Читать интересную книгу Увидеть лицо - Мария Барышева

— Ты хочешь привести его в чувство с помощью этого? — Алина кивнула на стакан. — Если он выпьет эту жуть, то свою биографию будет рассказывать не нам, а архангелам.

— Эта жуть — проверенное средство, — Виталий понюхал содержимое стакана и сморщился. — Так что будь любезна — прихвати свою иронию и отправляйся в какуюнибудь из дальних комнат. Желательно подальше — ни смотреть на это, и уж тем более, слышать, женщине негоже.

— Господи, — в голосе Алины прозвучал почти откровенный испуг, — что вы собираетесь с ним делать?!

— То, что мы с ним сделаем, пустяки, по сравнению с тем, что он потом сделает с нами, — задумчиво пробормотал Виталий и направился в ванную, держа стакан в вытянутой руке, словно нес в нем кислоту. Алина направилась в гостиную, где Мэй с любопытством обнюхивала лицо Олега. Наклонившись, она ткнулась носом ему в щеку, и Кривцов вдруг поднял руку, не открывая глаз, сгреб чау, притиснув ее к своей щеке, и игриво пробормотал:

— Танюша!

— Ах! — возопила оскорбленная Мэй, вывернулась из-под его руки и возмущенно заскакала вокруг. — Бух! Бух!

Алина поспешно обхватила ее поперек тела и потащила упирающуюся собаку к дальнему креслу, слыша, как из ванной доносится шум открытого крана. Через несколько секунд в гостиную вошли Виталий и Жора и выволокли Олега из гостиной, точно поверженного гладиатора с арены. Алина пристроилась с негодующей Мэй в кресле и принялась ждать, рассеянно поглаживая ее густую рыжую шерсть.

Ждать пришлось недолго. Вскоре из ванной долетел страшный грохот, а следом раздался пронзительный вопль человека, которого голяком зашвырнули в густые заросли крапивы. Послышалась ругань, потом еще один вопль — уже потише, что-то брякнуло, а затем голос Жоры отчетливо произнес:

— Чтоб тебя перекосило!..

В коридоре мокро зашлепало, и в гостиную влетел Олег с удивительно трезвыми глазами и разинутым ртом, оставляя на паласе влажные отпечатки. Из одежды на нем наличествовали только черносиние полосатые трусы. Остановившись посередине гостиной, он старательно задышал, раскрытыми ладонями подгоняя ко рту побольше воздуха, потом увидел в кресле Алину, разглядывавшую его с неподдельным интересом, и попятился с некоторой долей смущения, хрипло бормоча: "Пардон, пардон…" Допятившись до дивана, он развернулся и тут же качнулся обратно, увидев в дверном проеме Виталия и Жору. Обвиняюще ткнул в них мокрым указательным пальцем. Движение было таким резким, что Кривцов по инерции качнулся вслед за рукой и чуть не упал.

— Не подходить!.. Совсем ополоумели, что ли?!.. Инквизиторы! Что вы мне влили — жидкий огонь?! Убить вас мало!

— Опять? — невесело пошутил Жора. Лицо Олега приняло оскорбленнообиженное выражение, и он запустил пальцы в свои мокрые волосы и начал яростно их комкать, словно они были в чем-то виноваты. Виталий бросил ему его сложенную одежду, и Олег неловко поймал ее.

— Оденься. А то замерзнешь. Да и дама здесь.

— Эта дама, — прошипел Олег, — судя по выражению ее физиономии, с вами заодно! Вон как потешается!

— Неправда! — возмутилась Алина, старательно пытаясь не расхохотаться. — Я тебе сочувствую.

— Из кресла — оно конечно хорошо сочувствовать! — процедил Кривцов, поспешно натягивая брюки. — А вот если б тебя макнули в ледяную воду, да еще и влили смесь чили, горчицы и соляной кислоты?! Посмотрел бы я на тебя! Это я еще хорошо держусь!

— То, что ты хорошо держишься, доказывает, что мы достигли нужного результата, — профессорским тоном заметил Жора, падая в одно из кресел. — Ладно, тебе, Олежка! Что сделано, то сделано! Главное, что все прошло удачно — и ты трезвый, и мы живы, как ни странно. А ты уникальный экземпляр, Кривцов. Я еще никогда не слышал такого интересного набора звуков. Будь дело гденибудь в Кении, ты распугал бы не один деся-ток львиных прайдов!

— Смейтесь, смейтесь, — пробурчал Олег, застегивая рубашку. — Демоны! Слава богу, вы мои друзья, а не родственники, или бы я был уже покойником! — он покосился на Мэй, восседавшую в кресле рядом с Алиной и сверлившую его неподвижным недобрым взглядом. — Это твоя собака, Воробьев? как-то нехорошо она на меня поглядывает. Надеюсь, она не питается автослесарями?

Мэй презрительно отвернулась. Если бы она умела пожимать плечами, то обязательно бы это сделала. Виталий усмехнулся.

— Ладно, Олег, все. Времени мало. Ты, кстати, может есть хочешь?

— Не хочу! — отрезал Кривцов тоном человека, который есть хочет отчаянно. — Наелся уже! Спасибо еще раз!

— Я что-нибудь приготовлю! — заявила Алина, вставая и отпуская Мэй. — А вы пока начните разговор.

Она прошла через гостиную и только в дверях обернулась и взглянула на Олега с тем удивлением, которое не покидало ее с того момента, как они встретились.

— Олег, а Жора успел рассказать тебе, как я выгляжу, да?

Олег помотал головой, с кряхтеньем усаживаясь в кресло и старательно вдыхая воздух большими порциями.

— Тогда как же ты меня узнал? Ведь сейчас… у меня совсем другая внешность. У меня даже глаза другого цвета.

— И что с того, — сказал Олег, похоже, искренне недоумевающий. — Я бы узнал тебя, даже если б ты в этом… в реальности оказалась не симпатичной девахой, а почтенным старичком с орденами. Я ведь умер у тебя на руках. Ты была последним… и зрение тут совсем не важно, поверь мне. Это нечто другое, — он невесело усмехнулся. — Кристинка бы назвала это кармической связью.

Алина с трудом сдержалась, чтобы не бросить взгляд на Виталия, резко развернулась и ушла на кухню.

Олег протрезвел уже настолько, что к нему вернулась обычная наблюдательность, и он прекрасно понял выражение и одного, и другого лица, и косой, сразу же оборвавшийся взгляд, и даже звук удалявшихся шагов. Вытащив из пачки сигарету, он рассеянно помял ее в пальцах, потом взглянул на Виталия и коротко, негромко произнес:

— Воробьев, ты идиот!

* * *

Они молчали уже почти десять минут, ожидая реакции Олега. Но пока тот реагировал только одним способом — каждую минуту поднимал глаза к потолку и произносил какое-нибудь ругательство — то в адрес экспериментаторов, то в адрес Лешки, то в адрес Жориного брата, из-за которого он потерял столько времени, то в адрес бедняги Петра, которого угораздило так не вовремя выйти прогуляться. Кривцов, казалось, постарел еще больше, и теперь, когда его глаза стали трезвоосмысленными, в них то и дело мелькала странная далекая тоска, которой им не доводилось видеть там, и из-за этого никто не решался начать расспросы первым. Виталий курил, стоя у окна, Жора, поглядывая в сторону Олега, листал какуюто книгу, и по его лицу, как обычно, ничего нельзя было понять. Алина, забравшись в кресло с ногами, рассеянно разглядывала снующих в аквариуме ярких рыбок и сражалась со своей рукой, которой безудержно хотелось добраться до зудящей подживающей щеки. Она думала об Олеге и о том, что он сказал, и думала об остальных. Почему-то с каждой минутой ее сомнения, что найти всех удастся, стремительно уменьшались. Отчегото казалось, что они найдут даже невидимкуЛешку. Словно все люди, побывавшие в выдуманном особняке, вернулись обратно в реальность связанные друг с другом некими нитями, которые никогда не оборвутся. И теперь эти нити начали сокращаться, стягиваться, придвигая их друг к другу, заставляя их искать друг друга и позволяя находить. Они, невольно заглянувшие в потаенные темные уголки чужих душ, знающие друг о друге то, чего не знает никто — даже самые ближайшие родственники и преданнейшие друзья — они просто не могли не встретиться. Но, с другой стороны, что может произойти, когда все они вновь окажутся в одной комнате — такие изменившиеся и в то же время такие прежние… владельцы чужих секретов, люди, большинство из которых не так давно совершило не самые хорошие поступки в своей жизни — те, которые видели друг друга напуганными, жалкими, безумными. Пусть того места, где все это произошло, никогда не существовало на самом деле, но для нихто это было реальным — таким же реальным, как и они сами в том месте.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});