прямо у порога обнял девушку и стал целовать. Она была не против, и активно отвечала ему.
«Ну вот… Совсем другое дело!» - мелькнула в голове мысль, в то время как руки вовсю путешествовали по девичьему телу – «Уже чувствуется, что девушка… и попа есть, и грудки в наличие!».
Машка уже была изрядно распалена картинками, когда они развратничали с Таней, потому отвечала ему пылко, постанывая. Взял ее на руки, он отнес ее к организованной на полу лежанке и бережно опустил, скинув при этом полотенце с себя.
- Слушай…, - она чуть отстранилась от него, - А ты… правда вот нисколечко не стесняешься… когда девушек ласкаешь… ну… там?
- Нисколечко! Да я же уже тебя так ласкал… в тот раз.
- Ну да… только вот у меня в голове не укладывается… что парень так может! Обычно… даже намеки воспринимают очень… нервно. Возмущаются… ругаются даже!
- Ну и пусть они так воспринимают! Я – другой! Вот ты же ласкаешь меня? А почему я так не могу? Сделать тебе приятное?
- Ну-у-у… это же другое дело. Обычно мужчины воспринимают, что вот женщины это делать могут, а наоборот – это… прямо – фу-фу-фу!
- Ну и дураки, значит, эти мужчины!
Она судорожно вздохнула, когда он начал свое путешествие губами, языком и руками вниз – от ее лица и дальше.