Читать интересную книгу Творения - Максим Исповедник

11. И обратившись к епископу, святой Максим сказал со слезами: «Господин великий, дня судного ожидаем все, ты знаешь постановленное и решенное над святыми Евангелиями и Животворящим Крестом и иконой Бога и Спасителя нашего и родившей Его пречистой Богородицы и Приснодевы Марии». И опустив вниз лице свое, епископ тишайшим голосом говорит к нему: «Но что могу сделать, когда другое нечто рассудилось благочестивейшему царю».

И говорит к нему святой: «Но для чего же ты коснулся святых Евангелий и бывшие с тобой, если не в вашей власти было исполнение сказанного? Поистине вся сила неба не заставит меня сделать это, ибо что отвечу — не говорю Богу, но моей совести, — если бы ради славы человеческой, самой по себе не имеющей никакого существования, [клятвенно] отрекся я от веры, спасающей любящих ее?»

При этих словах встали все, сильнейшая ярость овладела ими, и они подвергли его щипкам, ударам и толчкам, от головы до ног покрыв его многочисленными плевками, от которых распространялась вонь, пока не смочили одежды, в кои он был облечен. Тогда епископ встал и сказал: «Так не должно быть, но выслушать только от него ответ и пойти возвестить доброму владыке нашему, ибо канонические дела производятся другим образом».

12. И едва только убедил их епископ успокоиться, снова воссели, подвергнув его многочисленным оскорблениям и проклятиям. Потом Епифаний с гневом великим и яростью и грубостью говорит: «Скажи, наихудший градопожиратель[2237]: считая нас за еретиков, и город наш, и царя, сказал ты эти слова? В действительности мы более тебя христиане, и исповедуем, что Господь наш и Бог имеет и Божественную волю и человеческую волю и разумную душу, и что всякая разумная природа имеет и волю, и действие, так как движение есть свойство жизни и воля есть свойство ума, и волительным знаем Его не по Божеству только, но и по человечеству, и [2238] две воли Его и [два] действия не отрицаем».

В ответ раб Божий сказал: «Если так веруете, то как требуете войти в общение [с вами] под условием [принятия мной] Типоса, содержащего [в себе] одно только отрицание того, что вами исповедано?»[2239]

И сказал Епифаний: «Ради домостроения сделано это, чтобы не было вреда народу от этих тончайших речений».

В ответ святой сказал: «Напротив, всякий человек освящается чрез точное исповедание веры, а не чрез уничтожение[2240], содержащееся в Типосе».

И сказал Троил: «Во дворце я уже сказал тебе, что не уничтожил Типос[2241], а повелел молчать, чтобы умирились все мы».

Святой Максим сказал: «Замалчивание слов есть уничтожение слов, ибо чрез пророка говорит Дух Святой: «не суть речи, ни слова, коих звуки не слышатся» (Пс 18:4). Поэтому невыговоренное слово совсем не существует».

И сказал Троил: «Имей в сердце своем, как хочешь, никто тебе не запрещает».

Святой Максим сказал: «Но не ограничил Бог сердцем все спасение, сказав: «кто не исповедует Меня пред людьми, и Я не исповедаю его пред Отцем Моим, сущим на небесах» (см.: Мф 10:32). И Божественный апостол учит, говоря: «сердцем веруется в правду, устами же исповедуется во спасение» (Рим 10:10). Итак, если и Бог и пророки Божии и апостолы повелевают исповедовать тайну словами святыми — [тайну] великую и страшную и для всего мира спасительную, то нет нужды каким бы то ни было образом замалчивать проповедующее ее слово, чтобы не было вреда спасению замалчивающих».

Епифаний с гневом сказал: «Подписался ты в книге?»[2242]

Святой ответил: «Да, подписался».

Епифаний: «И как осмелился ты подписаться и предать анафеме исповедующих и верующих, как [исповедуют] разумные природы [ангелы] и Кафолическая Церковь? Поверь, по моему суду мы введем тебя в Город, поставим связанного на площади, и приведем актеров и актрис, продажных блудниц и весь народ, чтобы каждый и каждая и ударили и плюнули в лицо твое».

В ответ на это святой Божий сказал: «Как вы сказали, да будет, если мы подвергли анафеме исповедующих [две] природы, из которых Господь есть, и соответственные Ему две природные воли и [два] действия, как Богу истинному по природе и человеку. Прочти, владыка, деяния и книгу, и если найдете, как говорите, — делайте, что хотите, ибо и я, и сорабы мои, и все, кто подписались, подвергли анафеме признающих согласно Арию и Аполлинарию одну волю и одно действие, [и] не исповедующих Господа нашего и Бога по тому и другому, из чего, в чем, и что Он есть по природе разумным, и потому соответственно обеим [природам] обладающим [Божественными и человеческими] волей и действием[2243] нашего спасения».

Во время этих слов святого они сказали друг к другу: «Если мы будем вдаваться в рассуждения с ним, останемся без еды и питья, но встанем, позавтракаем и пойдем скажем, что слышали, ибо этот [человек] продал себя сатане». И встав, позавтракали и удалились с гневом, и пошли возвестить царю, в канун Воздвижения Честнаго и Животворящего Креста.

13. А на следующий день [с рассветом] вышел Феодосий консул к святому Максиму и отнял у него все, что имел, сказав ему от лица царя, что «ты не захотел чести — она и отнята от тебя (Пс 108:17), иди же туда, где достойным быть ты сам осудил себя, имея осуждение учеников твоих — который в Месемврии, и который в Перверах, бывшего нотарием блаженной нашей бабки»[2244].

Также и патриции Троил и Епифаний, говорили что «конечно, мы приведем и двух учеников твоих, как находящегося в Месемврии так и находящегося в Перверах, и подвергнем и их испытанию, и посмотрим, чем и они кончат. Впрочем, знай, господин авва, что хотя малый вред получим от народных волнений[2245], клянусь Святой Троицей, мы должны будем присоединить к вам и папу, теперь надмевающегося, и всех тамошних болтунов, и остальных твоих учеников, и всех вас сплавим[2246], каждого в подобающем ему месте, как сплавлен Мартин».

И взяв преподобного, тот же консул Феодосий передал воинам, и они отвели его в Силиврию.

14. И пробыли там два дня. И один из воинов пришел и распустил молву в крепости, говоря, что сюда пришел монах, хулящий Богородицу. Сделали же это для того, чтобы возбудить войска против святого Максима как хулителя Богородицы. Потом, после двух дней, воин, возвратившись, ваял его в крепость. И по внушению от Бога, военачальник[2247] или местоблюститель военачальника послал близких к нему предводителей отрядов, а также пресвитеров и диаконов и благочестивых знаменохранителей[2248]. Увидав их, святой Божий, встав, сделал им поклон. Они тоже ответили ему [поклоном] и сели, приказав и ему сесть.

И вот один из них[2249], весьма почтенный старец, говорит к нему с великим благоговением: «Отче, так как соблазнили нас некоторые относительно твоей святости, что будто бы ты не называешь Владычицу нашу Пресвятую Деву Богородицей, то заклинаем тебя Святой и Единосущной Троицей сказать нам истину, и снять с сердец наших этот соблазн, чтобы нам, несправедливо соблазняющимся, не потерпеть вреда».

Тогда, сделав поклон, святой встал и, протянув руки к нему[2250], со слезами сказал: «Кто Владычицу нашу всехвальную и пресвятую, пречистую и всякой природой разумной чтимую не называет ставшей истинно по природе Матерью Бога, сотворившего небо и землю и море и все, что в них (Исх 20:11; Пс 145:6; Деян 4:24, и др.), тот да будет анафема и катафема[2251] от Отца и Сына и Святаго Духа, Единосущной и Пресущной Троицы и всей небесной Силы и лика святых апостолов и пророков, и бесчисленного сонма святых мучеников, и всякого духа, в правде совершенного, ныне и присно и в бесконечные веки веков. Аминь».

Выслушав это с великой пользой для себя и проникшись благоговением к этому человеку, они со слезами молились о нем, говоря[2252]: «Бог да укрепит тебя, отче, и да удостоит тебя беспрепятственно совершить путь (2 Тим 4:7) сей».

После этих слов собралось много воинов, и выслушав много произнесенных прекрасных слов, все сошедшиеся получили превеликую пользу. Но один из слуг военачальника, увидав, что собирается много войска и назидается и осуждает происходящее, подумав Бог знает что, приказал схватить его и удалить на две мили от крепости, пока не собрались и не пришли охранявшие его до Визии[2253]. Впрочем, движимые божественной любовью, клирики прошли пешком две мили, и пришли и приветствовали его. Потом, помолившись о нем, и взяв своими руками, положили на животное и возвратились с миром в места свои, а святой отведен был в прежнее место заключения[2254].

15. И еще вот что надо знать: в Регии Троил выставлял против аввы Максима такое обвинение, что консилиарий[2255] Иоанн писал ему о предполагавшемся у них соглашении, и что осуществиться ему тогда воспрепятствовало бесчиние учеников[2256]. Но я думаю, что названный консилиарий Иоанн писал не Троилу, а Менне[2257] монаху, и он сказал придворным.