Читать интересную книгу Увидеть лицо - Мария Барышева

…рубины — иные как пламя, иные как кровь, а в иных словно плещется дорогое розовое вино…

…что бы ни ждало меня в дальнейшем, я готов на все, чтобы эти глаза смотрели только на меня…

Она облизнула губы. Потом достала из ящика вилку и аккуратно положила ее в тарелку, примяв ею рисовую горку. Ножа уже не было на столе, он куда-то исчез, но беспокоиться об этом, право же, не стоило. Совсем не стоило.

Когда Светлана вошла в комнату, Мишка все так же сидел в кресле и потягивал пиво. Услышав ее шаги, он повернул голову, но тут же снова уставился в телевизор.

— Наконец-то! В соседний дом, что ли, за едой ходила?! Рожу хоть сполосни — самойто не противно!

Подойдя к креслу вплотную, Светлана протянула тарелку. Мишка принял ее, поставил бутылку на пол, потом захватил вилкой горсть риса и начал поднимать ее к раскрытому рту.

Пальцы ее левой руки вцепились в черные пряди волос надо лбом и рванули, запрокидывая голову назад, и правая рука на коротком замахе обрушилась вниз, всадив широкое лезвие точно в ямку у основания шеи. Мишка издал странный всхлипывающий звук и удивленно скосил глаза вниз, на рукоять ножа. Вилка выпала из его руки, просыпав рис на колени, обтянутые старыми тренировочными штанами, следом кувыркнулась тарелка, рассыпая по полу свое содержимое. Один кусок мяса улегся на его бедре, но Мишка сразу же дернул ногой, и мясо перекатилось на сиденье кресла.

Отстраненно улыбаясь, Светлана выдернула нож, потянув следом густой поток крови. Муж вскрикнул — громко, но крик сразу же оборвался булькающим хрипом. Он выгнулся, потрясенно глядя на ее спокойное лицо, руки со скрюченными пальцами взлетели в воздух, пытаясь схватить ее за руку и за горло, но тут она ударила снова — теперь в грудь. На этот раз нож застрял, она рванула со всей силы, и он высвободился с сырым хрустом. Светлана снова ударила, крепче сжимая в пальцах рукоятку, ставшую неудобноскользкой. Длинные ноги Мишки дробно забарабанили по полу — смешной, нелепый звук.

Она нанесла еще несколько ударов, потом убрала руку, оставив нож торчать в теле. Мишка косо сполз в кресле, привалившись к левому подлокотнику и свесив голову. Из раскрытого рта тянулись густые кровавые нити, губы подрагивали, глаза тускло поблескивали из-под полузакрытых подергивающихся век. Скрюченные пальцы правой руки несколько раз царапнули ногтями обивку и улеглись, ладонь перекатилась на тыльную сторону и застыла. Вокруг ножа на яркоголубой ткани футболки расползалось громадное темное пятно, сливаясь с другими пятнами такого же цвета, съедавшими голубые нити ему навстречу. С одной ноги слетел тапочек, и со своего места Светлана могла видеть желтоватые кольца мозолей на пятке и пальцах. К босой ступне прилипли разваренные зернышки риса. Бутылка с пивом опрокинулась, и пиво вытекало из горлышка с тихим бульканьем, впитываясь в палас.

Светлана устало вздохнула и провела ладонью по вспотевшему лбу, оставив на нем красный мазок. Потом наклонилась и подняла упавший на пол пульт. Отвернулась, подошла к своему креслу, тяжело опустилась в него и откинулась на спинку. На ее губах была все та же тихая улыбка, но теперь в ней было гораздо больше умиротворенности, и в глазах снова появился мечтательный гиацинтовый отблеск. Светлана вытянула руку, переключила канал и начала смотреть фильм. Вокруг нее скользили тишина и покой. Все было правильно. Теперь все было хорошо.

* * *

По лицу отворившего им дверь Жоры понять что-либо было решительно невозможно. Они уже заметили, что в этом мире Жора не обладает чересчур живой мимикой, предпочитая выражать свои чувства и ощущения словами и жестами длинных худых рук, лицо же его большей частью хранило бесстрастноумудреннозагадочное выражение итальянских мадонн, оживляясь лишь в самом крайнем случае. Его волосы были всклокочены, словно он долго и вдумчиво вздыбливал их пальцами перед зеркалом. Синяки на лице приобрели насыщенный фиолетовозеленоватый оттенок, опухоль с глаза чуть спала, но выглядел Вершинин все равно довольно жутковато.

— Ну? — неприветливо спросил Виталий, который в последнее время относился к различного рода загадкам и сюрпризам с предельной недоброжелательностью. Жора открыл дверь пошире и махнул рукой.

— Вы заходите, заходите. Можете не разуваться.

Он закрыл за ними дверь и снова махнул рукой.

— В мою комнату.

Они прошли длинным коридором и остановились на пороге. Виталию в первую очередь бросился в глаза разбитый монитор, стоявший на столе, и он огорченно прищелкнул языком. В следующий момент Алина дернула его за рукав и кивнула в сторону большого кресла, на котором, среди груды Жориной одежды безмятежно спал какойто человек, далеко вытянув ноги и надвинув на нос кожаную кепку. Из-под края кепки виднелись раскрытый рот и давно не бритый подбородок. Человек едва слышно похрапывал, с каждым выдохом выпуская в воздух такой концентрированный перегар, что у Алины защипало в глазах. Настежь открытое окно атмосферу комнаты нисколько не улучшало.

Жора подошел к креслу, хозяйским жестом стащил с человека кепку и хлопнул ею его по лицу.

— Подъем! Народ пришел! Вставайте, граф!

Он хлопнул кепку обратно ему на лицо. Человек всхрапнул, его правая рука медленно, словно у зомби, вознеслась в воздух, вцепилась пятерней в кепку и потянула вниз, открывая сонное, смя-тое и до жуткости знакомое лицо постаревшего лет на пятнадцать специалиста по транспорту. Олег разомкнул сонные вежды и обратил на пришедших мутный, ничего не выражающий взор. Его ресницы несколько раз задумчиво хлопнули, а потом под ними вдруг одновременно вспыхнули изумление, радость и дикий, почти щенячий восторг. Он с низким горловым возгласом выпрыгнул из кресла, уронив пару деталей Жориного гардероба, по которым тут же пробежался грязными кроссовками, рванулся вперед, схватил за плечи Алину, встряхнул ее так, что у девушки звонко лязгнули зубы, а потом стиснул до хруста в костях, и Алина ойкнула от неожиданности, боли и ошарашенного испуга.

— Алька! Ай да елки!.. Алька! Красавица ты моя! Настоящая! Я знал!.. Черт!..

Он чмокнул ошеломленную Алину в подбородок, не достав выше — в реальности Кривцов был не только старше, но и существенно сбавил в росте. Выронив Алину из своих мощных объятий, он переключился на Виталия и несколько секунд восторженно тряс его за оба предплечья, и пока тот смеялся с облегченной радостью и пожимал его руку, суетливо выговаривал заплетающимся языком, злясь, что его способность к связной речи сильно отстает от его эмоций.

— Виталя!.. Как я рад!.. Я знал, что найду вас! Я знал, что все это неспроста! Я сразу как проснулся… я подумал… водитель сука!.. знаешь, как больно было?!.. как понастоящему!.. все, как мы предполагали!.. я же все помнил!.. я сразу же сунулся… сын профессорши!.. козел какойто открывает… я ему — типа, Жорка?!.. а он мне — нету такого!.. думал, напутал чего… сиделсидел… а потом думаю… еще раз… эх, ВиталяВиталя!..

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});